Илиада. Одиссея - Гомер (читаем книги txt) 📗

Им не сказал Одиссей, успокоившись первый: «Отрите

Слезы, чтоб, из дому вышедши, кто не застал вас, так горько

Плачущих: тем преждевременно тайна откроется наша.

230 Должно, чтоб снова – один за другим, а не вместе – вошли мы

В залу, я первый, вы после. И ждите, чтоб мной был вам подан

Знак. Женихи многобуйные, думаю я, не позволят

В руки мне взять там мой лук и колчан мой, набитый стрелами;

Ты же, Евмей, не дождавшись приказа, и лук и колчан мне

235 Сам принеси. И потом ты велишь, чтоб рабыни немедля

Заперли в женские горницы двери на ключ и чтоб, если

Шум иль стенанье в столовой послышится им, не посмела

Тронуться с места из них ни одна, чтоб спокойно сидели

Все, ни о чем не заботясь и делом своим занимаясь.

240 Ты же, Филойтий, возьми ворота на свое попеченье.

Крепко запри их на ключ и ремнем затяни их задвижку».

Так говорил Одиссей им. Он, в двери столовой вступивши,

Сел там опять на оставленной им за минуту скамейке.

После явились один за другим свинопас и Филойтий.

245 Лук Одиссеев держал Евримах и его над пылавшим

Жарко огнем поворачивал, грея. Не мог он, однако,

Крепость его победить. Застонало могучее сердце;

Голос возвысив, кипящий досадой, он громко воскликнул:

«Горе мне! Я за себя и за вас, сокрушенный, стыжуся:

250 Нет мне печали о том, что от брака я должен отречься, —

Много найдется прекрасных ахейских невест и в Итаке,

Морем объятой, и в разных других областях кефалленских.

Но столь ничтожными крепостью быть с Одиссеем в сравненье —

Так, что из нас ни один и немного погнуть был не в силах

255 Лука его, – то стыдом нас покроет и в позднем потомстве».

Но Антиной, сын Евпейтов, воскликнул, ему возражая:

«Нет, Евримах благородный, того не случится, и в этом

Сам ты уверен. Народ Аполлонов великий сего дня

Празднует праздник: в такой день натягивать лук неприлично;

260 Спрячем же лук; а жердей выносить нам не нужно отсюда.

Пусть остаются; украсть их, конечно, никто из живущих

В доме царя Одиссея рабов и рабынь не помыслит.

Нам же опять благовонным вином пусть наполнит глашатай

Кубки, а лук Одиссеев запрем, совершив возлиянье.

265 Завтра поутру пускай козовод, наш разумный Меланфий,

Коз приведет нам отборных, чтоб здесь принести Аполлону,

Лука сгибателю, бедра их в жертву. Согнуть он поможет

Лук Одиссеев; и силы над ним не истратим напрасно».

Так предложил Антиной, и одобрили все предложенье.

270 Тут для умытия рук им глашатаи подали воду;

Отроки, светлым кратеры до края наполнив напитком,

В чашах его разнесли, по обычаю справа начавши;

Вкусным питьем насладились они, сотворив возлиянье.

Хитрость замыслив, тогда им сказал Одиссей многоумный:

275 «Слух ваш ко мне, женихи Пенелопы, склоните, дабы я

Высказать мог вам все то, что велит мне рассудок и сердце.

Вот вам – тебе, Евримах, и тебе, Антиной богоравный,

Столь рассудительно дело решившие, – добрый совет мой:

Лук отложите, на волю бессмертных предав остальное;

280 Завтра решит Аполлон, кто из вас победителем будет;

Мне же отведать позвольте чудесного лука; узнать мне

Дайте, осталось ли в мышцах моих изнуренных хоть мало

Силы, меня оживлявшей в давнишнее младости время,

Или я вовсе нуждой и бродячим житьем уничтожен».

285 Кончил. Но просьбы его не одобрил никто. Испугался

Каждый при мысли, что с гладкоблистающим луком он сладит.

Слово к нему обративши, сказал Антиной, сын Евпейтов:

«Что ты, негодный бродяга? Не вовсе ль рассудка лишился?

