Особо опасные преступники: Преступления, которые потрясли мир - Глобус Н. В. (читать полную версию книги txt) 📗
Для дактилоскопирования отпечаток был непригоден. Но так как на теле потерпевшей не имелось кровоточащих повреждений, то Ферс, вспомнив о повязке с пальца, подумал, не принадлежит ли она убийце, у которого на большом пальце кровоточащая рана, и не потерял ли преступник повязку с пальца во время борьбы с Мэри Хэган, а запачканный кровью палец он, видимо, прижал к ее шее.
Эти мысли мелькали в голове Ферса, когда он покинул морг и направился обратно в Престон.
С 3 по 10 ноября Ферс поочередно исследовал все собранное на месте преступления — от промокших насквозь туфель Мэри Хэган до странной повязки с пальца. Все свои выводы он записывал. О повязке говорилось: «Ткань покрыта слоем грязи. После удаления грязи подтвердилось предположение, что речь идет о повязке с пальца, вероятно с большого». Коричневатый, водоотталкивающий материал образовывал верхнюю часть повязки. Внутренние слои состояли из хлопчатобумажного муслина, пропитанного дезинфицирующей жидкостью и какой-то мазью.
Химический анализ показал, что дезинфицирующим средством был акрифлавин, который используется исключительно для изготовления военных перевязочных пакетов. Мазь содержала цинк. Край повязки был сильней всего пропитан кровью. Значит, ранка находилась на самом кончике пальца. Одним словом, Ферс сделал вывод, что речь идет о материале из полевого перевязочного пакета, который использовали для перевязки сильно кровоточившей раны на большом пальце, и что следует подумать о военнослужащем как о возможном убийце. Эта гипотеза имела определенное значение, так как неподалеку располагались Сифортские казармы.
Подобные протоколы Ферс составил о каждом предмете исследования. Но только повязка с пальца наводила на какой-то след, если, конечно, она действительно принадлежала преступнику, а не случайно попала в бункер.
10 ноября Ферс сообщил в полицию о своих первых выводах в тот момент, когда после многих безуспешных усилий Флойд, казалось, напал на след.
Среди данных о подозрительных лицах, которых видели вечером 2 ноября в районе моста Бруквейл, обращало на себя внимание вторичное упоминание о двадцатипяти-тридцатилетнем парне. Его видели 30 октября и 1 ноября. Некоему господину Хиндли он повстречался на том же месте 2 ноября около 17 часов 35 минут, и тот полагал, что узнал в парне Сэмюэля Моргана, родители которого живут в Беркли-драйв в Си-форте.
Описание его полностью совпадало с описанием внешности человека, который 4 октября напал на женщину, Энн Маквитти, и ограбил ее. Хиндли сказал, что Морган с 1936 года служит в Ирландской гвардии и должен был бы находиться в казармах. Как он мог слоняться на мосту, казалось загадочным. Но загадки не стало, как только навели справки в казармах. Сэмюэля Моргана в сентябре перевели с отрядом в Сифорт. 22 сентября он ушел без увольнительной из казармы и с тех пор исчез.
Его характеризовали как примитивного, необразованного и недисциплинированного человека. Родители Моргана сообщили, что он появился в сентябре и заявил, что останется дома на неделю. В действительности же он пробыл дома до конца октября, пока отец не заподозрил неладное и не выгнал его. Родители утверждали, что не знают, где он с тех пор находится.
Так обстояли дела, когда пришло сообщение Ферса. Предположение, что преступником мог оказаться военнослужащий, настолько совпадало с результатами расследования, что Флойд просил шеф-констебля Хордерна объявить розыск Моргана. Уже 13 ноября из Скотланд-Ярда пришло сообщение, что Морган обнаружен в Лондоне и арестован. 14 ноября Флойд поехал в Лондон.
Сэмюэля Моргана, высокого, худого, неопрятного парня, ему представили в полицейском участке Стритхэма. На большом пальце его правой руки Флойд заметил незажившую рану. Так как у сержанта уголовной полиции еще не было доказательств причастности Моргана к убийству Мэри Хэган, то он предъявил ему обвинение только в нападении на Энн Маквитти и ограблении ее 4 октября, доставил его в Сифорт и представил для опознания Энн Маквитти. Она сразу же опознала грабителя, и магистрат в Ислингтоне дал указание арестовать Моргана. В тюрьме его осмотрел доктор Брэдли, особое внимание обратив на ранку большого пальца правой руки. Брэдли считал, что ранение произошло одну-две недели тому назад и, видимо, нанесено колючей проволокой.
