Сила шаманов. Боевая и лечебная магия индейцев Дикого Запада - Стукалин Юрий Викторович (чтение книг txt) 📗

Клайд Клакхохн сообщал в 1944 году, что многие навахо довольно скептически высказывались относительно шаманов, использующих метод высасывания, считая их самих колдовскими стрелками адагаш или состоящими в связи с ними. Некоторые относились к ним как к шарлатанам, которые прятали во рту предметы, якобы высасываемые ими из тела жертвы. С другой стороны, многие боялись таких шаманов и верили, что высасыватель не только изымает из тела жертвы инородный предмет, но и посылает его назад в колдуна. Преподобный Анселм писал, что в его миссии навахо боялись спать в одной комнате с высасывателем и грозились убить его, если он не покинет миссию [573].

6. Другие методики

Другие методики использовались как вспомогательные средства. Например, для лечения Безумного колдовства у навахов применяли церемонию Горного Дыма – одну из составляющих церемонии Благословенного Пути. Страх перед колдовством анти (например, если человек думал, что встретился с оборотнем) лечили палаткой потения. Во время процедуры принимали лечебную смесь, называемую «лекарственные растения молнии». Ее ингредиентами были: пепел от дерева, в которое попала молния, шалфей, иглы пиньона, листья можжевельника и некоторые другие. Их толкли и смешивали с водой. Церемонии проводил шаман, знавший песни Пути Вражеского Монстра [574]. Западные апачи против нападений колдунов, насылавших болезни, устраивали церемонии Медведя, Змеи или Молнии. В редких случаях также проводили церемонию Ган (Горных Духов), но для большинства апачей ее стоимость была слишком велика [575].

Колдун, шаман и опасность для их родственников

Зловещая деятельность колдуна чирикауа апачей и навахо представляла угрозу для его родственников даже большую, чем для людей вне семьи.

Когда человек не выполнял предписания своей Силы, считалось, что Сила могла забрать кого-нибудь из его ближайших родственников. «Некоторые колдуны поступают так специально, когда хотят, чтобы их родичи умерли», – говорили старики апачей [576].

Это показывает, что даже положительная Сила способна отомстить. Двойственность Силы заключается не только в том, что она может быть применена на доброе дело или во зло, но и в том, что сама Сила может быть доброй или злой. Например, равнинные кри полагали, что Сила духов змеи, рыси и пумы может наделить человека определенными способностями, но взамен потребовать от него жизнь его жены или ребенка [577]. Иногда злые намерения Силы могут быть определены при первом контакте с ней. По словам индейцев: «Человек может принять Силу или отказать ей. Иногда брать ее опасно. Порой предлагаемые Силой церемонии предусматривали нечто дурное. По этой причине некоторые люди отказываются от (явившейся им в видении) Силы». Могла Сила и обманываеть человека. Индейцы говорили, что многие шаманы утверждали, будто их Сила «предназначена только для того, чтобы делать добро», а потом с удивлением выясняли, что все обстоит наоборот.

Считалось, что Сила через некоторое время могла потребовать от шамана расплаты – принести ей в жертву чью-то жизнь. Шаман мог успешно проводить церемонии с десяток раз, после чего Сила являлась ему во сне или в видении со словами: «Я помогала тебе столько раз, а теперь я хочу, чтобы ты принес мне в жертву столько-то людей». И шаману приходилось платить. «В прежние дни они приносили в жертву лучших воинов племени. Делали они это в бою», – с горечью вспоминали старики. Некоторые шаманы отказывались так поступать, заявляя, что Сила сразу должна была предупредить их, тогда бы они не стали брать ее церемонии. Часто они погибали после этого в результате несчастного случая. Иногда Сила требовала принести в жертву ближайших родственников – сына, дочь или жену. Сила насылала на них какую-либо болезнь, и их смерть казалась естественной, а шаман не должен был противиться. Некоторые соглашались, некоторые отказывались. Из-за этого многие люди боялись быть родственниками особо удачливых шаманов. Они не могли защититься от них. Часто сыновья боялись своих отцов-шаманов. «Очень часто особо успешного шамана ожидало суровое наказание. Шаман мог сделать много добрых дел, но потом Сила требовала от него в жертву жизнь родственника», – говорили апачи.

Кроме того, когда приходило время умирать, Сила могла предложить шаману, сделавшему много доброго людям, или колдуну, чтобы вместо него умер кто-нибудь из родственников. Если шаман соглашался, он оставался жить, а его родственник умирал. Тогда даже добрый шаман становился колдуном. По этой же причине родственники начинали бояться стареющих шаманов [578].

Наказание колдунов

Человека, обвиненного в колдовстве, ожидала скорая расправа от родственников и друзей жертвы. Суды и расправы, устраиваемые апачами и навахами над людьми, подозреваемыми в колдовстве, даже в середине XX века отличались необычайной жестокостью и практически не оставляли обвиняемому возможности доказать свою невиновность. И это признавалось самими индейцами. Хотя, с одной стороны, чирикауа апачи говорили, что человек не мог обвинять кого-либо, если не был абсолютно уверен, что тот колдун, они сами признавали, что обвинения в колдовстве порой предъявлялись из-за личной неприязни. Иногда люди, сомневающиеся в правдивости обвинения, молчали, потому что обвинитель обладал большим влиянием в племени и вступать с ним в пререкание по столь серьезному вопросу было себе дороже. Они говорили: «Некоторые люди, которых сжигали, действительно были колдунами, но нет доказательств того, что ими были все. Жил один человек – военный лидер. Он сжег нескольких мужчин и женщин по подозрению в колдовстве. А происходило это так. Кто-нибудь мог прийти к нему и указать на другого человека, сказав, что тот колдун. Этого ему было достаточно для того, чтобы послать за ним нескольких мужчин, схватить его и сжечь живьем. Часто они привязывали колдунов за запястья к ветке дерева так, что ноги их болтались в воздухе». Если шаман обвинял кого-то в колдовстве в результате проведения диагностической церемонии, того обязательно заставляли признаться [579]. Когда человека замечали за колдовской практикой, его сразу же хватали и убивали на месте. Схваченный колдун мог попытаться откупиться деньгами или скотом, но не менее часто угрожал своему пленителю неожиданной смертью [580].

Защищать обвиняемого было некому, кроме него самого. Даже родственники не помогали ему. «Если твой ближайший родственник – колдун, толпа схватит его и сожжет. Если родственники будут противиться, они последуют в костер за ним», – говорили апачи.

В прежние времена, особенно если пострадало много людей, у чирикауа апачей собиралась вся община, и обвинение выносил совет из наиболее влиятельных людей. Подозреваемого подвешивали за запястья, чтобы его ноги не касались земли, а под ногами складывали хворост. Если обвиняемый сознавался, его сжигали живьем. Он мог рассказать, кому навредил, и даже обещать снять с них заклятье, но его все равно сжигали. Иногда колдуна просто пристреливали. Колдуна убивали в любом случае, чтобы он больше никогда не мог причинить людям вреда, и никогда не отпускали. Считалось, что огонь уничтожал колдовскую Силу, но прежний вред снять уже не мог. Огонь и его угли считались предохранительным средством против колдунов и призраков. Предметы колдовства, изымаемые шаманом из тела больного, всегда бросали в костер, где они, по словам индейцев, шумно взрывались, давая подтверждение об уничтожении источника недомогания. То же происходило, когда сжигали самого колдуна. «Когда он горит, раздается хлопок – «пум», как при выстреле из ружья, – рассказывали апачи. – Это колдовство взрывается в нем. В каждом случае, когда я видел сжигание колдуна, был такой хлопок».