США: История страны - Макинерни Дэниел (бесплатные серии книг txt) 📗
Рабство и жизнь на юге
Несмотря на широкое распространение системы рабства на довоенном Юге, сказать то же самое о рабовладении никак нельзя. В 1860 году в южных штатах проживали 12,25 млн человек, из них 8 млн белых, 250 тыс. свободных чернокожих и 4 млн рабов. Число рабовладельцев составляло примерно 400 тыс. человек, то есть всего лишь 5 % белого населения. Если попытаться исчислить «уровень» рабовладения не в индивидуальных, а, так сказать, в семейных категориях, то получается, что 25 % южных семейств содержали чернокожих невольников. При любом раскладе выходит, что совсем небольшая группа белых южан владела рабами и совсем уж маленькая часть этого меньшинства владела ими в особо крупных размерах. Вот точные цифры: лишь 12 % всех рабовладельцев могли похвастаться имуществом в 20 и более рабов, и они составляли всего 0,5 % белого населения Юга.
А как жили остальные 75 % южан, не относившиеся к числу рабовладельцев? Большая часть из них являлась свободными фермерами. Собственными силами (и силами своей семьи) они обрабатывали скромные земельные участки, на которых выращивали кукурузу и картофель, разводили кур и свиней. Денег было мало, но, в общем-то, с голоду не умирали. Эти фермеры и не мечтали о далеких национальных рынках, вся их деятельность протекала в пределах скромной сельской общины. А посему их гораздо больше интересовало состояние местных дорог и в каком настроении сегодня проснулся начальник местной легислатуры, чем международное положение и прения в Конгрессе. К удаленной централизованной власти они испытывали традиционное недоверие. Если судить по фактам их жизни и цифрам официальной статистики, то создается впечатление, что рабовладельческая система не имела никакого отношения к данной прослойке населения. Однако цифры говорят одно, а исторический опыт – совсем другое.
Хотя, как мы выяснили, лишь меньшая часть южан составляла класс рабовладельцев, но сама система рабства являлась определяющим фактором в жизни южных штатов. Ведь речь не о способе инвестирования личных средств, не о системе труда или форме производства; рабство определяло сам стиль жизни американского Юга. Причем это в равной степени относилось и к чернокожим невольникам, и к белым рабовладельцам, и к тем, кто не обладал таким статусом.
Система рабовладения диктовала условия капитальных вложений в регионе. В 1860 году 4 млн рабов стоили 34 млрд долларов, и они приносили неплохие прибыли. Хозяин-рабовладелец мог рассчитывать на 10-процентную прибыль от своих рабов – больше, чем получали капиталисты-северяне со своих предприятий. К 1850 году цены на рабов выросли, что еще больше повысило рентабельность капиталовложений. Рабовладельцы получали прибыль в виде новых земель и дополнительных негров; к чему же менять столь выгодную форму вложений? На Юге рабовладение являлось источником богатства. Подсчитано, что средний рабовладелец был примерно в 10 раз богаче своего соседа-нерабовладельца. В 1860 году 25 % южных семей, составлявших класс рабовладельцев, контролировали 90 % всех активов Юга, его сельскохозяйственного богатства. В этом регионе, который не мог похвастаться таким экономическим разнообразием, как Север, существовало не слишком много путей разбогатеть, и рабовладение являлось одним из самых надежных.
Рабство определяло также тип общественных отношений в южных штатах. Традиционно здесь сложилось кастовое общество, в котором высший класс на протяжении столетий господствовал над низшим. Цвет кожи определял социальный ранг южанина, а существующая система рабовладения являлась гарантией незыблемости этого ранга. Ни один чернокожий (будь он рабом или свободным) не мог подняться выше отведенного ему места. Точно так же никакой белый – бедный или богатый, глупый или умный, добродетельный или злодей – не мог опуститься до уровня, отведенного чернокожим. Все белые южане существовали выше черты бедности, а тяжелый, непрестижный труд оставался уделом низов. Сенатор Хаммонд как-то заметил, что «в любом обществе должен существовать класс людей, выполняющих черную, самую неблагодарную работу и лакейские обязанности… это своеобразный человеческий отстойник… и великое счастье для южан, что сама природа создала для них расу, великолепно подходящую для подобной цели». На Юге все белые, относились они к классу рабовладельцев или нет, получали выгоду от существования системы рабского труда.
