Еврейская диетология, или Расшифрованный кашрут - Люкимсон Петр (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT) 📗
– Хотите икру карпа? – предлагает продавец. – Я набрал несколько килограммов, пока потрошил прибывшую партию свежей рыбы. Знаете, как это вкусно – жареная икра карпа?!
– Знаю, – отвечает еврей, и, кажется, у него вот-вот потекут слюнки. – И я бы с удовольствием купил этой икры, если бы вы разрезали пару карпов при мне…
Еще одна уловка: кошерной, как известно, является только икра кошерных рыб. А где гарантия того, что продавец чистил всю рыбу подряд, и к совершенно кошерной икре карпа не примешалась икра некошерной рыбы?! И потому иудаизм категорически запрещает покупать рыбную икру у рыборговца-нееврея, если еврей не видел своими глазами, как икра выбирается из кошерной рыбы…
Но пока я вам все это объяснял, наш герой уже переместился в отдел всевозможных консервов. И здесь он тоже тщательно осматривает каждую баночку – ищет печать, удостоверяющую кошерность данного изделия. Что ж, сегодня многие крупные производители консервов во всем мире нанимают раввинов, для того чтобы обеспечить соответствие своей продукции еврейским диетарным законам. Есть кошерные (то есть имеющие соответствующую печать, удостоверяющую данный факт) рижские шпроты и рижский бальзам, кошерный дальневосточный лосось и сайра, кошерная говяжья тушенка, изготовленная в Москве, и кошерные консервированные помидоры, сделанные в Украине.
Впрочем, среди ряда соблюдающих кашрут евреев широко распространено мнение о том, что если им точно известно, что данный продукт изначально является кошерным, то и консервы из них можно есть безбоязненно, даже если на банке нет печати с пометкой «кошер». И глубоко заблуждаются! К примеру, если верить этикетке от тех же шпротов, в этих консервах не содержится ничего, кроме растительного масла, шпротов, соли, лаврового листа. Все компоненты, бесспорно, изначально кошерны. Но что если перед консервированием шпроты подвергались термической обработке в той же самой посуде, в которой до того обрабатывали совершенного «трефного» угря?! И где гарантия, что на заводе, где летом готовятся овощные консервы, зимой на том же конвейере не делают свиную тушенку, а перед переходом с одного вида продукции на другой оборудование очищается в той степени, в какой это предусмотрено еврейским законом, чтобы пища оказалась кошерной? Таким образом, наш еврей совершенно прав, когда ищет на консервной банке ту или иную печать с надписью на иврите «кошер».
Итак, мясо, рыбу и консервы мы приобрели, и теперь самое время направиться в отделы, где продают самые различные молочные продукты. Как ни странно, но только здесь, внимательно наблюдая за выбором еврея, мы сможем понять, насколько глубоко он религиозен и какой именно степени строгости кашрута придерживается.
Дело в том, что вопрос о разрешенной и запрещенной еврею молочной пище до сегодняшнего дня остается предметом самых острых дебатов среди религиозных евреев. Еврейский закон в этом смысле вроде бы однозначен: наилучшей ситуацией является та, при которой еврей пьет молоко, надоенное евреем, и ест молочные продукты, приготовленные из этого молока руками еврея. Именно поэтому профессия молочника была распространена у евреев, пожалуй, даже больше, чем профессия резника, и не случайно одним из самых мощных художественных образов, созданных гением Шолом-Алейхема, стал образ Тевье-молочника.
Однако если у евреев в данной конкретной местности нет своих коров, то они могут пользоваться молоком, надоенным неевреем, но… только в том случае, если сама дойка осуществлялась в отдельное ведро и под наблюдением еврея. Такое молоко тоже считается кошерным, но к маркировке «кошер халяви» («кошерно, молочное») к этому молоку и всем изделиям из него, а также к тем изделиям, к которым оно примешано (например, к шоколаду), добавляется еще одна надпись – «халяв нохри», что в буквальном переводе означает «чужое (нееврейское – П. Л.) молоко». Молоко, надоенное неевреем без наблюдения еврея за процессом дойки, вообще объявляется некошерным, как и все изготовленные из него продукты.
