Контрабанда и контрабандисты: Наркотики, антиквариат, оружие - Ревяко Татьяна Ивановна
Представители полиции «по наводке» установили контакт с жителем Стамбула Ихсаном Дурнагезом. Представившись сотрудниками посольства соседней страны, они договорились о приобретении товара. Затем для заключения сделки в Стамбул был приглашен «хозяин» иприта, бизнесмен из города Измир Эмин Экинджи, который, как оказалось, уже находился в розыске за контрабанду «змеиного яда». В назначенное время он прибыл в один из шикарных отелей 12-миллионного мегаполиса и во время передачи отравляющего вещества в обмен на оговоренную сумму, правда, в фальшивых купюрах, был арестован. В ходе допроса Экинджи признался, что приобрел иприт по низкой цене в Азербайджане с целью «выгодной перепродажи».
На этом можно было бы поставить точку и заранее предсказать судьбу «торговцев смертью», если бы не одно существенное обстоятельство. В турецком уголовном кодексе нет раздела, касающегося ядерного и химического оружия. Единственное, что карается турецким законодательством, так это изготовление динамита и пластиковых бомб из нитроглицерина и других общеизвестных веществ. Поэтому, как отмечает газета «Сабах», органам правосудия будет сложно доказать состав преступления, несмотря на то, что во всем мире иприт давно признан одним из наиболее опасных боевых отравляющих веществ.
ЧАСТЬ IV. АТОМНЫЕ РЕКИ
НОВЫЕ СТАЛКЕРЫ
Бойкая торговля советским оружием и радиоактивными материалами началась сразу после распада СССР. Гамбургский еженедельник «Шпигель» сделал достоянием гласности одну из попыток русской ядерной мафии выйти на западный рынок. В ноябре 1991 года к владельцу немецкого бюро путешествий и заядлому яхтсмену Шлиману обратился некий русский инженер. «Мы можем осуществить любые поставки военной техники, в том числе химических веществ и газов», — предложил инженер. Вслед за этим на связь со Шлиманом вышел Александр Бронштейн, русский эмигрант и владелец фирмы ЛТР Хандельс ГмбХ из Бад-Хомбурга. Имея партнеров в Санкт-Петербурге и Таллинне, Бронштейн предлагал ни много ни мало — «поставку тяжелой воды». Сообщалась и цена: за одну тонну — от 260 до 300 тысяч долларов. ЛТР сообщала, что 2,8 тонны тяжелой воды хранятся на складах польского города Щецина и могут быть отправлены по первому требованию заказчика в любую часть света, в том числе и в страны «третьего мира».
Как оказалось, ЛТР — не единственная частная фирма, занимающаяся торговлей оружием и ядер-ными составляющими. В Москве недалеко от метро «Ботанический сад» находится штаб-квартира российско-бельгийского совместного предприятия «Сирин». По утверждению «Шпигеля», генеральный директор «Сирина» Валерий Рюмин имеет тесные контакты со старыми советскими структурами и бывшими офицерами советской армии, что позволяет СП предлагать «действительно большие поставки оружия».
Знакомство Александра Полюхова, собственного корреспондента «Нового времени» с Александром* Бронштейном состоялось на респектабельной вилле под Стокгольмом сразу после провала путча в Москве. Хозяин — шведский бизнесмен — представил мне двух «коллег из Латвии». Потом последовали новые встречи с молодыми русскоязычными парнями, которые бросили преподавать в рижском вузе и окунулись в торговлю металлоломом.
— У нас на фирме заправляют бывшие препЬдавате-ли, — объяснил Александр, — мы так и говорим: «доцент по транспорту», «доцент по финансам». Начинали с инженерного кооператива, но настоящие деньги потекли вместе с реэкспортом металлов.
— Продается все: от кораблей до проволоки, главная задача — найти за рубли товар в России, — добавил Александр, — и вывезти в Балтию. Получение латвийской экспортной лицензии — чистая формальность, обходящаяся в 10 процентов от суммы сделки. Поскольку в России она обошлась бы первоначальному владельцу товара примерно в 40 процентов, то разница в валюте получается ощутимая — ее делим с продавцом. Расчеты с ним по бумагам ведутся в рублях или затуманиваются бартером, где металл обменивается на товар с завышенной ценой. На деле оплата осуществляется почти исключительно в СКВ. Ее предпочитают оставлять в банках на Западе, чтобы не платить налоги в родном отечестве. Для этого создаются смешанные предприятия, на счетах которых она и оседает, — признался коммерсант.
