Владивосток - Турмов Геннадий Петрович (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Фирма запросила за пароход со всем снаряжением, за исключением штурманских приборов, постельного белья и посуды, умеренную сумму — 22 тыс. фунтов. Следуя традиции Доброфлота, надо было назвать новый пароход именем города, стоящего очередным в списке тех, кто вносил пожертвования на развитие транспортного флота. Но ввиду малого водоизмещения судна, а главное, из-за того, что оно было предназначено для плавания в дальневосточных морях, его решили назвать «Владивосток».
После приобретения судна встал вопрос о назначении командира и подборе экипажа. Выбор пал на опытного морского офицера капитан-лейтенанта П. Воронова, который около десяти лет плавал в морях Дальнего Востока, командуя последние четыре года канонерской лодкой «Морж». Помощниками командира были назначены П. Качалов, отставной лейтенант К. Готский-Данилович и поручик корпуса флотских штурманов Н. Максимов. Судомеханическая служба состояла из вольнонаемного Н. Каликанова и поручика корпуса инженеров-механиков И. Криницына. Всего экипаж «Владивостока» состоял из 33 человек.
2 февраля 1880 г. П. Воронов прибыл в Ренфрью, и сразу же на него свалилось множество хлопот: приходилось постоянно вступать в споры с судостроительной фирмой, которая строго придерживалась условий контракта и не желала устанавливать на судне новое оборудование. Но, так или иначе, а 12 февраля пароход был благополучно спущен на воду, а 17-го в испытаниях на мерной линии подтвердил, что будет хорошим ходоком, показав среднюю скорость 12,04 узла. Отделочные работы на судне были закончены только 22 февраля, хотя Воронов всячески старался их ускорить.
2 марта, загрузившись углем в Кардиффе, пароход вышел в Одессу, куда прибыл 23 марта и сразу же встал под погрузку. Всего «Владивосток» принял на борт около 520 т груза. 5 апреля вслед за пароходами «Москва» и «Петербург» «Владивосток» вышел из Одессы. Уже 10 мая он прибыл в Сингапур, а 24-го — в Японию, где в порту Нагасаки пришлось задержаться на трое суток, чтобы законопатить палубу, которая дала течь вследствие сильной жары в тропиках и проливных дождей около острова Формоза, ныне Тайвань.
27 мая, взяв на борт 70 т груза и несколько пассажиров, пароход вышел из Нагасаки в порт Дуэ, а 24 июня, побывав также в Николаевске-на-Амуре, судно благополучно прибыло во Владивосток, свой порт приписки.
Не всегда жизнь парохода была мирной. Когда к концу 1880 г. на Дальнем Востоке осложнилась международная обстановка и в воздухе запахло порохом, из трюмов «Владивостока» были подняты орудия и поставлены на свои штатные места. Пароход сразу же принял вид настоящего боевого крейсера. Но вскоре опасность миновала, и судно вновь вернулось к прежней работе. 13 лет работал «Владивосток» на каботажных дальневосточных линиях, изредка совершая трансокеанские плавания в Одессу. Благодаря его рейсам заметно оживилась приморская торговля, улучшилась связь отдаленных районов Дальнего Востока с центром России.
1 июня 1893 г. в третьем часу дня пароход «Владивосток» под командованием лейтенанта С. А. Андреева вышел из Владивостока в Николаевск-на-Амуре, имея на борту около 400 уволенных в запас нижних чинов, 114 их жен, 138 детей, 18 других пассажиров, 45 членов экипажа — всего 701 человек, и около 31 тыс. пудов различного груза. О дальнейших событиях нам расскажет исторический документ — статья о пароходе «Владивосток» из «Очерка возникновения и деятельности Добровольного флота за 25 лет».
«По выходе в море пароход встретил сильную зыбь и густой туман, который утром 3 июня немного рассеялся, что позволило определиться по солнцу. Около полудня мокрый туман еще более сгустился так, что с мостика не видно было носа. До полудня 4 июня пароход шел курсом норд-ост... почти серединою Татарского пролива в безопасном расстоянии от обоих берегов.