Однако многие соблюдающие традиции евреи в Европе и особенно в США сегодня выступают против этого закона и потребляют молоко, сметану, масло, а также творог и брынзу, не обращая внимание на то, есть на них удостоверение о кошерности или нет. При этом они исходят из того, что в наши дни под самим понятием «молоко» во всем цивилизованном мире понимается именно коровье молоко, а любой другой случай специально оговаривается. Современные технологии на фабриках по производству мясной и молочной продукции, а также гигенические требования к их работникам, по их мнению, настолько близки к требованиям иудаизма, что эти продукты вполне можно считать кошерными.
И в то же время те же самые евреи считают, что твердые, да и вообще любые желтые сыры (голландский, датский, скандинавский и т. д.), не имеющие маркировки «кошер халяви», нельзя считать кошерными.
Объясняют они это опять-таки исключительно технологическими проблемами. Дело в том, что при изготовлении «твердых» и плавленых сыров по классической технологии используется вытяжка из телячьего желудка, содержащая фермент ренет. Вытяжка эта, как вы понимаете, считается мясным продуктом, то есть всемирно известные и потрясающе вкусные голландские, датские и французские сыры готовятся на основе категорически запрещенной евреям смеси молочного с мясным. Правда, находятся раввины, которые утверждают, что сегодня добавляемый в сыры энзим проходит столь долгий путь от телячьего желудка до препарата, который добавляется в сыр, что его практически уже нельзя считать мясным продуктом. Тем не менее консенсус по поводу «твердых» желтых сыров, изготовленных неевреями, в еврейском мире существует, чего не скажешь о молоке и более легких молочных продуктах.
Ортодоксальные раввины по-прежнему настаивают на том, что молоко, надоенное неевреем без наблюдения еврея, и все изготовленные из него продукты являются «трефными» и запрещены к употреблению в пищу евреями, и приводят самые разные тому доказательства. В своей книге «На кухне моей бабушки» я уже рассказывал, как вся эта дискуссия о том, какую молочную продукцию можно, а какую нельзя есть еврею, коснулась моей собственной семьи. Дело было в Праге, куда мы с женой приехали на четыре дня. При этом она, будучи куда более строгой, чем я, в вопросах соблюдения кашрута, взяла с собой молочные продукты из Израиля. Я же в течение всего времени нашей поездки наслаждался чешской сметаной, чешским творогом и прочими местными молочными продуктами, считая, что правда – на стороне сторонников самой либеральной точки зрения по данному вопросу. В последний день, поедая сладкий сырок, я, чтобы убедить жену, как она неправа, рассказал о том, как мой старый дед Шломо объяснял бабке, почему еврею нельзя притрагиваться к молочным продуктам, изготовленным неевреем, – дескать, если у еврея случайно кусок мяса упадет в ведро молока, то он выбросит и мясо, и молоко, а нееврей вытащит мясо и пойдет себе дальше…
При этом я позволил себе пару шуток в адрес покойного деда и начал рассказывать жене о том, какую высокую чистоту молочных продуктов обеспечивают современные технологии на всех фабриках мира, так что мясному в молочном сейчас взяться просто неоткуда!
И вот, рассказывая все это, я вдруг почувствовал во рту странный комочек, которому в сырке уж точно быть не полагалось. Вытащив его изо рта, я увидел, что это никакой не комочек, а кусочек свиной колбасы: по всей видимости, кто-то из рабочих на линии изготовления сырков ел во время производственного процесса эту колбасу и ее кусочек случайно упал в сырную массу. Рабочий этого, вероятнее всего, не заметил. А если даже и заметил, то понятное дело, останавливать конвейер из-за этого не стал, так как, с его точки зрения, ничего страшного не произошло…
С тех пор я вопросом о том, правы или неправы раввины, объявляющие нееврейское молоко и все продукты из него некошерными, не задаюсь и над дорогими мне покойниками шутить себе не позволяю.
Ну, а теперь продолжим наше наблюдение за покупателем-евреем. Ага, он начал осматривать баночки сметаны – значит, он не из тех «либералов», которые считают, что если нет кошерного молока, то можно употреблять некошерное. Но вот он заметил на банке сметаны надпись «кошер халяв ле-охлей халяв нохри» – «кошерно, молочное, только для тех, кто употребляет „чужое молоко“ – и, тем не менее, положил его в корзину. Значит, и к самым строгим ревнителям кашрута его тоже отнести нельзя.