Если расширение системы кому и навредило, то свободным неграм и их порабощенным братьям. Накануне 1810 года свободные чернокожие американцы составляли наиболее быстро растущую прослойку населения южных штатов. Некоторым из них удалось выкупить свободу за деньги, другие получили ее в признание военных заслуг. Были и такие, кто получил вольную от хозяев. После 1810 года, с развитием хлопкового земледелия и, соответственно, системы рабского труда, положение вещей коренным образом поменялось. Белые южане все более косо посматривали в сторону свободных черных, видя в них угрозу подстрекательства для послушных «домашних» негров. Получившие свободу цветные самим фактом своего существования размывали необходимую границу между «высшим» классом независимых белых хозяев и «низшим» классом чернокожих рабов. Чтобы приостановить этот пугающий процесс, южные штаты максимально усложнили процедуру освобождения (или «отпускания на волю») рабов. Одновременно местные легислатуры провели ужесточенный «Черный кодекс» – свод законов, регулирующий жизнь (в основном ограничивавший гражданские права) свободных афроамериканцев. В конце 1850-х годов Арканзас даже предпринял попытку законодательным путем очистить территорию штата от этих «нежелательных граждан».
В социальном плане плантаторская элита – со всем ее богатством, престижем и политической властью – являлась ненадежным и шатким классом. В 1860 году на Юге насчитывалось примерно 10 тыс. семейств, чье имущество включало 50 и более рабов. Эти люди находились в привилегированном положении по отношению к остальному населению и не стеснялись демонстрировать этот факт. Они жили на широкую ногу: строили великолепные особняки, устраивали роскошные приемы и вообще вели себя как хозяева жизни. Плантаторы ощущали себя законодателями мод и вкусов как в политике, так и в экономике. Архитектурными свидетельствами их амбициозных устремлений являются южные городки, подобные Натчезу в штате Миссисипи, где до сих пор сохранились прекрасные дворцы довоенной поры, свидетельствующие о том, что в 1850 году это был богатейший округ Америки. Не ограничиваясь внешними проявлениями своего превосходства, плантаторы стремились создать идеальный образ плантаторской аристократии, сочетающий такие черты, как величие, изящество и хорошие манеры. Южным джентльменам были не чужды патриархальные понятия долга и ответственности за младших, зависимых от них членов общины.
Рабовладельцы, диктующие свои требования в обществе и на рынке, в значительной степени влияли на политику региона. Им принадлежало от 50 до 85 % мест в легислатурах южных штатов, а также они имели солидное представительство в Конгрессе. У них были все возможности формировать местную политику в собственных интересах, всемерно защищая и укрепляя институт рабства.
Именно из института рабства вытекало то, что историк Уильям Дж. Купер определил как «особую политику» Юга. Как ни парадоксально, но в основе ее лежала концепция «свободы», напрямую связанная с рабовладением. Белые южане прекрасно знали, чем грозит человеку лишение свободы: перед глазами у них были многочисленные примеры несправедливости и тирании по отношению к чернокожим рабам. Подобный опыт делал южан исключительно щепетильными и бдительными во всем, что касалось их собственной свободы и независимости. А своим основным правом – так сказать, краеугольным камнем их свободы – плантаторы почитали право на порабощение черных. Если белые американцы оказывались лишенными права держать в рабстве чернокожих, если их лишали свободы выбора в этом «местном» вопросе, тогда получалось, что они и не свободны вовсе. Порабощение негров служило символом свободы белых.
