Афоризмы - Ермишин Олег (электронная книга .TXT) 📗

Пусть каждый пользуется благами своего века, не порицая чужого. [2210]

Мы (…) явили поистине великий пример терпения; и если былые поколения видели, что представляет собой ничем не ограниченная свобода, то мы – такое же порабощение, ибо нескончаемые преследования отняли у нас возможность общаться, высказывать свои мысли и слушать других. И вместе с голосом мы бы утратили также самую память, если бы забывать было бы столько же в нашей власти, как безмолвствовать. [2211]

Лишь в малом числе пережили мы их [казненных] и, я бы сказал, даже самих себя, изъятые из жизни на протяжении стольких, и притом лучших, лет. [2212]

Не всегда молва заблуждается, порой и она делает правильный выбор. [2213]

Для подчиненных одинаково пагубны как раздоры между начальниками, так и единодушие их. [2214]

Во всякой войне (…) удачу каждый приписывает себе, а вину за несчастья возлагают на одного. [2215]

Все неведомое кажется особенно драгоценным. [2216]

Создав пустыню, они говорят, что принесли мир. (Британцы о римлянах.) [2217]

Боязнь и устрашение – слабые скрепы любви: устранить их – и те, кто перестанет бояться, начнут ненавидеть. [2218]

Честная смерть лучше позорной жизни. [2219]

Человеческой душе свойственно питать ненависть к тем, кому мы нанесли оскорбление. [2220]

Если историк льстит, чтобы преуспеть, то лесть его противна каждому, к наветам же и клевете все прислушиваются охотно; оно и понятно: льстец мерзок и подобен рабу, тогда как коварство выступает под личиной любви к правде. [2221]

Я думаю (…) рассказать о принципате Нервы и о владычестве Траяна, о годах редкого счастья, когда каждый может думать, что хочет, и говорить, что думает. [2222]

У кого нет врагов, того губят друзья. [2223]

Дурные люди всегда будут сожалеть о Нероне; нам с тобой следует позаботиться, чтобы не стали жалеть о нем и хорошие. (Император Гальба – своему преемнику Пизону.) [2224]

Тебе (…) предстоит править людьми, неспособными выносить ни настоящее рабство, ни настоящую свободу. (Император Гальба – Пизону.) [2225]

Правители всегда подозревают и ненавидят тех, кто может прийти им на смену. [2226]

Смерть равняет всех, таков закон природы, но с ней приходит либо забвение, либо слава в потомстве. Если же один конец ждет и правого и виноватого, то достойнее настоящего человека погибнуть не даром. [2227]

На преступление [государственный переворот] шли лишь немногие, сочувствовали ему многие, а готовились и выжидали все. [2228]

Власть, добытую преступлением, еще никто никогда не сумел использовать во благо. [2229]

Преступлению (…) нужна внезапность, доброму делу – время. [2230]

В позоре спасения нет. [2231]

Трудно сказать, был ли Пизон в самом деле врагом Виния или враги Виния хотели в это верить: всегда легче считать, что человеком движет ненависть. [2232]

Стремясь стать владыкой, он вел себя, как раб. (О заискиваниях будущего императора Отона перед толпой.) [2233]

Как бывает обычно, (…) лучшими казались те меры, время для которых было безвозвратно упущено. [2234]

Частным человеком казался он [Гальба] выше частного и, по общему мнению, мог бы править, если бы не был правителем. [2235]

[О междоусобной войне:] Победитель все равно будет хуже побежденного. [2236]

Человек всегда спешит примкнуть к другим, но медлит быть первым. [2237]

Во время гражданских смут самое безопасное – действовать и идти вперед, а не рассуждать. [2238]

Подлость – более короткий путь к должностям, которые даются обычно в награду за доблесть. [2239]

Преступно захваченную власть не удержать, внезапно вернувшись к умеренности и древней суровости нравов. [2240]

В гражданской войне (…) победители и побежденные никогда не примиряются надолго. [2241]

Погибнут оба – один оттого, что проиграл войну, другой – оттого, что ее выиграл. [2242]

Лучших вела любовь к отечеству, многих подталкивала надежда пограбить, иные рассчитывали поправить расстроенное состояние. И хорошие люди, и дурные – по разным причинам, но с равным пылом – жаждали войны. [2243]

Так уж устроены люди: с неодобрением смотрят они на каждого, кто внезапно возвысился, и больше всего скромности требуют от человека, который недавно был им равен. [2244]

В веселии чернь столь же необузданна, как и в ярости. [2245]