Самые знаменитые ученые России - Прашкевич Геннадий Мартович (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
Много путешествуя, Вернадский внимательно вглядывался в окружающее. Чувство историчности пронизывало все его размышления. Находясь в Греции он записал в дневнике:
«…Странным образом при осмотре музея в Акрополе и остатков древнейшей скульптуры в Афинах передо мной стали как живые далекие впечатления виденного в том же направлении раньше, и я от скульптуры переходил к общим мыслям о законах человеческого творчества. В общем, они всюду одни – в религии, науке, искусстве. Быстрое достижение предела – а затем такая же возможность быстрого упадка. Неужели это неизбежно? Неужели единственным спасением от такого положения является постоянная смена, возбуждение все нового интереса, бросание всех старых путей, искание новых? Есть ли упадок – результат, причина психологического характера или он тесно связан с ограниченностью человеческого существа вообще?…
Обратный путь из Олимпии в Афины, где я ехал целый день по знакомой дороге, дал мне очень много. И странную смесь составляли идеи и мысли, возбуждаемые чтением и впечатлениями оригинального нового. Удивительные здесь красные закаты и заходы солнца, странная растительность, контуры ландшафтов. В первый раз видел удивительно красивое фиолетовое море и ярко-синие дали. Но странным образом и чтение все более и более отвлекает к тем же вопросам упадка и роста человеческого сознания. Ведь если упадок есть неизбежное следствие достижения наибольшего совершенства, то все человеческое миросозерцание должно строиться на сознании имения или возможности имения абсолютного. Таково миросозерцание верующих людей, к какой бы религии они ни принадлежали. А между тем все в душе моей противоречит такому сознанию. Меня интересуют будущие шаги человеческой мысли и человеческого сознания в предположении их неуклонного роста. И я стараюсь фантазией и мыслью почувствовать это будущее в проблесках нового, что теперь является в науке. В науке я вижу всюду зарождение этих новых ростков. И мы, уже немолодые ее деятели, должны идти им навстречу, стараться внести их в наше мировоззрение – только в этом и есть возможность обеспечить возможно долгий неуклонный прогресс человеческого знания».
В 1926 году Вернадский основал Комиссию по истории знаний Академии наук СССР. Был ее председателем до 1930 года. Развитие индустриализации и сельского хозяйства потребовало широких поисков и разработки запасов разнообразных руд, и Вернадский вновь возглавил Комиссию по изучению естественных производительных сил России. Но в конце тридцатых годов научные интересы Вернадского сосредоточились, наконец, на главной книге жизни.
«…Работаю над книгой об основных понятиях геохимии, – писал он Ферсману, – в их историческом охвате, над которой работаю – почти непрерывно – с 1916 года, теперь двадцать два года. Еще надо прожить года два-три, чтобы ее закончить. Работаю, не смотря вперед, как будто мне это обеспечено. Смотрю на эту книгу, как на задачу моей жизни… Всю революцию я пережил, обдумывая книгу, и, мне кажется, никогда не переставал о ней думать и для нее работать… А сейчас в нашей области знания происходит такой сдвиг понимания человеком реальности, который, вероятно, больше того, или того же порядка, как в V–VII столетии до рождества Христова – времени Будды, Конфуция, великих греков».
И в письме к геологу Б. Л. Личкову: «…Вот какова человеческая жизнь! Конечно, несколько дерзко было начать писать главную книгу жизни в 73 года».
Научные интересы Вернадского самым естественным путем подвели его к фундаментальным научным, философским и науковедческим проблемам, которые волновали самых крупных ученых и философов тех лет – А. Эйнштейна, Н. Бора, Д. Бернала, Б. Рассела и других. Работа Вернадского «Научная мысль как планетное явление» (изданная после смерти ученого) заставила задуматься исследователей о всепланетных последствиях общественного прогресса, развития науки и техники, о возникновении реального, совершенно нового вселенского объекта, формирующегося под воздействием человеческой деятельности, научной мысли и основанного на ней общественного труда. Исследования Вернадского позволили его последователям по новому взглянуть на весь процесс развития природы, социальной жизни, науки и техники. Причем под таким углом зрения, который как раз был необходим для раскрытия неизвестных прежде глобальных черт этого гигантского всесветного процесса.
