Пестрые рассказы - Элиан Клавдий (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗

33

Египтяне рассказывают, что гетера Родопида была редкой красавицей. Однажды, когда она купалась, случай, подчас приводящий к самым удивительным и неожиданным вещам, даровал ей счастье, соответствовавшее скорее красоте, чем душевным достоинствам этой девушки. Пока Родопида была в воде, а служанки сторожили на берегу ее одежду, с неба слетел орел, схватил одну из сандалий и вновь исчез. Он принес свою находку в Мемфис, как раз когда Псаммитих творил там суд, и бросил ему на колени. Псаммитих был восхищен красотой сандалии, искусством того, кто ее делал, и, наконец, чудесным поступком птицы. Поэтому он велел по всему Египту искать хозяйку сандалии. Когда Родопиду нашли, царь взял ее в жены.

34

Дионисий, [425] встретив Леонта после того, как велел убить его, три раза кряду приказывал своей страже вести его на казнь и трижды отменял свое решение. После каждого возвращения Леонта он со слезами на глазах целовал его и проклинал себя за то, что поднял на него меч. Но, в конце концов, страх оказался сильнее Дионисия, и тиран приказал умертвить Леонта, сказав: «Выходит, тебе нельзя жить».

35

Люди, знакомые с повадками зверей, говорят, что олень, чувствуя потребность очистить желудок, ест сесели, [426] а испытывая зуд после укусов фаланги, — раков.

36

Олимпиада послала Евридике, дочери Филиппа [427] от некой иллириянки, яд, веревку и кинжал. Евридика выбрала веревку.

37

Хотя сиракузский тиран Гелон был на редкость мягким правителем, нашлись смутьяны, которые составили против него заговор. Когда это стало ему известно, Гелон созвал народное собрание и отправился туда в полном вооружении; сначала он перечислил, какие блага даровал сиракузянам, а затем сообщил о заговоре. Тут Гелон снял с себя доспехи и сказал: «Вот я стою перед вами в одном хитоне — поступайте со мной как знаете». Сиракузяне были поражены величием его духа и постановили выдать заговорщиков Гелону и сохранить за ним всю полноту власти. Однако он предоставил народу самому расправиться с мятежниками. В память о его справедливом правлении и в назидание будущим правителям сиракузяне поставили Гелону статую, изображавшую его в одном неподпоясанном хитоне.

38

Алкивиад был горячим почитателем Гомера; как-то раз, зайдя в школу, где обучались дети, он попросил одну из песен «Илиады». Учитель отвечал, что у него-де нет Гомера. Алкивиад сильно ударил его кулаком и удалился. Этим поступком он показал, что учитель — человек невежественный и таких же невежд сделает из своих учеников.

Афиняне отозвали Алкивиада из Сицилии, чтобы предать суду и приговорить к смерти, [428] но он не подчинился приказу, сказав: «Нелепы старания оправдаться, когда можно просто бежать». На чьи-то слова: «Ты не доверяешь отчизне судить тебя?» — он ответил: «Даже матери не доверю, потому что боюсь, как бы по ошибке или оплошности она не положила черный камешек вместо белого [429]». Когда же Алкивиаду стал известен смертный приговор, вынесенный ему в Афинах, он воскликнул: «Надо показать им, что я жив», — обратился к лакедемонянам и стал вдохновителем Декелейской войны [430] против Афин.

Он утверждал, что не усматривает ничего удивительного в свойственном лакедемонянам равнодушии к смерти, так как, стремясь избавиться от своей законом предписываемой трудной жизни, они готовы поменять ее тяготы даже на смерть.

Алкивиад, передают, любил говорить, что живет жизнью Диоскуров — то умирает, то воскресает вновь; [431] когда счастье сопутствует ему, народ превозносит его как бога, когда же отворачивается — он мало чем отличается от мертвеца.

39

Некий стратег пенял Эфиальту за его бедность, а тот ответил: «Почему же ты не говоришь, что я, кроме того, справедлив».

40

Заметив лежащее на земле золотое персидское ожерелье, Фемистокл остановился и говорит сыну: «Не поднимешь ли ты эту находку, мальчик?» — и показал на ожерелье. — «Ты же не Фемистокл!» Когда Афиняне, оскорбив Фемистокла, снова пожелали вверить ему власть, он сказал: «Не одобряю людей, которые используют один и тот же сосуд как ночной горшок и как ковш для вина».

Однажды он стал возражать лакедемонянину Еврибиаду, а тот угрожающе поднял свой посох. Тогда Фемистокл сказал: «Бей, но выслушай». Ведь он знал, что его предложение послужит на общее благо.

41

Один из приговоренных вместе с Фокионом к смерти стал жаловаться на свою участь. Фокион спросил его: «Разве для тебя не счастье, Фудипп, умереть вместе с Фокионом?» [432]

42

Эпаминонд, возвратившись из Лаконики, едва избежал смертной казни, так как на четыре месяца просрочил свои полномочия. [433] Тех, кто вместе с ним был облечен властью, он уговаривал всю вину переложить на него, оправдываясь тем, что они только подчинялись его приказу; лишь после этого Эпаминонд предстал перед судьями. Он сказал, что не имеет лучших оправданий, чем совершенные им дела. Если же это покажется недостаточным, он готов умереть, но требует, чтобы на стеле [434] была выбита надпись, рассказывающая, как Эпаминонд против их воли заставил фиванцев предать пожару Лаконику, в течение пятисот лет благоденствовавшую в покое, после перерыва в двести тридцать лет снова заселить Мессену, соединить и воедино собрать аркадян и, наконец, возвратить эллинам их независимость. [435] Судьи, устыдившись, оправдали Эпаминонда. Когда он возвратился домой, мелитская собачка [436] приветливым вилянием встретила его. «Вот кто благодарен мне за добро! — воскликнул Эпаминонд, — а фиванцы, не раз обязанные мне своими успехами, приговорили меня к смерти».

43

Тимофей, афинский стратег, слыл счастливцем. Все успехи, по словам комических поэтов, доставляет ему удача, сам же Тимофей к ним не причастен: живописцы изображали спящего Тимофея, над головой которого парит богиня Тиха и сетью уловляет вражеские города.

На вопрос, что доставило ему в жизни самое большое наслаждение, Фемистокл ответил: «Видеть, что зрители не сводят с меня глаз, когда я появился на Олимпийском ристалище».

44

Фемистокл и Аристид, сын Лисимаха, имели общих опекунов и поэтому росли и воспитывались под руководством одного учителя. Однако еще в детстве они не ладили друг с другом, и эта вражда осталась у них до глубокой старости.

45

Дионисий [437] отравил свою мать, а брату Лептину, хотя и мог спасти его, дал погибнуть во время морского боя.

46

Город есть в Ахайе — Патры. Один мальчик купил там маленькую змею и заботливо пестовал ее. Когда она подросла, мальчик, словно она понимала, разговаривал с нею, играл со змеей и вместе с нею спал. Граждане же прогнали ее из города, так как она вскоре достигла очень больших размеров. Много времени спустя мальчик, ставший уже взрослым юношей, возвращался вместе с товарищами после посещения какого-то зрелища и повстречал разбойников. Со страху юноши подняли крик. Тут неожиданно появилась змея. Нескольких разбойников она обратила в бегство, других убила и так спасла своего друга.