Буколики. Георгики. Энеида - Вергилий Марон Публий (полная версия книги TXT) 📗

Сеять ропот меж них, подстрекая такими речами:

"Видеть не стыдно ли вам, как за нас всех подставляет

230 Жизнь один под удар? Иль числом не равны мы и силой

Нашим врагам? Вот вся она здесь, аркадцев и тевкров

Рать роковая, и вот ненавистные Турну этруски:

Всем не хватит врагов, коль один на один мы сойдемся!

Турн к небожителям, чьим алтарям он себя посвящает,

235 Будет молвой вознесен, и не смолкнет в устах его имя.

Мы же, отчий наш край потеряв, надменным владыкам

Станем рабами, коль здесь сидеть останемся праздно".

Воинов рвенье она разожгла такими речами,

Громче и громче пополз по ратям рутулов ропот.

240 Даже латиняне все и лаврентцы, которые прежде

Лишь о спасенье страны, о покое и мире мечтали,

Рвутся к оружью опять и молятся, чтоб не успели

Клятвой скрепить договор, и об участи Турна жалеют.

Нимфе все мало, и вот, затеяв новую хитрость,

245 Знаменье в небе она явила (ничто италийцам

Ум не могло сильней помутить, чем обманное чудо):

В алом эфире летел орел Юпитера бурый,

Птиц прибрежных вспугнув, за крылатым гнался он строем;

Вдруг упал с высоты и прекрасного лебедя поднял

250 Злобный разбойник из волн, кривыми впившись когтями.

Духом воспрянув, глядят италийцы на дивное дело:

С криком всей стаей назад повернули бегущие птицы,

Свет крылами застлав и сбившись плотною тучей,

В небе погнали врага, – и, натиском их побежденный,

255 Выпустил хищник из лап, ослабевших от тяжести груза,

В воду добычу и сам в облака умчался трусливо.

Рутулов радостный клич предвестье лживое встретил.

Тянутся руки к мечам. И первым гадатель Толумний

Молвит: "Ниспослано то, о чем просил я в молитвах!

260 Вижу богов, богов узнаю! Берите оружье,

Я поведу, несчастные, вас, которых войною

Злобный пришлец запугал, словно птиц бессильных, явившись

Берег ваш разорять. Но на всех парусах убежит он

В море трусливо. А вы ряды дружнее сомкните:

265 В битве царя защитим и отнять его не позволим!"

Вымолвив, он из рядов выбегает и в тевкров бросает

Пику; прямо летит, рассекая воздух со свистом,

Ветка кизила. И вмиг раздаются крики повсюду,

Вмиг запылали сердца, и ряды смотревших смешались.

270 Пика меж тем, – у нее на пути живою преградой

Девять прекрасных сынов аркадца Гилиппа стояло,

Братьев, рожденных одной тирренкой-матерью старцу, —

В тело впилась одному, туда, где живот его стянут

Кожаным поясом был, скрепленным пряжкою сбоку;

275 Юношу дивной красы, блиставшего пышным доспехом,

Пика пронзила насквозь и в песок опрокинула желтый.

Братья, отважный отряд, пораженные скорбью внезапной,

Тотчас хватают мечи и железо летучее копий,

Рвутся вслепую вперед; навстречу им выбегает

280 Строй лаврентских бойцов; и уже агиллинцы и тевкры

Мчатся лавиной густой и аркадцы в пестрых доспехах.

Страсть одна у врагов: решить оружием тяжбу.

Все алтари сметены. Взвихренной черною тучей

По небу копья летят, и железный рушится ливень.

285 Чаши несут и жаровни назад. Латин убегает,

Прочь уносит богов, изгоняемых попранной клятвой.

Впрячь в колесницы коней спешат одни, а другие

Прыгают в седла, летят на врага с мечом обнаженным.

Вот на Авлеста-царя Мессап коня направляет

290 В жажде разрушить союз, и тирренца в царском уборе

Гонит он и теснит, – пока, попятившись в страхе,

Вдруг на алтарь, что сзади стоял, не наткнулся несчастный.

Навзничь он пал и на жертвенник лег головой и плечами;

Быстрый примчался Мессап, о пощаде молившего мужа

295 Толстым, тяжелым копьем он с коня ударил и молвил:

«Этот готов! Принес я богам наилучшую жертву!»

