Энциклопедический словарь (Р) - Брокгауз Ф. А. (читать книги бесплатно TXT) 📗
Возникший из оппозиции против «империума», трибунат сделался подножием для императора, совместившего в себе империум консула и potestas неприкосновенного трибуна. Плебеи, однако, не удовлетворились важными преимуществами, которые им доставил трибунат, и добивались участия в империуме. Интересным, но темным эпизодом на этом пути является децемвират (451 до Р. Хр.). У Ливия целью децемвирата выставляется определение консульской власти точными законами, а затем указывается иная цель — составление письменных законов; у греческих историков, писавших о Риме, говорится об уравнении прав патрициев и плебеев (Дион Кассий) или о даровании им «общих законов» (Дионисий). Историческим результатом деятельности децемвиров является составление законов 12 таблицы. Но так как при децемвирах не было ни консулов, ни трибунов, и во втором децемвирате упоминаются плебеи, то Нибур полагал, что децемвират был установлен как постоянное общее правительственное учреждение, в состав которого должны были входить как патриции, так и плебеи, с отменой других сословных магистратов. Во всяком случае вслед за децемвиратом (445) произошла важная перемена в указанном Нибуром направлении: сенату было предоставлено право заменять консулов консулартрибунами, т. е. военными трибунами (командирами легионов) с консульской властью, которых было больше 2 (3 и до 6) и в числе которых могли быть и плебеи. Фактически, впрочем, плебеи стали попадать в консулар-трибуны лишь с 400 г., то лишь до 395 г., а затем в 379 г. Тогда же и с той же целью было удвоено (с 2 до 4) число квесторов, т. е. военных казначеев. Введение консулар-трибунов послужило, кроме того, поводом к созданию новой магистратуры, избиравшейся каждые пять лет — цензоров, обязанность которых, отделенная от консульской власти, заключалась в составлении списков граждан по имуществу (ценз) и списка сенаторов. Так как эта обязанность доставляла цензорам важный нравственный авторитет, то цензура, с течением времени, стала самой почетной магистратурой. Наконец, закон Лициния и Секстия (387 — 367) восстановил консульство как постоянную магистратуру, предоставив плебеям одно из консульских мест. При этом от консульства была отделена судебная функция, предоставленная особому должностному лицу — претору — и сначала недоступная плебею.
При увеличении числа судебных дел, число преторов было удвоено; один из них (praetor urbanus) ведал дела граждан, другой (peregrinus) — дела союзников; с появлением провинций число преторов стало возрастать, пока не было определено Суллой в 10, а число квесторов — в 20. Вместе с тем плебеям были предоставлены, на подобие патрицианских (курульных) эдилов, две должности плебейских эдилов. В течение 30 лет по приобретении консульства плебеям стали доступны диктатура (356), цензура (351), наконец претура (337). Дальнейшее развитие Р. магистратуры совершалось уже под влиянием не сословной борьбы, а мирового положения, занятого Римом. По мере увеличения числа провинций римляне признали неудобным соответственно увеличивать число преторов (имевших право на место в сенате) и прибегли к пророгации, т. е. к продлению на год власти консулов и преторов, с посылкой их в провинции в качестве проконсулов и пропреторов. На провинциальной почве власть этих должностных лиц стала совершенно иной. Проконсул не только заступает в провинции на место царя по отношению к «податным» Риму людям: он и по отношению к римским гражданам утрачивает характерные черты Р. магистратуры. В Риме консул ограничен властью товарища; провокация к народу и вето трибуна превратили его военный «империум» в гражданскую власть. В провинции власть проконсула единична, неограниченна и нераздельна. Он в одном лице военный командир, правитель, главный судья и в известном смысле законодатель, так как издает для провинций преторский эдикт, т. е. устанавливает принципы, которым намерен следовать при отправлении правосудия. Так как ему поручена охрана провинции, а сенат далеко, то он может начать наступательную войну без ведома сената; так как, с целью содержания войска, ему предоставлены обширные полномочия для сбора с провинциалов необходимого провианта и фуража, то в его руках — разорение провинции или отдельных ее городов. Уже дозволенные законом или обычаем поборы и подарки (aurum coronarium — золотой венок, подносимый городами) могут обогатить его; что же сказать о недозволенных? Однако, как ни велики были авторитет и роль Р. магистратуры, верховная власть в республиканскую эпоху принадлежала в Риме не ей, а сенату и Р. народу: формула S. P. Q. R. (Senatus populusque romanus) — символ этой власти. Оба эти учреждения не могли не выиграть от отмены царской власти.
