Как стать писателем - Никитин Юрий Александрович (книги серии онлайн .txt) 📗
И сразу пропала большая часть очарования, ибо сознание дразнили эти таинственные перессы. И хотя каждый из нас понимал, что это не персианки… персианок мы уже знали по той единственной, которую Стенька в набежавшую волну, но при звуках этого непонятного слова перед глазами вспыхивали яркие и пахнущие восточными сладостями богатые гаремы, Гарун аль-Рашид, Али-Баба и пещера с сорока разбойниками, слышался рев боевых верблюдов и свист сабель из-за этих таинственных пересс… А оказывается, там всего лишь о местных Люберцах и Долгопрудном!..
Такие уж мы люди, читатели, нам нужна известная свобода для воображения. Не говоря уже о том, что излишняя детализация вообще раздражает, как четко видимая тюремная решетка. Все эти точности, которые «знатоки профессий» требуют от писателя, практически всегда неминуемо приведут произведение в могилу.
Держитесь на расстоянии от знатоков, что берутся вам подсказывать, а то и настойчиво учить, даже поучать, как «правильно».
Устоявшиеся глупости, но… устоявшиеся. Уже непоколебимые
Похоже, в моем сумбурном изложении основ литературной деятельности допущен промах… Надо было гораздо раньше сказать про устоявшиеся глупости, против которых бороться… не стоит. Их массы, но возьмем только одну, постоянно бросающуюся в глаза. Для иллюстрации.
Во всех рыцарских романах, какая бы эпоха ни изображалась, рыцарь всегда в полных доспехах, шлем с опускающимся забралом и прочими наворотами, характерными для заката рыцарства, когда в руках их противников появилось огнестрельное оружие. Напоминаю, что полевая артиллерия была применена крестоносцами в битве при Грюнвальде, кажется, в 1442 году. К примеру, в знаменитом английском фильме «Эскалибур» рыцари короля Артура скачут в подобных сверкающих доспехах, хотя англичанам ли не знать, что «рыцари» короля Артура ходили едва ли не в звериных шкурах и бились каменными топорами?..
Однако в восприятии простого человечка прочно утвердилось, что если рыцарь – то обязательно в таких вот доспехах, что с головы до ног, каждый пальчик и каждая фаланга пальчика в отдельном доспешке, а сам рыцарь… ну, просто душка.
Если же автор рискнет показать в своем романе, что рыцари Круглого стола одевались согласно той эпохе, дрались тем оружием, которое было на самом деле, согласно опять же археологии, летописям и пр., то читатель почувствует себя обманутым. И то лишь в случае, если книга написана очень убедительно и талантливо. В этом случае читатель просто вас обругает и придет бить стекла в вашей квартире и поджигать вашу машину за оскорбление его чувств, святынь и пр.
А если роман будет на обычном уровне, то лишь отбросит в сторону, как «искажающий историческую действительность».
Возможно, эти устоявшиеся глупости – вовсе не глупости, а наше подспудное желание видеть мир именно таким и только таким? И любой другой вариант, пусть даже самый точный на взгляд историка, для вас неверен?
Ну и как писать: правильно или красиво?
Как поступать, ведь надо же правду?.. Гм… Это звучит кощунственно, но, простите, в самом ли деле надо? Если это научная монография – то просто обязаны. Если научно-популярный труд – тем более, детям врать просто нехорошо. Нельзя. Неприлично. Опасно для поступательного движения цивилизации. Но если это художественное произведение?
Чесс слово, здесь вступают другие законы. Какие? Первое – надо определиться, что вы хотите сказать своим произведением. Показать, как жили тогда люди? Верно, тогда в самом деле вы обязаны скрупулезно следовать археологии и летописям. Если же, к примеру, собираетесь воспеть любовь Ланселота к жене короля Артура, то так ли уж важно, какие доспехи носит Ланселот?
