История императорской власти после Марка - Геродиан (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
8. (1) В течение немногих лет он оказывал всяческий почет отцовским друзьям [50] и во всех делах пользовался их советами; когда же он взял в свои руки попечение о государстве, поставив во главе лагерей Перенниса [51], родом италийца, слывшего дельным воином (главным образом поэтому он и сделал его префектом претория) [52], тот, злоупотребляя возрастом юноши, дозволил ему заниматься удовольствиями и попойками, отвратил его от забот и подобающих государю трудов, (2) а все управление государством взял на себя, руководимый неодолимой жаждой богатства, пренебрежением к тому, чем он в каждый данный момент владел, и ненасытным стремлением к тому, чего у него еще не было. Он первый начал клеветать на отцовских друзей и, возбуждая подозрение против всех, кто был богат и знатен, пугал юношу с той целью, чтобы тот умертвил их и дал ему основание и возможность грабить их достояние. (3) До каких-то пор юношу сдерживали память об отце и уважение к друзьям. Однако, словно некая злая и завистливая судьба стремилась опрокинуть остатки его благоразумия и порядочности, случилось следующее. Луцилла была у Коммода старшей из всех сестер [53]. Она была раньше супругой императора Луция Вера [54], которого Марк сделал своим соправителем и, выдав за него замуж дочь, создал благодаря этому браку надежнейшие узы взаимной привязанно-{12}сти. Когда же случилась смерть Луция, отец, оставив Луцилле знаки императорского достоинства [55], выдал ее замуж за Помпеяна [56]. (4) Тем не менее и Коммод сохранил за сестрой почести: она и в театрах сидела в императорском кресле, и перед ней несли факел. После того как Коммод взял жену по имени Криспина [57] и стало необходимым предоставить первенство жене царствовавшего государя, Луцилла тяжело переживала это и считала почести той поношением себе; зная, что ее муж Помпеян любит Коммода, она не делится с ним мыслями о захвате власти, Кодрату [58] же, знатному и богатому юноше (ее обвиняли в тайной связи с ним), она, испытывая образ его мыслей, беспрерывно жаловалась по поводу первенства и понемногу внушила юноше замысел, гибельный для него и для всего сената. (5) Взяв в соучастники своего заговора [59] некоторых из видных лиц, он уговаривает одного молодого человека, также принадлежавшего к сенату, по имени Квинтиан [60], опрометчивого и дерзкого, спрятать за пазуху кинжал, подстеречь подходящее время и место, напасть на Коммода и убить его; остальное, сказал он, он сам уладит путем раздачи денег [61]. (6) Тот, незаметно став у входа в амфитеатр (а там темно, поэтому он понадеялся остаться незамеченным), обнажив кинжал, внезапно подступил к Коммоду и громким голосом объявил, что это послано ему сенатом; не успев нанести рану, он, теряя время на произнесение слов и показ оружия, был схвачен телохранителями [62] государя и поплатился за свое неразумие, так как, объявив о своем замысле раньше, чем выполнить его, он дал возможность себя, заранее уличенного, задержать, а тому, заранее предупрежденному, — остеречься. (7) Это было первой и главной причиной ненависти юноши к сенату; сказанное ранило его душу, и он стал считать всех сенаторов вместе врагами, постоянно помня о речи напавшего на него. (8) И у Перенниса оказался подходящий предлог и основание: ведь он всегда советовал Коммоду обрывать и обрубать всех, кто выдавался среди других; грабя их имущество, он очень легко стал богатейшим из современных ему людей. Благодаря Переннису расследование было произведено очень тщательно, и Коммод казнил свою сестру [63], а также беспощадно всех, кто состоял в заговоре, и тех, кто подвергся каким бы то ни было подозрениям [64].
9. (1) Устранив всех, кого уважал Коммод и кто выказывал ему отеческое расположение и заботился о его спасении, Переннис, сделавшись всемогущим, начал замышлять захватить власть; он убеждает Коммода вручить командование иллирийскими войсками [65] его сыновьям [66], еще молодым людям, а {13} сам собирает огромные деньги, чтобы великолепными раздачами склонить войско к отпадению. Сыновья же его тайно накапливали силы, чтобы попытаться захватить власть, после того как Переннис умертвит Коммода. (2) Замысел стал известен удивительным образом. Римляне устраивают священные игры в честь Юпитера Капитолийского [67]; при этом соединяются все зрелища, в которых обнаруживается умение и сила, как это и подобает, когда императорский город справляет празднество. Вместе с другими жрецами, которых призывает к этому очередь по прошествии определенного срока, зрителем и судьей бывает государь. (3) Когда Коммод прибыл, чтобы послушать знаменитых участников состязания, и занял императорское кресло, а театр наполнился при соблюдении полного порядка и высокопоставленные лица сели в выделенные для них кресла, как каждому полагалось, прежде чем на сцене что-либо было сказано или сделано, человек, по виду философ (у него в руках был посох, и на нем, полуобнаженном, висела сума) [68], вбежал и, став посреди сцены, заставив движением руки умолкнуть народ, сказал: (4) «Не время тебе, Коммод, теперь справлять празднество и заниматься зрелищами и торжествами; к твоей шее приставлен меч Перенниса, и если ты не убережешься от опасности, которая не нависает, а уже надвинулась, ты сам не заметишь, как погибнешь. Ведь сам он здесь собирает против тебя силу и деньги, а дети его подговаривают иллирийское войско. Если ты не предупредишь их, ты пропал». (5) Когда он это сказал либо под воздействием роковой неизбежности, либо осмелев ради снискания славы, тогда как раньше он был неизвестен и незаметен, либо понадеявшись получить от государя щедрую награду, Коммод впадает в безмолвие. И все начали подозревать то, о чем было сказано, но притворялись, что не верят. Переннис приказывает схватить его и как безумного и говорящего ложь предать сожжению. Такому наказанию тот подвергся за несвоевременную откровенную речь. (6) Те из окружения Коммода, кто притворялся преданным ему, уже давно ненавидя Перенниса (ведь он был неприятен и невыносим из-за своего высокомерия и наглости), получив теперь удобный случай, пытались очернить его [69]. Значит, суждено было Переннису вместе с его сыновьями погибнуть злой смертью. (7) Прибыли немного времени спустя какие-то воины, тайно от сына Перенниса, и привезли монеты с выбитым его изображением; не замеченные Переннисом, хотя он и был начальником, и показав монеты Коммоду и сообщив ему о тайных замыслах, сами они получили большие награды; (8) к Переннису же, не знавшему об {14} этом и ничего подобного не ожидавшему, Коммод ночью подсылает людей и отрубает ему голову; высылает людей, которые мчались бы стремительнее молвы и могли бы предстать перед сыном Перенниса, еще не знавшем о том, что произошло в Риме; написав дружеское письмо и сказав, что зовет его, подавая надежды на более высокое положение, он велит ему прибыть. (9) Тот, ничего не ведая ни о приготовлениях и замыслах, ни о том, что с его отцом, так как вестники сказали, что отец на словах дал такое же приказание, письма же никакого не прислал, считая достаточным императорское послание — поверив этому, молодой человек, хотя и досадуя и негодуя из-за того, что оставляет свои замыслы неосуществленными, все же полагаясь на будто бы еще прочное могущество отца, решается выехать. (10) Когда он был уже в Италии, люди, которым это было приказано, умертвили его [70]. Такой конец постиг их [71]. Коммод же поставил двух префектов [72], полагая, что безопаснее не вверять столь высокую должность одному; он надеялся, что, разделенная, она слабее будет внушать желание захватить императорскую власть.