Усилиями «доцентов» Латвия превратилась в одного из ведущих экспортеров цветных металлов — в 1992 году через республику их проследовало на Запад тысячи тонн. Эстония вырвалась в мировые лидеры по продаже редких металлов. Этому способствуют партнеры, порой крайне сомнительного свойства, из Финляндии и Швеции. Для них Балтия превратилась в «Метэльдорадо». Их шикарные авто и ресторанные гульбища стали приметной чертой здешних столиц.
— Куда подевался Александр? — спросил я его жену ближе к концу ужина в Каминном зале отеля «Рига». «Сама волнуюсь, — прошептала она, — поехал за атташе-кейсом с долларами и пропал».
Хотя хозяин стола позже нашелся живым и здоровым, основания для опасений были. Мы начали тот вечер в другом ресторане — излюбленном заведении торговцев металлоломом. Атмосфера там была, по замечанию шведского участника застолья, «как в Чикаго 20-х годов». Когда оркестр заиграл танго «по просьбе бывшего милиционера для дамы из полиции», Александр предложил перейти в более спокойное место. Там он поведал, что многие из нуворишей подвергаются рэкету, становятся жертвами ограблений и даже убийств. Поэтому столь велики «накладные расходы». За эти деньги крутые ребята оберегают офисы и дома боссов, а также обеспечивают охрану автокараванов, снабжение их бензином, проводку через границу.
Последнее было поначалу совсем просто, поскольку ни Москва, ни власти Ленинградской и Псковской областей не спешили с введением таможенного режима на границах с Балтией. Не спешили, как уверены многие, под влиянием «густой смазки» от контрабандистов. Но появились сложности, а их все равно преодолевают «сталкеры» — специалисты по сельским дорогам и лесным просекам.
— Контрабанда — результат тех правил, что сохранились с советских времен, — считает главный аналитик Стокгольмского института экономики Восточной Европы Стен Лутман. — Отчасти они сохранились в сфере ценообразования, отчасти — в ограничениях торговли стратегическими товарами.
Либерализация в промышленности и торговле — внешней и внутренней — позволит навести порядок и повысить рентабельность.
А пока огромная разница между внутрироссийскими и мировыми ценами создает сильнейшее искушение нарушить правила игры. Оно непреодолимо в условиях краха бывших политических структур и общественных норм. Ну как не рискнуть, когда титан, к примеру, из США и Японии продается по 12 тысяч долларов за тонну, а официальная цена в России в шесть раз меньше. Дабы не платить экспортную пошлину или не связываться с получением экспортной лицензии, производители или владельцы металлов идут на махинации. Классикой стала продажа чистого металла под видом лома — вагон, где по документам числится черный металлолом, на деле может быть заполнен бронзой или медью. Продаются и «готовые изделия» — лопаты из титана по цене алюминиевых.
Мощным источником контрабандного товара стали армейские базы. Порой в прессу просачиваются сведения о мелких случаях, но ничего не известно о судьбе, скажем, складов боеприпасов российских войск в Германии. Между тем, по шведским оценкам, там сосредоточено полтора миллиона тонн боеприпасов, которые по соображениям транспортной безопасности не могут быть вывезены и подлежат разукомплектованию на месте. Куда денутся гильзы из бронзы? Не говоря уже о порохе и взрывчатке, также являющихся ценным вторсырьем. Вероятно, в лучших традициях вывода войск из Восточной Европы армейское имущество принесет России не доходы, а сплошные убытки. Именно так растаскивают ныне российские базы в Балтии.
Западные специалисты уверены, что в последние годы снижение цен на мировом рынке металлов во многом вызвано слабо контролируемым экспортом из России и других бывших республик СССР. Они буквально пилят сук, на котором «сидит» их внешняя торговля. Особенно это затронуло алюминий (чья цена упала с полутора тысяч до 600 долларов за тонну) и никель (с 9 до 6 тысяч долларов). Их невостребованные запасы на Лондонской бирже металлов возросли соответственно в 16 и 70 раз. По западным данным, только никеля из России вывезено в 1992 году 120 тысяч тонн (в 1991 году — 100 тысяч), но, скорее всего, истинное количество заметно превышает эти цифры. Дело в том, что еще около 40 тысяч тонн экспортировано под видом металлолома: иные поставки лома включают до 50 процентов никеля, хотя в мировой практике принято не более 8 процентов. Надо ли говорить, с каким восторгом принимают российский «лом» на переплавку в Западной Европе.