Из совещательного собрания при царях сенат становится правительствующим; этому в особенности содействует способ его составления по закону Овиния (время издания этого закона неизвестно), в силу которого бывшие магистраты не могли быть обойдены при составлении цензором списка сенаторов. Этим предотвращался антагонизм между магистратурой и сенатом. Консул и претор знали, что по окончании срока должности они станут членами сената. Этим определялся и сословный состав сената: сначала чисто патрицианское учреждение, он становится, с тех пор, как плебеи приобретают право на консульство и претуру, средоточием и органом новой аристократии — нобилитета, знати, происходящей от лиц, приобретших знатность, т. е. известность (nosco), занятием курульной должности. Так как должности магистратов были избирательные, то сенат стал, в известном смысле, представительным собранием: он состоял из высших государственных деятелей Рима, обязанных своим возвышением голосованию народного собрания. Способом составления сената объясняется и политическая его опытность, та способность его правительствовать, которую посол царя Пирра метко характеризовал, сказав, что сенат показался ему собранием царей. Р. сенат представлял собой аристократическую корпорацию, принимавшую в себя все что выдвигалось на вершину политической жизни; в нем жила политическая традиция прошлого, поддерживаемая родовым преданием, но постоянно проверяемая личным опытом и знакомством с государственной практикой. Законодательным органом и обладателем верховной власти было народное собрание. Сенатское заключите (senatus consultum) никогда не имело силу закона (lex), принадлежавшую лишь постановлению народного собрания (комиций — собственно сходки). Сословный дуализм повлиял на организацию и историю комиций еще сильнее, чем на сенат; им, а также консерватизмом Рима объясняется тот знаменательный факт, что в Риме было не одно, а три народных собрания: два чисто сословных и одно общее. Древнейшее из них — по куриям — было чисто патрицианским и вместе с патрициями утратило, с течением времени, всякое реальное значение: оно атрофировалось, перестало быть собранием граждан и превратилось в учреждение, присутствие должностных лиц — курионов, ведавшее лишь родовые дела: аррогацию (переход из рода в род), утверждение завещаний и т. п. До позднейшего времени оно сохранило только одну хотя и формальную, но важную в политическом отношении функцию — передачу избранному в комициях магистрату его власти, посредством lex curiata de imperio. Еще во время гражданской войны между Помпеем и Цезарем невозможность соблюсти эту формальность повлекла за собой важные политические последствия.
Второе народное собрание в Риме, центуриатное — по военным сотням — знаменует собой характерную воинственную организацию Рима: первоначальное тожество народа и войска. Центуриатное народное собрание — это не что иное, как войско, выстроившееся по сотням, чтобы ответить на вопрос командира, быть ли войне, или избрать ли такого-то в командиры на следующий год? Место в военном строю обусловливалось вооружением, а вооружение — имуществом. Сообразно с имуществом, римские граждане были разделены на 5 классов, не считая всадников, составлявших особый разряд из 18 сотен. Дошедшее до нас определение как имущественного ценза для каждого класса, так и числа сотен в каждом из них, традиция относить к временам Сервия Туллия, которому приписывается и самое учреждение центуриатного собрания, может быть не с большим основанием, чем постройка так называемой Сервиевой стены. Определение ценза деньгами указывает на более позднюю эпоху, чем время царей, так как еще в раннюю республиканскую эпоху судебные пени определялись числом голов крупного или мелкого скота. Позднее центуриатного явилось народное собрание по трибам, в точности время и повод его возникновения нам неизвестны. Это — плебейское собрание, руководимое трибунами, тогда как центуриатным руководил курульный (патрицианский) магистрат, консул или претор. В виду поздних известий о трибуткомициях под председательством консулов и преторов, некоторые современные ученые пришли к мало вероятному предположению, что кроме общеизвестных плебейских трибуткомиций существовали еще особые трибуткомиции с участием патрициев. В отношениях трибутного собрания к центуриатному проявляется замечательный политический дуализм, проникший в государственное устройство Рима благодаря особому положению плебеев в государственном строе: центуриатные комиции представляют собой весь народ, populus, трибутные — plebs. Плебс, приобретая все большее значение, становится народом в политическом смысле слова, т. е. приравнивается к populus. Это приравнение находит себе выражение в том, что постановление плебса, plebiscitum, получает, по постановлению центуриатных комиций, значение закона, обязательного для всех граждан, ut quod tribatim plebs jussiset populum teneret (lex ValeriaHoratia, 449 г. до P. Xp.) Принцип этот был подтвержден законом Публилия (339 до P. Xp.) — ut plebiscita omnes Quiriles tenerent, и законом Гортензия (284) — ut quod plebs jussisset omnes Qairites teneret.
