Большой психологический словарь - Зинченко В. П. (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗

В человеческой истории Гелен выделяет 3 культурные эпохи: охотничью, земледельческую и индустриальную, начавшуюся ок. 200 лет назад и открывшую новую главу в истории. Гелен возражает против пессимистических «теорий распада» культуры (Данилевский, Шпенглер, Тойнби). Вопрос о переходе от капитализма к социализму, с его т. зр., однозначного ответа не имеет. «Живем ли мы в эпоху социализма или капитализма? На эти вопросы можно дать любой ответ, потому что каждый ответ верен. Если в обществе, где классические революционные положения Готской программы выполнены на 80–100 % и в котором жизненный уровень низших классов повышается, а богатые тоже становятся все богаче, то как надо такое общество называть?»

В более узком смысле культура призвана удовлетворять потребность человека в стабильности мира и равномерности хода событий. Стремление к обеспечению стабильности усматривается и в магических обрядах, и в создании разнообразных технических устройств, и в соц. институтах. Гелен различал 3 функции техники: функцию дополнения отсутствующих у человека органов, функцию усиления их и функцию разгрузки. Поэтому он говорит о технике дополнения, технике усиления и технике разгрузки. Техникой усиления является не только каменный топор в руке первобытного человека, но и технические средства типа микроскопа и телефона. Все они усиливают природные возможности человека. Техника разгрузки предназначена для полного высвобождения человека от необходимости выполнять самому определенную работу. Напр., изобретение книгопечатания сделало ненужным труд переписчиков. Правомерность антропологического подхода к технике обосновывается тем, что техника относится к самой сущности человека. «Мир техники – это, так сказать, “большой человек”: остроумный и хитроумный, способствующий жизни и разрушающий ее, с тем же преломленным отношением к самобытной природе. Техника, как и человек, “природно-искусственна”».

Т. о., Гелен без всякой маскировки и двусмысленности защищает биологическую т. зр. на человека и человеческий мир. В этом заключается методологическая позиция его философии. Обвинять его в биологизме – все равно что обвинять марксиста в том, что он марксист. Полезнее выяснить особенности биологизма Гелена и его конкретные плоды для человекознания. Конструктивная оценка философии Гелена должна поставить вопрос: что нового он внес в саму биологическую т. зр. на человека и что нового достиг с ее помощью? Своеобразие и непривычность биологизма Гелена – факт несомненный: в нем нет и намека на преувеличение роли инстинктов и биологических влечений в человеческой жизни, человек не редуцируется до условно-рефлекторного механизма, психические явления не объявляются эпифеноменами, человеческое общество не сравнивается со стадом павианов, стаей волков, колонией термитов. Напротив, человек, культура и общество относятся Геленом к уникальным в мире явлениям, но с навязчивой настойчивостью к этим явлениям везде добавляется эпитет «биологический». Тут не просто злоупотребление, скорее имеет место подмена понятий, которая порождает кричащие противоречия между фактическим материалом и его интерпретацией. Одно очевидно: этот биологизм, как и биологизм Бергсона и Ортеги-и-Гассета, далек от редукционизма.

Ландман и Портман (вопреки Гелену) смотрят на духовно-культурные явления не как на вторичные, производные от телесных свойств и призванные лишь компенсировать недостатки уже готовой физической природы человека. Портман в работе «Биология и дух» доказывал, что человеческое тело несет на себе печать духовности. Чтобы объяснить образование человеческого тела, необходимо допустить действие духовного фактора. «Дух – то, что формирует тело!» – пишет Ландман, причем речь идет об объективном духе, который «всегда выступает в качестве предпосылки субъективного, последний же представляет собой лишь пункт конденсации и обнаружения первого». Идея о том, что человек творит культуру и одновременно сам изменяется, становясь тем самым и ее творением, является общим достоянием культурно-философской антропологии и марксистской философии.

С нач. 1960-х гг. под влиянием идей Ф. а. в ФРГ зарождается педагогическое направление исследований, именуемое либо «педагогической антропологией», либо «антропологической педагогикой». Кроме того, эти исследования получили распространение в Австрии, Нидерландах, Швейцарии и Японии. В двухтомной «Педагогической антропологии» Генриха Рота (Roth, 1966–1971) утверждается, что эта дисциплина является «интегративной наукой, которая охватывает все науки о человеке под углом зрения воспитания», ее задачи – «исследование человека с т. зр. его самоосуществления под воздействием воспитания и его совершенствования» и создание единой теории человека как «человека воспитуемого» (homo educandus). В «Антропологической педагогике» Отто Фридриха Больнова (Bollnow, 1983) проводится анализ педагогических проблем с помощью понятий, разработанных Плеснером, и делается попытка создать «герменевтику воспитания».