Сам Морган упорно молчал и Флойд с сержантом Грег-соном отправились снова к родителям арестованного. Мать Моргана и на этот раз утверждала, что ничего не знает о делах сына после 30 октября. Но она была старой, немощной женщиной, не умевшей притворяться. Флойд был уверен, что она относилась к тем матерям, которые очень привязаны к своим неудавшимся сыновьям и готовы солгать ради них. Старик Морган помалкивал, видимо, потому, что боялся своей жены, однако посоветовал Флойду, когда провожал его к выходу, чтобы тот побывал у их старшего сына Эдварда в Ватерлоо. Там Флойд и Грегсон, не застав Эдварда Моргана, встретились с его женой Милдред, которая еще не знала об аресте Сэмюэля и о предъявленных ему обвинениях.
Не колеблясь, она рассказала, что Сэм появился у них 30 октября, сказав, что поругался с отцом. Она приняла его при условии, что в ближайшее время Сэм , явится в казарму, чего он, правда, не хотел, но пообещал выполнить. 31 октября Сэмюэль ушел из дома якобы в казарму. Но спустя два часа он вернулся с сильно кровоточившей раной на большом пальце. Он сказал, что поранился о колючую проволоку, достал полевой перевязочный пакет и попросил Милдред перевязать палец. Остаток перевязочного материала сохранился у нее. 1 ноября он снова отправился в казарму, но опять вернулся в плохом настроении и нервничал. Из оставшегося перевязочного материала она сделала ему новую повязку, смазав палец цинковой мазью. Сэмюэль оставался дома до четырех вечера 2 ноября. Тут он заговорил о том, что попытается занять денег у шурина Джеймса Шоу. С тех пор она больше не видела Сэмюэля. И, собственно говоря, радовалась этому.
Флойду стоило большого труда, слушая этот рассказ, скрыть внутреннее волнение. Он спросил адрес Шоу и узнал, что тот живет в Беркли-драйв и бывает дома во второй половине дня.
Шоу был менее разговорчив, чем его сестра. Он прочитал об аресте Сэмюэля в газете и обдумывал каждое слово. И все же он подтвердил, что Сэмюэль Морган договорился встретиться с ним 2 ноября. Шоу велел ему прийти в «Ройнл-отель» между семью и восьмью часами вечера. Он пригласил туда также младшего брата Сэмюэля, восемнадцатилетнего Фрэнсиса Моргана, служившего в казармах Сифорта. Шоу приехал в «Ройял-отель» около половины восьмого, Фрэнсис немного позже, а Сэмюэль через пять минут после него. Сэмюэль просил у них денег, потому что хотел уехать из Сифорта. Шоу уговаривал парня вернуться в казармы, но он ни за что не хотел оставаться в этом городе.
В конце концов они дали ему деньги, которые имели при себе, и расстались.
Во время этого невеселого разговора Флойд подсчитывал время, необходимое для того, чтобы добраться от моста Бруквейла до «Ройял-отеля». Если Сэмюэль Морган напал на Мэри Хэган около семи вечера, то у него хватило времени дойти или добежать до «Ройял-отеля».
Флойд спросил, не бросилось ли ему в глаза что-нибудь необычное в Сэмюэле Моргане. Шоу ответил: «Нет». «Не был ли Моргай взволнован или поранен?» Шоу уклонился от ответа. Этого он не может сказать. Он не обратил на это внимания. «Действительно ли он ничего не заметил? Может быть, он видел на большом пальце правой руки Моргана повязку? Или, может быть, кровоточащую рану?» Шоу снова уклонился: он «при всем желании ничего не может вспомнить».
Флойд и Грегсон откланялись и прямиком поехали в казарму, чтобы допросить Фрэнсиса Моргана раньше, чем у Шоу будет возможность связаться с ним. Однако в казарме их ошарашили известием, что Фрэнсис Морган тоже не вернулся из увольнения. Он, как и Сэмюэль Морган, отличается недисциплинированностью и вообще очень привязан к брату.
