Контрабанда и контрабандисты: Наркотики, антиквариат, оружие - Ревяко Татьяна Ивановна
Этнические китайцы, возглавлявшие этот бизнес, вновь соотнесли риск и прибыль и решили попытать счастья в Европе. Их решение основывалось на том, что множество этнических китайцев после предоставления Голландией независимости своим колониям переехало в Амстердам. За легальными переселенцами потянулись и нелегальные. Их связи с тайными обществами сохранились, и бизнесмены в Гонконге и Сингапуре решили воспользоваться этим. Между соперничающими тайными обществами произошла короткая война, и несколько трупов китайцев нашли на улицах Европы. Очевидно, в этой войне победили тайные общества, базирующиеся в Сингапуре, и дело по созданию рынка сбыта закипело.
До китайского вторжения европейские государства считали героин исключительно американской проблемой. В 1978 году они обнаружили, что теперь это уже и их проблема. Соответствующие ведомства в европейских странах начали посылать своих агентов по борьбе с наркотиками в область «золотого треугольника» в помощь Управлению по борьбе с наркотиками США, которое имело в этом районе сорок шесть агентов в девяти представительствах для сотрудничества с местными властями, в надежде все-таки уговорить людей в горах выращивать вместо мака клубнику.
«ОПИУМНЫЕ АРМИИ»
Схематично «путь» героина из «золотого треугольника» выглядит следующим образом.
Банды этнических китайцев, занимающиеся первичной переработкой и контрабандой наркотиков, называют «опиумными армиями». Хорошо вооруженные и оснащенные, они принуждают жителей труднодоступных лесных районов выращивать большое количество мака. Затем они его скупают.
Все это происходит преимущественно на территории Бирмы, где ежегодно производят свыше тысячи тонн опиума. В стране есть зоны, которые полностью контролируются торговцами наркотиками.
Выращивание и тайный вывоз опиума монополизировал мощный опиумный синдикат «Тайхон саунг», созданный гоминьдановцами. Этот синдикат имеет также отлично оборудованные фабрики по первичной переработке опиума.
Караваны мулов под усиленной охраной доставляют опиум в морские порты Таиланда и Бирмы. Производство и торговля опиумом в этих странах запрещена, однако этот запрет не более эффективен, чем в свое время «сухой закон» в США. Бандиты ведут кровопролитные битвы с пограничниками этих стран.
На Бирме местные власти за взятки предоставляют дельцам наркобизнеса полную свободу действий. Что касается правительства, то оно, как замечает итальянский журнал «Панорама», никогда не вело серьезную борьбу с торговлей опиумом, хотя и получало от США на эти цели ежегодно 12 млн. долларов. Когда американские представители хотели уточнить, как реализуется эта помощь, то оказалось, что и химические вещества, которые должны были разбрызгиваться на полях опиумного мака, бесследно исчезли.
В Таиланде власти все же пытаются бороться с наркобизнесом. Бюро по борьбе с наркотиками возглавляет генерал Ч. Одмани. Время от времени армейские подразделения и полицейские совершают рейды для перехвата караванов с «белым ядом». В случае удачи их добычей становятся горы упаковок с красной маркировкой на китайском и английском языках. Это едва ли не самый опасный представитель «белой смерти» — героин №999. Сожжение подобных трофеев происходит в торжественной обстановке в присутствии представителей прессы. Но, как признают сами руководители борьбы с наркобизнесом, их улов — лишь малая толика того, что производится в странах региона и доставляется контрабандным путем в различные уголки земного шара.
Все больше фактов свидетельствует о том, что таиландский преступный мир, который прежде довольствовался связями с бандами Гонконга и Сингапура, расширяет сферу своей деятельности. В конце 1988 года специальное подразделение бангкокской полиции задержало в центре столицы грузовую машину, в которой обнаружили несколько ящиков с наркотиками и большую партию огнестрельного оружия. Этот груз предназначался для пересылки в Японию тамошним гангстерам — якудза. Суммируя собранную информацию, полицейские власти Бангкока пришли к выводу о широком сотрудничестве таиландского и японского преступного мира.
НАРКОТИКИ ДЛЯ ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА
Летом 1989 года в Гаване прошел судебный процесс, на котором ряд высших офицеров кубинской армии и МВД были осуждены за участие в наркобизнесе.