Однако предположим, что вы одели его в те доспехи, какие носили в те века. То есть вместо блистающего красавца на страницах романа выведен грязный… да-да, привычку мыться занесли в Европу рыцари после крестовых походов, позаимствовав ее на Востоке! – диковатый, абсолютно неграмотный, в доспехах из грубо выделанной кожи, с плохим мечом из сыродутного железа…
Уже вижу, как кривятся читающие: все воспринимают слово «рыцарь» только в одном значении: нашампуненный красавец с голливудовской улыбкой и манерами Д'Артаньяна. Весь в железе с ног до головы. Щит с гербом, на шлеме перья из редких птиц.
Читатель в шоке, все привыкли именно к оголливуженному рыцарю! Вы это понимаете и мастерски начинаете переламывать восприятие читателя, перевербовывать в свою веру, менять его представление, убеждать в своей правоте. Конечно, все это надо делать мастерски. Все! До последнего слова. До последней буквы.
Ведь надо переубедить не просто читателя, а перещеголять все те романы, которые были написаны на эту тему ранее. И на протяжении всего романа надо постоянно поддерживать этот новый образ, подпитывать его, дабы читатель не вернулся к старому, привычному, родному с детства.
И вот ваш роман написан. Мастерски, гениально. Допустим, что все приняли этот новый образ, что вообще-то маловероятно. Но все же 90% читателей, если не больше, почувствуют себя обворованными вами. Обворованными подло и незаслуженно. За что унизили их славного Ланселота – зерцало всех доблестей?
А теперь самое главное… Ведь роман собирались писать о любви, войне и тэдэ. Какая, к черту, любовь! Вы плюнули читателю в самую душу. Он все равно возмущен и придет бить стекла, вы об этом уже знаете, так о какой любви к женщине может идти речь?.. Невозможно драться за душу читателя, перевербовывая его таким образом, и говорить еще и на другую тему. Пусть даже за любовь. Не получится о любви! Вот просто не получится.
Два арбуза в одной руке не удержишь.
Вы пишете литературное произведение. При чем тут правда жизни? Правда искусства куда важнее.
Еще один пример для любителей точности…
Для тех самых, которым надо очень подробно объяснять, как именно повязка сползла с головы на колено! Которым прежде всего дай точность в произведениях. Абсолютную правдивость!.. А то, что Айвенго так и не был узнан ни отцом, ни любимой, их не коробит. И то, что граф Монте-Кристо без всякой маски общается с людьми, его предавшими однажды, тоже нормально: не узнали!.. Любимая женщина, которая мечтала выйти за него замуж, не узнала!..
Но если для произведения надо, чтобы отец не узнал родного сына, которого не видел всего пару лет, вот и не узнает! Надо для сюжета, чтобы леди Ровена час расспрашивала Айвенго о нем самом, но не узнала, – будет сделано! А ведь последний раз виделись и целовались от силы те же годик-два назад! Да и модные в одно время маскарады – смешно, когда лишь глаза чуть прикрываются полумасочкой, оставляя открытыми рот, нос, щеки, шею… Когда муж встречается на балу с собственной женой, которая лишь глаза прикрыла полумаской, а сейчас кокетничает с ним, а он ее не узнает!
Ну можно ли найти большую условность в искусстве? Он не узнает женщину, которую час назад мял в постели, знает глубину ямочек на щечках, подбородок и форму губ, вовсе не прикрытых маской, знает ее голос!..
Или если классики, то можно? Но они не родились классиками, тоже спорили с дурачьем. А классиками стали потому, что шли своей дорогой, не слушая доброжелательных ревнителей справочников. Так что вывод: точность для произведения – обязательна. Всегда сверяйтесь с энциклопедиями. Справочниками. Картами. Точными моделями одежды и пр. необходимыми вещами.
Но!.. Если все это или что-то из этого хоть в малейшей степени повредит ткани произведения, то на фиг эту точность! Пусть ее ревнители читают справочники. Главное – произведение. Главное – взволновать душу читателя. Сделать человека лучше. А если стоит выбор: дать ему более подробное и точное описание «хорошо сбалансированного меча» или сделать читающего честнее и благороднее, то уж точно можно пожертвовать точными данными: пусть расходуют слюни на перелистывание справочника по металлургии.