С теплого тела доспех италийцы, собравшись, сорвали.

Вот Кориней, на бегу с алтаря головню подхвативший,

Бросил Эбузу ее, для удара занесшему руку,

300 Прямо в лицо; борода занялась у Эбуза густая,

Смрад паленых волос полетел; Кориней же немедля

Левой рукою схватил врага трепетавшего кудри,

Наземь бросил его, придавил, упершись коленом

В грудь, твердый клинок вонзил меж ребер. За Альсом,

305 Храбрым хранителем стад, среди первых летевшим сквозь копья,

Мчался, меч занося, Подалирий; но Альс, обернувшись,

Острой секирой взмахнул и череп до подбородка

Надвое тевкру рассек, оросив доспех его кровью.

Тотчас же тяжкий покой, железный сон, опустившись,

310 Воину очи застлал навеки тьмой непроглядной.

Благочестивый Эней, не покрыв даже голову шлемом,

Громко к тевкрам взывал, протянув безоружную руку:

"Стойте! Куда вы? Зачем разгорелась распря нежданно?

Гнев сдержите, друзья! Заключен союз, и условья

315 Приняты: мне одному надлежит сражаться по праву!

В бой без страха меня пустите: узы скреплю я

Твердой рукой. Мне Турн обречен обрядом священным".

Но между тем как Эней увещал речами троянцев,

Вдруг со свистом к нему прилетела пернатая стрелка;

320 Ныне неведомо, чей послал ее лук, и какие

Ветры ее принесли, и кто осчастливил удачей

Рутулов – случай иль бог: погибла подвига слава,

Не похвалялся никто Энея пролитой кровью.

Турн, едва увидал, как Эней уходит из строя,

325 Как всполошились вожди, загорелся пылкой надеждой:

Требует вновь он коней и доспех и, вскочив в колесницу,

В руки поводья берет, преисполнен гордости новой.

Много могучих мужей, пролетая, он гибели предал,

То полумертвыми их валил, то давил колесницей,

330 То убегавших разил, из убитых выхватив копья.

Так окровавленный Марс над потоком Гебра студеным,

Звоном щита возбуждая вокруг беспощадные битвы,

Бешеных гонит коней, и быстрей Зефира и Нота

По полю мчатся они; под копытами быстрыми стонет

335 Фракии дальней земля; а следом спутники бога —

Мрачного Ужаса лик, и Гнев, и Козни несутся.

Марсу подобный, коней, от пота дымящихся, гонит

Турн окрыленный, глумясь над врагами, что жалкою смертью

Гибнут вокруг; летят от копыт горячие брызги

340 Алой кровавой росы, и песок стал от крови зыбучим:

Издали Турн Сфенела сразил, а Фамира и Фола —

В ближнем бою; издалека настиг он двоих Имбрасидов —

Главка и Лада – копьем; в краю Ликийском взрастил их

Имбрас и сам на войну снарядил, чтоб могли они равно

345 Биться и в пешем строю, и верхом, ветра обгоняя.

В поле с другой стороны на врагов устремился отважно

Славный воитель Эвмед, Долона [960] древнего отпрыск;

Имя он деда носил, а мощью и храбростью равен

Был отцу, что лазутчиком шел к данайскому стану,

350 Дерзко в награду себе испросив упряжку Пелида;

Но заплатил за дерзость ему другою наградой

Сын Тидея, и он о конях уж не думал Ахилла.

Турн, чуть завидел вдали на равнине открытой Эвмеда,

Легким дротом в него метнул, прорезавшим воздух,

355 Резвых коней задержал, с колесницы спрыгнул проворно,

Кинулся прямо к врагу, лежавшему замертво в прахе,

Шею ногой придавил и, меч из рук его вырвав,

В горло клинок вонзил глубоко и над трупом промолвил:

"Землю хотел захватить ты в краю Гесперийском? Отмерь же

360 Собственным телом ее! Такую награду уносят

Все, кто на нас нападет; города здесь так воздвигают!"

Пику метнув, отправил он вслед за Эвмедом Асбута,

После – Хлорея, Дарета, Сибариса и Терсилоха,

С ними – Тимета, что был норовистой лошадью сброшен.

365 Если, шумно дыша, на эгейский простор налетает