Четверо офицеров были приговорены к расстрелу — среди них прославившийся в Анголе генерал Арналь-до Очоа, а также один из высших руководителей МВД полковник Антонио де ла Гуардия. Сам же министр внутренних дел Хосе Абрантес был отстранен от занимаемой должности, а через несколько месяцев уже в ходе другого судебного разбирательства приговорен к длительному сроку заключения «за коррупцию».
В те дни советская пресса много писала об этих двух процессах, излагая кубинскую официальную версию. Напомним ее вкратце.
Группа высших офицеров за спиной кубинского народа и руководства в течение некоторого времени занималась с целью личного обогащения грязными делами, связанными с наркотиками. Благодаря революционной бдительности преступная группа была разоблачена. Что же касается министра МВД, то он не был вовлечен в этот бизнес, -а осужден был за социальное перерождение. Тем не менее все же было официально признано, что остров Свободы причастен к переброске наркотиков из Южной Америки в Соединенные Штаты.
Поскольку в советской прессе точка зрения другой стороны — американской — замалчивалась, приведем и ее.
В начале 80-х американцы стали обнаруживать по своим радарам, что резко возросло количество нелегальных перелетов с Кубы во Флориду. Ранее наркобизнес в качестве аэродромов подскока подпольно использовал малонаселенные островки Багамского архипелага. Одновременно возрос нелегальный поток быстроходных катеров через Флоридский пролив. Очень часто в нейтральном пространстве самолеты и катера сопровождались кубинскими МИГами и военными судами. А захваченные американцами колумбийские мафиози стали рассказывать совсем удивительные вещи — перевалка и дозаправка на Кубе осуществляется абсолютно в открытую и с ведома местных военных и партийных властей. Их показания дали основания суду в Майями заочно приговорить нескольких крупных кубинских функционеров к наказанию. Операция по доставке наркотиков приобретала все больший размах, и постепенно американцы стали сходиться во мнении, что ею руководят лично братья Кастро. Это подтвердил и один из колумбийских наркокоролей Руис, схваченный во Флориде с поличным за полгода до первого гаванского процесса. Поэтому и США этот процесс был воспринят как попытка Кастро уйти от ответственности за свои преступления.
Итак, две версии, различающиеся только в одном — были ли наркотики в истории социалистической страны случайным неприятным эпизодом или же являлись целенаправленной политикой. Где истина?
Развеять сомнения могла бы встреча с людьми, непосредственно причастными к «кубинскому следу», скажем, с задержанным наркокоролем. Но, увы, в самый канун Нового года Руис внезапно скончался в майамской тюрьме. Другие персонажи этой истории либо расстреляны, либо сидят в кубинских тюрьмах, либо (если верить американской версии) молчат.
И все же журналист Александр Махов встретил человека, которому не обязательно верить на слово, но который из-за занимаемого положения в гаванской иерархии, очевидно, должен был знать многие детали. В ресторанчике в Дейдленде, южном предместье Майами, его ждал кубинец, последней волны эмиграции. Результатом этой встречи стала статья в «Московских новостях» 10 марта 1991 г. «Наркотики для диктатуры пролетариата».
— Я майор кубинской разведки. Бывший майор, открылся кубинец. — Он разрешил использовать в интервью все, кроме своего имени. — Вслед за Руисом, но уже в гаванской тюрьме, столь же внезапно скончался экс-министр Абрантес. Хосе Абрантес слишком много знал о наркотиках.
Наркотиками кубинский режим активно начал заниматься с конца 70-х годов. — продолжал бывший майор. — Может быть, и раньше были какие-либо операции, но мне об этом ничего не известно. Экономическая блокада сильно ударила по кубинской экономике — Запад и Латинская Америка отказывались торговать с нами. Надо было искать выход. Еще в 60-е годы было осуществлено несколько удачных нелегальных бартерных сделок, например с Францией, когда за лангусты покупалось оружие. Но масштабы таких сделок не удовлетворяли. Стране нужен был доступ к продуктам высокой технологии, к валюте. Было принято решение создавать за рубежом фирмы, которые были бы местными, но пакет акций принадлежал бы Кубе. Первоначально этим занималось министерство внешней торговли, а в 70-е годы для эффективности дело было поручено разведке, входящей в структуру МВД. Был создан отдел MC, где я и работал. Я лично принял участие в создании 267 подобных фирм, включая 2 частных банка в Англии. Так была создана эффективная полулегальная структура, часть которой очень скоро стала обслуживать наркобизнес. К концу 70-х годов Куба через колумбийское партизанское движение М-19 установила контакты с Медельинским картелем.