Планетарный характер учения о ноосфере подавался Вернадским следующим образом. Развитие мировой науки подчиняется таким же объективно существующим закономерностям, как развитие любого природного явления. Другими словами, этот процесс, вызванный в свое время людьми, никак уже не зависит от субъективных желаний и интересов отдельных людей. В эпоху ноосферы, считал Вернадский, наука изменяет Землю двояким образом. Во-первых, мощная техника, основанная на достижениях наук, производит очевидный и всеми наблюдаемый эффект, а, во вторых, сама наука, в высшем интеллектуальном смысле, изменяет Землю. Разумеется, такой процесс должен быть охарактеризован именно как процесс планетарный, совершенно аналогичный таким процессам, как смена геологических эпох в развитии Земли или эволюция видов. По убеждению Вернадского, с некоторых пор сама мировая наука выступает как мощная геологическая, планетарная сила. История ее развития характеризуется распространением научного знания по всему земному шару, захватом знанием все новых стран и континентов. Научное знание в наше время действительно носит глобальный характер, оно действительно охватывает всю планету, и человек, создатель и носитель знания, выдвигается на Земле на первое место – как ведущая геологическая сила. При этом не следует противопоставлять человека природе, указывал Вернадский, не следует говорить о человеке, как о некоей чуждой силе, – ведь он является такой же частью природы, как все другие существа.
О значительности научного замысла Вернадского можно судить по тому, что знаменитую монографию «Научная мысль как планетное явление» он рассматривал всего лишь как своего рода философское введение в огромный итоговый труд, который собирался назвать «Химическое строение биосферы Земли и ее окружения».
К сожалению, труд этот остался незавершенным, написанные части увидели свет только после смерти ученого.
На описываемые мировые процессы Вернадский смотрел оптимистически. Он считал, что дальнейшее развитие ноосферы навсегда очистит человеческое общество от варварских войн, голода, тяжелых болезней, нищеты. Даже накануне второй мировой войны, уже понимая неизбежность ужасных последствий такой войны, он писал:
«…Цивилизация „культурного человечества“ – поскольку она является формой организации новой геологической силы, создающейся в биосфере, – не может прерваться и уничтожиться, так как это есть большое природное явление, отвечающее исторически, вернее, геологически сложившейся организованности биосферы. Образуя ноосферу, она всеми корнями связывается с этой земной оболочкой, чего раньше в истории человечества в сколько-нибудь сравнимой мере не было. Реальная обстановка в наше бурное и кровавое время не может дать развиться и победить силам варваризации, которые сейчас как будто выступают на видное место. Все страхи и рассуждения обывателей, а также некоторых представителей гуманитарных и философских дисциплин о возможности гибели цивилизации связаны с недооценкой силы и глубины геологического процесса, каким является происходящий ныне, нами переживаемый, переход биосферы в ноосферу».
В Боровом, куда во время войны был эвакуирован Вернадский, каждый день ученого был наполнен неустанным трудом. По давней привычке он рано ложился и рано вставал. Это позволяло Вернадскому сохранять физическую форму, несмотря на возраст.
Перечень проблем, над которыми он в то время работал, не может не удивлять.
Здесь и симметрия с ее ролью в строении и эволюции космоса вообще и Земли, как планеты, в особенности; и геологическая роль космических излучений; и проблема правизны и левизны; и состояния пространства; и строение Земли и ее геологических оболочек; и логика и методология естествознания; и этика научного творчества. Громадное количество сделанного Вернадским долгое время оставалось в рукописях и появились в печати уже после его смерти. «Химическое строение биосферы Земли и ее окружение» – в 1965 году, «Размышления натуралиста. Кн. 1-я. Пространство и время в неживой и живой природе» – в 1975 году, «Размышления натуралиста. Кн. 2-я. Научная мысль как планетное явление» – в 1977 году, «Живое вещество» – в 1978 году.