Мало тебе, что спокойно, допущенный в общество наше,

290 Здесь ты пируешь, обедая с нами, и все разговоры

Слушаешь наши, чего никогда здесь еще никакому

Нищему не было нами позволено? Всё недоволен!

Видно, твой ум отуманен медвяным вином; от вина же

Всякой, его неумеренно пьющий, безумеет. Был им

295 Некогда Евритион, многославный кентавр, обезумлен. 311

В дом Пирифоя, великою славного силой, вступивши,

Праздновал там он с лапифами; разума пьянством лишенный,

Буйствовать зверски он вдруг принялся в Пирифоевом доме.

Все раздражились лапифы; покинув трапезу, из залы

300 Силой его утащили на двор и нещадною медью

Уши и нос обрубили они у него; и рассудка

Вовсе лишенный, кентавр убежал, поношеньем покрытый.

Злая зажглась оттого у кентавров с лапифами распря;

Он же от пьянства там первый плачевную встретил погибель.

305 Так и с тобою случится, бродяга бессмысленный, если

Этот осмелишься лук натянуть; не молвою прославлен

Будешь ты в области нашей; на твердую землю ты будешь

К злому Эхету царю, всех людей истребителю, сослан;

Там уж ничем не спасешься от гибели жалкой. Сиди же

310 Смирно и пей; и на старости силой не спорь с молодыми».

Он замолчал. Возражая, сказала ему Пенелопа:

«Нет, Антиной, непохвально б весьма и неправедно было,

Если б гостей Телемаховых кто здесь лишал их участка.

Или ты мыслишь, что этот старик, натянувши великий

315 Лук Одиссеев, на силу свою полагаясь, помыслит

Мной завладеть и свою безрассудно мне руку предложит?

Это, конечно, ему не входило и сонному в мысли;

Будьте ж спокойны и доле таким опасеньем не мучьте

Сердца – ни вздумать того, ни на деле исполнить неможно».

320 Тут Евримах, сын Полибиев, так отвечал Пенелопе:

«О многоумная старца Икария дочь, Пенелопа,

Мы не боимся, чтоб дерзость такую замыслил он, – это

Вовсе несбыточно; мы лишь боимся стыда, мы боимся

Толков, чтоб кто не сказал меж ахейцами, низкий породой:

325 «Жалкие люди они! За жену беспорочного мужа

Вздумали свататься; лука ж его натянуть не умеют.

Вот посетил их наш брат побродяга, покрытый отрепьем;

Легкой рукой тетиву натянул и все кольца стрелою

Метко пробил он». Так скажут. И будет нам стыд нестерпимый».

330 Кончил. Разумная старца Икария дочь возразила:

«Нет, Евримах, на себя порицанье и стыд навлекают

Люди, которые дом и богатства отсутственных грабят,

Правду забывши; а тут вам стыда никакого не будет;

Этот же странник, и ростом высокий, и мышцами сильный,

335 Родом не низок: рожден, говорит он, отцом знаменитым.

Дайте же страннику лук Одиссеев – увидим, что будет.

Слушайте также (и то, что скажу я, исполнится верно),

Если натянет он лук и его Аполлон тем прославит,

Мантию дам я ему, и красивый хитон, и подошвы

340 Ноги обуть; дам копье на собак и на встречу с бродягой;

Также и меч он получит, с обеих сторон заощренный,

После и в сердцем желанную землю его я отправлю».

Ей возражая, сказал рассудительный сын Одиссеев:

«Милая мать, Одиссеевым луком не может никто здесь

345 Властвовать: дать ли, не дать ли его, я один лишь на это

Право имею – никто из живущих в гористой Итаке

Иль на каком острову, с многоконной Элидою смежном.

Если придет мне на ум, здесь никто запретить мне не может

Страннику стрелы и лук подарить и унесть их позволить.

350 Но удались: занимайся, как должно, порядком хозяйства,

Пряжей, тканьем; наблюдай, чтоб рабыни прилежны в работе

Были; судить же о луке не женское дело, а дело

Мужа, и ныне мое: у себя я один повелитель».

Так он сказал; изумяся, обратно пошла Пенелопа;

355 К сердцу слова многоумные сына приняв и в покое

Верхнем своем затворяся, в кругу приближенных служанок

Плакала горько она о своем Одиссее, покуда

Сладкого сна не свела ей на очи богиня Афина