В заключение приведем вполне обоснованную оценку Ф. а., высказанную автором ряда критических исследований Б. Т. Григорьяном (1978): «Сегодня, судя по тому, что сделано представителями философской антропологии… можно сказать, что программа, выдвинутая Шелером, оказалась невыполненной. Философская антропология, несмотря на некоторые научные и теоретические находки, не смогла стать целостным учением о человеке. Более того, она вылилась в отдельные философски осмысленные региональные антропологии – биологическую, психологическую, религиозную, культурную и др., которые… обнаружили существенные различия как в методах исследования, так и в понимании характера и назначения самой философской антропологии». Однако такая оценка не препятствует рекомендации Ф. а. (Слободчиков В. И., Исаев Е. И., 1995) в качестве гуманистической мировоззренческой основы для педагогической деятельности. (Б. М.)

ФИЛЬТР ЧАСТОТ (англ. frequency filter) – устройство, ослабляющее в сигнале определенные диапазоны частот; фильтр низких частот (англ. low frequency filter) ослабляет высокие частоты и пропускает низкие, тогда как фильтр высоких частот (англ. high frequency filter) ослабляет низкие частоты и пропускает высокие; полосовой фильтр (англ. band-pass filter) пропускает ограниченную полосу частот без ослабления. Ф. ч. м. б. акустические, световые, электрические (напр., фильтр канала электроэнцефалографа) и др. См. Спектрометрия. (Б. М.)

ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ — см. Садизм.

ФЛАНГОВАЯ ЗАДАЧА (англ. flanker task) – методика исследования зрительного внимания, в которой целевой объект (напр., буква «Б»), подлежащий опознанию с последующим двигательным ответом (нажатием на кнопку), предъявляется в окружении «фланговых» объектов справа и слева (напр., буквы «А» или буквы «В»), которые не требуют ответа, но соотносятся либо с тем же самым ответом, что и целевой объект, либо с др. ответом и могут предъявляться на разном расстоянии от целевого стимула. Методика используется для изучения пространственных характеристик (напр., охвата) зрительного внимания и пространственной интерференции в обработке информации (см. Свойства внимания). С помощью Ф. з. получены эффект «фланговой совместимости» – ускорение двигательного ответа, когда целевой и фланговые стимулы, не выходящие за пределы фокуса внимания, соотносятся с одним и тем же ответом, и эффект «фланговой несовместимости» – замедление ответа, когда они соотносятся с разными ответами (Eriksen, Eriksen, 1974). (М. В. Фаликман)

ФЛЕГМАТИК — см. Темперамент.

ФЛОРЕНСКИЙ ПАВЕЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1882–1937) – религиозный философ, ученый-энциклопедист, многие труды которого имеют важное значение для психологии, в особенности культурно-исторической. Ф. развивал орудийный подход к культуре.

Помимо машин и инструментов «есть и др. род орудий, наименее материальных, воздушных, если выразиться точно и буквально, однако ничуть не менее могучих; это суть – слова – в особенности – оформленные технически понятия и термины. Слово “воздушное ничто” есть, однако, орудие мысли, без коего мысль не раскрывается и не осуществляется. Не в переносном смысле, а в самом точном – слова есть орудия». То же и символы: «Они суть органы нашего общения с реальностью. Ими и посредством их мы соприкасаемся с тем, что было отрезано до тех пор от нашего сознания. Изображением мы видим реальность, а именем – слышим ее; символы – это отверстия, пробитые в нашей субъективности». Символы, согласно Ф., представляют собой наглядное единство, совмещающее в себе осмысленность вещей и овеществленность смыслов. Без такой «третьей» вещи, как символ, деятельность человека может расколоться на 2 непересекающиеся: деятельность осмысливания и деятельность реализации, что слишком часто и происходит. Культура должна преодолеть имеющееся в настоящее время разделение «смысла и реальности, духа и плоти, истины и силы на два царства: царство субъективных истин и царство не-истинных объективностей». (См. также Кассирер Эрнст, Психология искусства, Сон.)