История - "Фукидид" (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
1 Содержание конюшни — признак огромного богатства.
2 Эти слова написаны Фукидидом или после сицилийской катастрофы 414 г., или даже после капитуляции Афин в 404 г. до н. э.
3 Фукидид, по-видимому, думает, что, останься Алкивиад стратегом (вместе с Никнем), афиняне не потерпели бы поражении в Сицилии.
16. «Афиняне! У меня больше прав, чем у других, быть военачальником (я должен начать так, поскольку Никий выступил здесь с нападками против меня), и к тому же полагаю, что я достоин этой должности. Ведь тем, за что меня здесь упрекают, я и мои предки и стяжали себе славу и принесли пользу отечеству. Действительно, великолепие моего снаряжения для Олимпийских игр внушило эллинам даже более высокое представление о нашей мощи, чем она была в действительности, хотя прежде они считали, что война нас совершенно истощила. Я выступил на состязании с семью колесницами (чего не делал еще ни один частный человек до меня) и одержал победу, получив первую, вторую и четвертую награды1; да и во всем остальном снаряжении я оказался вполне достойным такой победы. Ведь подобные свершения в силу обычая приносят почет, а возможность их служит доказательством нашего могущества. С другой стороны, блестящая роскошь, с которой я выполняю хорегии2 и другие общественные обязанности, естественно, вызывает зависть сограждан, но зато в глазах иноземцев такая щедрость является свидетельством нашей мощи. И нельзя считать пустым безрассудством расточительность того, чьи затраты полезны не только ему, но и городу. Совершенно справедливо, что человек, сознающий свое превосходство, не относится к другим как равным себе, так же как бедствующий ни с кем не делит своей участи. Подобно тому как оставляют людей в несчастье, избегая общения с ними, так не следует обвинять и счастливцев за их пренебрежение к людям, или же, если мы считаем их равными себе, уделять равное внимание и тем, кто несчастен. Я знаю, что подобных людей, и вообще людей в какой-либо области выдающихся, ненавидят при жизни (особенно равные им, да и все те, с кем им приходится общаться)3. Зато после их смерти иные даже притязают на родство с ними (хотя бы и неосновательное), а их родной город не отрекается и не осуждает их, а напротив, восхваляет как благодетелей родины. Вот к чему я стремлюсь, и оттого-то моя личная жизнь подвергается нападкам, вы же должны судить о том, хуже ли других я управляюсь с государственными делами. Разве я не объединил против лакедемонян наиболее могущественные города Пелопоннеса4 без большого риска и крупных расходов с вашей стороны и не принудил лакедемонян при Мантинее в один день решить свою судьбу? Правда, они тогда одержали победу, но все еще доныне не обрели прежней твердой уверенности в своих силах5.
1 В 416 г. до н. э.
2 Хорегия — одна из общественных повинностей, обязанность на свой счет обучить хор и поставить на сцене драматические представления.
3 Быть может, Алкивиад имеет в виду Одиссея, Паламеда и Эанта.
4 Заслуга создания антиспартанского союза Аргоса, Элиды и Мантинеи действительно принадлежит Алкивиаду. Ср. VI45 — 46,52.
5 V66 — 75.
17. Это — успехи моей юности, как считают, превышающей допустимую меру безрассудства. Я завязал сношения с могущественными пелопоннесскими городами и путем искусных переговоров и своим пламенным рвением завоевал их доверие. Так вот, и теперь не опасайтесь моей молодости и безрассудства, но пока я еще в расцвете сил, а Никий славится своим счастьем, используйте нас обоих. Не меняйте вашего решения о походе в Сицилию, опасаясь встретить там могучего противника. Ведь многочисленное население сицилийских городов — это сборная толпа: города эти с легкостью меняют своих граждан и принимают новых1. Поэтому там ни у кого нет оружия для защиты родины или себя лично и в городах нет необходимых сооружений для обороны. Каждый рассчитывает лишь на то, что он как оратор или партийный вожак сможет урвать из государственной казны и готов в случае неудачи переселиться в другую землю. Поэтому невероятно, чтобы подобный сброд, неспособный даже единодушно выслушать на сходке оратора, мог сообща взяться за важное дело. Вполне возможно, что каждый из этих людей, услыхав от нас что-нибудь для него приятное, перешел бы на нашу сторону, тем более что, как мы знаем, среди них идет междоусобная борьба2. Мало того, у сиракузян даже нет такого количества гоплитов, как они хвастливо уверяют. Да и у прочих эллинских городов оказалось гораздо меньше гоплитов, чем они насчитывали сами. В этом отношении Эллада жестоко обманулась, поскольку в этой войне3 города с трудом выставили достаточное количество гоплитов. Таково, как мне известно по слухам, положение дел в Сицилии, и обстановка там может стать еще благоприятнее для нас. Действительно, мы можем рассчитывать на помощь множества варваров, которые из ненависти к сиракузянам нападут на них вместе с нами. Да и здешние наши обстоятельства не помешают экспедиции, если вы правильно возьметесь за дело. Ведь у наших отцов были те же самые враги, которых, как вам говорят, мы оставляем у себя в тылу во время этого похода, да к тому же еще и мидийский царь4. И все же, несмотря на это, они создали свою могущественную державу, и не чем иным, как только благодаря своему господству на море. А между тем у пелопоннесцев никогда не было столь малой надежды на успех в борьбе с нами, как теперь. Конечно, собрав все силы, они всегда в состоянии напасть на нашу землю, даже если мы не отплывем в Сицилию. На море же они и в этом случае не смогут причинить нам вреда, потому что у нас и здесь останется достаточно кораблей, чтобы дать отпор врагу.
