Зарубежный детектив XX века. Популярная библиографическая энциклопедия - Бавин Сергей Павлович (электронные книги без регистрации .TXT) 📗

У Сольми отличные, сообразительные, неутомимые помощники, среди которых выделяется сержант Аттарди. Обыденная полицейская рутина — слежка, сбор улик, опрос случайных свидетелей во многом лежит на «команде Сольми», а сам он отличается «нюхом охотничьей собаки» (по словам Карраро), блестящей интуицией и способностью красиво блефовать в ситуациях, когда путь прямого следствия невозможен.

Тематика романов Фелисатти и Питтору имеет ярко выраженный «итальянский» колорит. О коррупции суда и прокуратуры, управляемых при помощи денежного мешка, уже сказано; дела, которые расследует оперативная группа Сольми, — проституция среди несовершеннолетних, наркомания, международные торговые махинации…

Постоянным фоном служит контраст между респектабельной внешностью преступников и предельной безнравственностью, низменностью их тайных интересов.

В «Преступлении на озере Альбано» жертвой оказывается тринадцатилетняя дочь преуспевающего врача. На фотографии «она казалась отнюдь не девочкой: ее вполне можно было принять за одну из тех красоток, которые в обнаженном или почти обнаженном виде то и дело появляются на страницах еженедельников для мужчин…»

Неопровержимые улики, добытые следствием, выводят группу Сольми на привилегированный ресторан, «поставляющий» богатым клиентам юных развратниц, пристрастившихся к наркотикам. Отец убитой не заинтересован в огласке скандального дела, и уголовная полиция меж двух огней: верховная юридическая власть, со своей стороны, «советует» Карраро быть «поаккуратнее», ибо следы ведут к «очень высокопоставленной особе». Начальнику уголовной полиции приходится хитрить и изворачиваться, чтобы не мешать следствию. Доводить эту информацию до подчиненных он считает излишним. Ему-то можно посоветовать остановиться, «ну а кто остановит Сольми? — думал он. — Сам он не имел ни малейшего намерения останавливать его. Бывают моменты, когда нужно идти до конца». А идти до конца в таких условиях — значит быть готовым и на «незаконные» действия, и на прямой обман подозреваемого, и на психологическую атаку — ибо интуиция героя еще ни разу не подводила.

Так же, на голой интуиции, избегает ловко подстраиваемых ловушек следствию Сольми в романе «Белокрылая смерть». Правильность пути становится очевидной для него, когда выясняется, что в скорейшей поимке «преподнесенного словно на блюде» убийцы заинтересована и прокуратура. «В вопросах, которые задавал заместитель прокурора… и ответах, которые давал обвиняемый… Сольми усматривал что-то вроде тайного согласия…»

Работать в таких условиях приходится далеко не многим героям детективных романов. Авторы намеренно подчеркивают этот аспект, максимально приближая свои произведения к «правде жизни». Столь же реалистично выглядят и другие темы в «Белокрылой смерти» — борьба левого студенчества против наркомании («капитализм использует наркотики, чтобы ослабить революционный напор молодежи»), изображение принципов существования организованной проституции и т. д.

Противопоставить этому Сольми и его коллеги могут только одно — неопровержимые факты. Поэтому в романах важное место уделено технической стороне дела, которая поставлена на высоком уровне. Так, только исследование мельчайших осколков стекол очков, найденных Аттарди («там, где прошелся Аттарди, можно было уже не смотреть: ничто не ускользало от его внимания»), в сочетании с анализом весьма «случайных» материалов выводит расследование на организованную группу наркомафии, захват которой при помощи морской пограничной службы счастливо венчает еще одно запутанное дело.

Герои этой детективной серии — фанатики своего дела. «Пока существует работа, существую и я», — говорит Сольми, и его друзья думают примерно так же. Авторы же в своей пристрастной любви к героям словно формулируют невысказанную уверенность: пока существуют такие, как Сольми, Аттарди, Карраро, — существует и справедливость. Жизненность этих произведений сполна компенсирует недостаточную, возможно, прихотливость детективных загадок, предложенную в романах Фелисатти и Питтору.

В соавторстве с журналистом Андреа Сантини М. Фелисатти написал политический детектив «Агава». Он выполнен в традиционной манере журналистского расследования и посвящен махинациям итальянского военно-промышленного комплекса по продаже оружия «фашистским режимам» некоторых неназванных стран. Авторской убежденностью в ограниченности возможностей полиции там, где дело касается «высших сфер», и, напротив, в силе свободной прессы, вероятно, объясняется тот факт, что расследование, которое ведет журналист Паоло Алесси в компании с дочерью убитого генерала Фульви, приносит неожиданно больший эффект, чем официальное следствие, возглавляемое капитаном Инчерти. Активная обличительная направленность романа в сочетании с подробным и качественным описанием жизни государственных, военных, журналистских кругов может представлять и самостоятельный интерес.

Белокрылая смерть/Пер. Н. Томашевского//Человек и закон. — 1980.— № 7–9;//Современный итальянский детектив. — М., 1980.

Преступление на озере Альбано/Пер. А. Марчука. — М.: Юрид. лит., 1982.

Агава расцветает ночью/Пер. Ф. Двин//Журналист. — 1987.— № 5–7; публ. также под назв.: Агава. — М.: Воениздат, 1988.— [В вых. дан.: М. Фелизатти].

ЭДУАРД ФИКЕР (Eduard Fiker)

Чешский писатель Эдуард Фикер (1902–1961) считается одним из основателей детектива в Чехо-Словакии. Его поздние романы, переведенные на русский язык, принадлежат к жанру «процедурного детектива», где главными действующими лицами являются сотрудники уголовной полиции или контрразведки. Они объединены сквозным героем-повествователем, капитаном Гынеком Калашем, рассказывающим о завершенных делах; второй персонаж, играющий весьма заметную роль, — молодой офицер Карличек. Он пользуется особой симпатией Калаша — даже при том, что талант капитана порой пасует перед энергичностью юноши и его способностью быстро анализировать ситуацию.

Автору явно близок по духу именно такой — несколько вольный тип сыщика, склонного к индивидуальному расследованию, больше полагающегося на собственную интуицию, чем на «коллективный разум» официальной организации. Но субординация не всегда дает развернуться Карличеку в полную силу, и повествователь — в силу своего положения — оказывается больше на первом плане, чем того заслуживает. Складывается любопытная ситуация-перевертыш традиционной детективной пары: роль «Уотсона» достается (частично вместе с мозгами) «Холмсу», при этом «Холмс» не замечает своего «уотсонианства». Калаш однажды признался, что «детективная фантазия» его молодого коллеги «иной раз прямо-таки выводила из себя. В остальном Карличек был умница…»

В «Операции С-L» речь идет об уголовном преступлении в особо крупных размерах, поэтому к расследованию привлечены органы госбезопасности: так капитан Калаш и познакомился со следователем Карличеком. В вагоне, где перевозили двадцать миллионов чехословацких крон новыми купюрами, произошел взрыв невероятной силы. От денег остался один пепел. Погибли трое сопровождавших груз, в тяжелом состоянии с потерей памяти четвертый — лейтенант Ленк. Одновременно с этим событием у железнодорожного полотна обнаружен труп молодой беременной женщины… Постепенно выясняется, что Ленк накануне злополучной поездки снял с книжки большую сумму денег, которая понемногу компенсируется неизвестным лицом.

«В практике бывают случаи, когда интересы преступников перекрещиваются с чьими-то интересами и создают тем самым видимость неразрешимой загадки, — размышляет капитан Калаш. — А в нашем случае и без этой сберегательной книжки легко было свернуть на ложный путь…»