Рыбы России. Том первый - Сабанеев Леонид Павлович (книга регистрации TXT) 📗

Блесненье налима почему-то малоупотребительно, хотя при удачном выборе места во время хода бывает весьма добычливо и занимательно. Нужно только иметь в виду, что налим не отличается проворством и редко хватает насадку, которая находится выше вершка от дна, т. е. заставляет его отрываться от дна. Поэтому блесна должна быть легка, падать очень тихо, с боковыми колебаниями и подымать ее надо короткими толчками, не выше 3–4 вершков. Самые лучшие блесны для ловли налимов — плоские металлические, с припаянным крючком без зазубрины, лучше из желтой меди, так как вообще в прозрачной воде желтая блесна виднее, чем белая, которая, напротив, гораздо пригоднее для ловли в несколько мутноватую воду. По всем вероятиям, налима можно с большим успехом ловить на звенящие блесны, вроде употребляемых для ловли сигов; это две широкие блесны на одном поводке, которые при опускании расходятся, а при подымании сближаются и, ударяя друг о друга, звенят. Во время хода налима их также багрят [81] или особенными багорчиками, или крупными крючками, привязанными к 2-аршинной рукоятке, как судаков, причем также высматривают идущую рыбу, лежа над прорубью, закрывши голову, или ловят на двойчатку (или две из двух смежных прорубей) с привязанными к ней якорьками, делая ею более или менее частые подсечки — уже наобум. Впрочем, последним способом налимы ловятся реже других рыб, не ползающих по дну, и большею частью во время нереста.

Местами с большим успехом применяются тогда видоизмененные способы ловли налимов на голые крючки или, вернее, на якоря. Первый, основанный как на потребности большинства рыб тереться во время нереста о твердые предметы, так и на необъяснимой любви налима ко звукам, употребляется в Псковской губернии. На месте нереста (на святках) в прорубь спускают вертикально пятилапный якорек вышиной в четверть, так, чтобы он стоял на дне торчком. Якорек оканчивается, как и все якоря, ушком с кольцом, за которое и привязывается бечевка. От времени до времени ловец слегка подергивает последнюю, причем кольцо, опускаясь, издает звон. Этот звон и привлекает ползающих по дну налимов, и чем кольцо звончее, тем ловля бывает удачнее, т. е. налимы охотнее переползают через якорь, что слышно по руке, держащей бечевку. В Моложском же уезде Ярославской губернии употребляется подобный, но более сложный и рациональный способ ловли налимов во время их течки; именно делают железную полосу в 4–5 вершков длины, на одном конце оканчивающуюся тремя железными острыми крюками с бородкой, которые могут быть и припаяны отдельно; на другом конце полосы делается петля, уже приподнятая кверху. Между крюками и петлею на полосу кладется чистая белая липовая дощечка шириною вершка в три с половиною. Необходимо, чтобы снаряд, когда будет спущен, висел в воде не вертикально, а несколько наклонно, что достигается частию дощечкой, частию загнутою во внутрь петлею. Такую лапу рыбак запускает в прорубь, на дно реки, где она и ложится железною полосою вниз, дощечкою и тремя крючками вверх. Налимы, по мнению моложских рыбаков, трутся всегда на белой гальке и потому, принимая липовую дощечку за камень, охотно трутся и переползают через нее, что слышно по руке. Рыбак поэтому, при известном навыке и сноровке, подсекает всегда вовремя и нередко вытаскивает сразу пару налимов, иногда свившихся хвостами, как сказано выше. Вообще ловля налимов голыми якорьками во время нереста имеет довольно обширное распространение и употребляется как в Новгородской губернии, так и в Западной Сибири. В первой местности якорьки имеют не более вершка вышины.