1 Сицилийские тираны в начале V в. до н. э. много раз производили насильственные переселения в городах (ср. Herod. VII156,2 ел.).
2 Именно, демократической и аристократической «партии».
3 Фукидид считает Архидамову войну, период Никиева мира, Сицилийский поход и Декел ейскую войну единой войной.
4 Алкивиад неверно излагает факты: Делосский морской союз был образован, когда Спарта и Афины еще были союзниками, по почину ионийских городов; спартанцы тогда не угрожали афинянам.
18. Итак, чем же мы оправдаем такую нерешительную политику и в собственных глазах, и перед нашими сицилийскими союзниками, отказавшись помочь им? Раз уж мы клятвенно обещали им помощь, то должны исполнить обещание и не можем ссылаться на то, что они не помогают нам. Ведь мы заключили с ними союз1 не ради получения от них помощи здесь, но с тем, чтобы они сдерживали наших врагов в Сицилии и мешали нападению на нас. Как и все могущественные державы, мы также достигли могущества лишь потому, что всегда с готовностью помогали эллинам и варварам, когда они просили нас об этом. Если же мы будем хранить спокойствие или начнем длительное разбирательство, нужно ли помочь кому-нибудь как соплеменнику или нет, то, пожалуй, мало поможем распространению нашего могущества, а скорее совершенно погубим нашу державу. Действительно, против сильнейшего врага следует не только обороняться, но и предупреждать его нападение. Мы не можем заранее точно рассчитать, как далеко распространится наше могущество. Но оно уже достигло такой стадии, когда нужно против одних наступать, а других сдерживать: ведь если мы не будем властвовать над другими, то нам самим придется подчиниться чужому господству. Поэтому вы не должны оправдывать свое бездействие примером других, если не желаете изменить и ваше политическое положение, равняясь с ними. Итак, поскольку мы рассчитываем еще больше усилить нашу мощь здесь, если нападем на врагов в Сицилии, то выступим в поход. Мы собьем спесь с пелопоннесцев, когда они увидят, что мы, пренебрегая достигнутым в настоящее время спокойствием, решились отплыть в Сицилию. И если нам выпадет удача и мы утвердимся на острове, то, по всей вероятности, станем господами всей Эллады. Во всяком случае, мы ослабим сиракузян, что, конечно, в наших интересах и в интересах наших союзников. Наш флот обеспечит нам безопасность как в том случае, если будем иметь успех и удержимся там, так и в случае отступления. Ведь на море у нас всегда будет превосходство, даже над всеми сикелиотами вместе взятыми. Итак, пусть не отвратит вас от похода речь Никия, внушающая бездеятельность и сеющая рознь между старшим и младшим поколениями. Подобно нашим отцам, которые все вместе — и стар и млад — принимали решения и возвысили наш город до нынешнего могущества, Старайтесь и вы ныне с присущим вам взаимопониманием еще более возвеличить его. Помните, что юность и старость друг без друга бессильны. Напротив, правильное смешение некоторого легкомыслия, умеренности и точного расчета, пожалуй, наиболее важно в государственных делах. И если государство останется совершенно бездеятельным, то, подобно всякому другому организму, истощится, и все знания и искусства2 одряхлеют. Напротив, в борьбе оно будет постоянно накапливать опыт и привыкнет защищаться не только на словах, а на деле. Вообще же я совершенно убежден, что именно государство, всегда чуждавшееся бездеятельности3, скорее всего может погибнуть, предавшись ей; думаю, что в наибольшей безопасности живут те люди, кто менее всего уклоняется в политике от стародавних обычаев4 и навыков, даже если они и не совершенны».