4 июня в 4 ч. пополудни при непроницаемом тумане и 9 узлах хода внезапно почувствовался сильный удар носом и послышалось шуршание днищем о каменистый грунт. Немедленно раздалась команда "стоп машина", отданы были оба якоря и приготовлены к спуску гребные суда.
Тотчас же палуба покрылась солдатами и женщинами. Заметив признаки паники, капитан успокоил людей, потребовал от них полного повиновения и приказал всем сесть на палубу у бортов. Впереди парохода, сквозь расходившийся туман, виднелись темные очертания скалистого берега, а у правого борта парохода лежал большой камень, о который пароход, очевидно, первоначально и ударился; кругом носа шумели буруны.
Немедленно же были посланы вельбот и четверка с офицерами для распознания берега и для розыскания места для высадки, а тем временем обмер показал, что пароход сидит на камнях почти на половину своей длины, имея за кормою 8 сажень глубины, а с носу 10 фут. От времени до времени пароход подымало волною и било о камни, и каждый удар сопровождался воплями и причитаниями женщин, успокоить которых требовалось немало труда.
Признав положение парохода крайне опасным, если не безнадежным, капитан распорядился посадкою в оба катера женщин и детей. Детей сажали, передавая с рук на руки, солдаты, расставленные по обоим трапам. Вернувшийся на пароход вельбот донес о найденном на берегу, в расстоянии 1 мили от парохода, удобном для высадки месте, и тотчас же началась переправка людей... Она совершилась настолько благополучно, что ни один ребенок не получил ни малейшего ушиба.
Пароходные свистки привлекли двух орочен-рыболовов, которые сообщили, что «Владивосток» разбился на камнях Сивуч, мыс Св. Николая, в 12 милях от Императорской гавани. По окончании перевозки женщин началась переправа нижних чинов, а затем стали перевозить провизию, багаж и необходимые принадлежности аля устройства лагеря: лес, брезент, паруса и пр. К вечеру зыбь все более и более усиливалась, и пароход все чаще и сильнее било о камни. К 10 часам ночи, обойдя весь пароход, капитан признал положение его совершенно безнадежным и, забрав кассу, судовые и грузовые документы и вахтенный журнал, съехал последним на берег. Здесь уже были устроены кое-какие приспособления аля приюта потерпевших крушение семисот человек: женщины и дети были помещены под навесами из брезентов и парусов, разведены большие костры, вся провизия была собрана в одно место и охранялась часовыми, людям розданы сухари и установился строгий порядок...
Не видя возможности спасти пароход собственными средствами, капитан распорядился свозить на берег все, что можно было спасти из груза. Из Императорской гавани прибыл в лагерь француз-лесопромышленник г. Моару, предложивший капитану свой запас муки до 125 пудов. Предложение это было принято с благодарностью, и с г. Моару отправилось несколько хлебопеков, которые и снабжали лагерь, располагавший только сухарями, свежим хлебом. Еще утром 5 июня вновь посетили лагерь орочане, с которыми капитан сговорился доставить в Де-Кастри известие о крушении.
В ночь с 6 на 7 был шторм, «Владивосток» положило на правый борт и сильно било о камни. Все следующие дни, насколько позволяла дождливая и туманная погода при сильной зыби, производились работы на пароходе, с которого свозилось все, что было возможно, а на берегу насыпалась из камней пристань для облегчения посадки людей, когда придет за ними какой-либо пароход.
Вечером с наблюдательного поста дали знать в лагерь, что в Императорской гавани появился пароход, который на другой день с рассветом подошел к месту крушения и оказался "Байкалом" купца Шевелева. Послан он был на поиски «Владивостока» агентом Добровольного флота во Владивостоке.
В течение нескольких дней не получая известия о "Владивостоке" и беспокоясь об участи его, поручил "Байкалу" на пути из Николаевска зайти за справками в Императорскую гавань, где ему и было сообщено о происшедшем крушении.
Устроенная на берегу пристань значительно облегчила посадку людей на шлюпки, и к 12 ч. дня все войска, женщины, дети и пассажиры были благополучно перевезены на "Байкал", который, час спустя, снялся с якоря и отправился в пост Александровск на Сахалине.