Рис. 42. Морда или верша

Остается теперь сказать несколько слов о ловле налимов сетями и ловушками [82]. В невод налим попадается сравнительно редко, как и следует ожидать по его привычке держаться на дне и прятаться за его неровностями или за камнями. Обыкновенно нижняя тетива невода проходит над плотно прижавшимся к земле налимом, но врад ли он делает какие-либо другие попытки уйти из невода, и показание иртышских рыбаков, что налимы, видя себя окруженными сетью, подплывают к верхней тетиве, кладут на нее хвост, загибают его крюком и перекидываются на другую сторону, требует подтверждения. Несколько чаще налим ловится ставными сетями и мережами, запутываясь в них, но самая главная ловля его производится вершами, мордами, норотами, жохами и крыленами, которые все, как известно, основаны на одном и том же принципе; жоха и крылена делаются всегда из сетки, а другие снаряды — из дранок и из прутьев ивняка. Снаряды эти ставятся на месте хода налимов, которые во время нереста охотно залезают в них, так что случается, что в разгар хода морда за ночь набивается битком и из нее вытаскивают до 2 пудов. Иногда в морду вваливаются такие огромные налимы, что едва в ней помещаются, и не постигаешь, каким образом они могли пролезть в узкое отверстие горла (детыша). Всего же удивительнее, что налимы, если не помещаются в самой морде, лежат в детыше, привлеченные массой уже попавшейся рыбы и не делают никаких попыток к выходу. Для вящего успеха на месте хода нередко делается завязок, или закол, т. е. плетень, или забой, из палочек ивняка, часто воткнутых в дно, и лучше, конечно, если морда, или норот, имеет не круглую, а четырехугольную форму, так как такие плотнее прилегают ко дну.

Несмотря на свою ценность, налим не имеет промыслового значения, нигде не добывается в значительном количестве и обыкновенно потребляется на месте, в свежем виде. В Европейской России самый обильный лов налима производится в устьях Водлы на Онежском озере, где его добывается во время нереста несколько сот пудов. Дело в том, что налим, во-первых, нигде не водится в очень большом количестве, во-вторых, ценится, как и стер ладь, только живой или по меньшей мере свежий. Мороженный налим скоро обветривает, вянет, сморщивается и становится дряблым, невкусным и тяжелым для желудка. Вообще налим не может считаться очень удобоваримою пищею и всего пригоднее для ухи, которая очень ценится ради молок (макса в Сибири) и печени (ксень); в северной России и в Сибири крестьяне предпочитают делать пироги с налимами или с налимьей максой и печенкой. Последняя, как известно, несоразмерно велика и у крупных налимов достигает нескольких фунтов веса; из нее также вытапливается превосходный жир, употребляемый в аптеках как целебное средство. В западной России, именно в губерниях бывшего Царства Польского, налим редко употребляется простонародьем в пищу, кажется из предрассудка(…) На юге России и в Западной Европе налим также находится в пренебрежении, больше, впрочем, по причине своей редкости и небольшого роста. Икра налима почему-то считается немцами ядовитою, но это мнение, быть может, относится к совершенно зрелой, жидкой и вытекающей икре или вырезанной из лежалой рыбы. Напротив, на севере, а на северо-западе в особенности, икра потребляется в большом количестве, местами, напр. на Онежском озере, даже продается отдельно, подобно икре сигов и ряпушки. По мнению Данилевского, налимья икра по вкусу превосходит икру последних рыб, хотя ценится дешевле. Употребляется она здесь свежею, очищенною и слегка приправленною солью; говорят, что с лимонным соком она подходит вкусом к устрице. Кожа крупных налимов сибирскими инородцами употребляется в оклейку дерева седел, ножен, на штаны, сапоги, летнюю одежду, мешки и на окна вместо стекол. Кроме того, налим дает рыбий клей, но гораздо хуже осетрового.

Что касается искусственного разведения налимов, то в этом отношении сделано еще очень мало опытов. Искусственное оплодотворение выдавливаемых из рыбы икринок не особенно удобно потому, что икринки необыкновенно крепко (и скоро) прилипают. У нас, в России, впрочем, налимы успешно оплодотворялись Малышевым в Тагиле еще в 1855 году, а также на Никольском рыбоводном заводе. Тем, кто желает, чтобы налимов у него в реке (или проточном пруде) было больше, можно посоветовать ставить старые, худые верши в местах (непременно каменистых) нереста.