Я познаю мир. Арктика и Антарктика - Бочавер Алексей Львович (чтение книг txt) 📗
Для кайр необходимы открытые горизонтальные карнизы скал, расположенные не ниже, чем в пяти–шести метрах от уровня моря. Тогда, нырнув вниз со скалы, птица имеет достаточно времени, чтобы взмахнуть крыльями и перейти к управляемому полету. Для их гнездования мало пригодны скалы, отделенные от моря широкими пляжами, так как птенцы, покидая базар, еще не умеют летать и должны иметь возможность спланировать с гнездового карниза прямо на воду, иначе им придется далеко ковылять до воды, и есть сильный рибк погибнуть по дороге.
Часто гнездо расположено на очень узком уступе и птицы откладывают яйцо просто , на голую скалу. Обычное яйцо легко катится по ровной поверхности, поэтому яйца кайр и других обитателей карнизов имеют грушевидную форму. Попробуйте покатать по столу длинную грушу или обычную лампочку, она катится по кругу и имеет гораздо меньше шансов сорваться с края вниз.
Чистики и люрики безразлично относятся к высоте, но гнездятся в укрытиях, расщелинах скал, на каменных россыпях. Тупики и топорки поселяются в норах, вырытых ими в рыхлом грунте. Чайки–моевки прилепляют свои гнезда к вертикальным поверхностям скал. Раздел «сфер влияния» происходит между птицами и в море, во время кормежки. Чистики добывают преимущественно донных животных в прибрежных водах. Кайры ловят рыбу и ракообразных дальше от берега, на глубине. Моевки могут вылетать на кормежку еще дальше, но ловят добычу лишь в поверхностных слоях воды. Люрики и некоторые другие обитатели базаров кормятся лишь мелкими морскими беспозвоночными.
Образ жизни постепенно накладывает отпечаток на строение тела и облик любой группы животных. Даже при беглом взгляде бросается в глаза, что лучшие специалисты среди птиц по плаванию под водой внешне похожи друг на друга. У птиц, как и у всех наземных позвоночных животных, в передней (у людей верхней) части тела расположены легкие, то есть мешки, заполненные воздухом. Когда птица ныряет, передняя часть ее тела испытывает выталкивание, поэтому ей трудно уйти в глубину. В связи с этим у лучших пловцов среди птиц развился далеко отодвинутый назад центр тяжести. Это, в свою очередь, осложняет полет и передвижение по суше. У лучших ныряльщиков на суше вертикальная постановка тела: они либо вообще не могут ходить, как гагары, либо шагают, раскачиваясь всем телом. Походка «вперевалочку» заметна даже у гусей и уток, не все из которых хорошо ныряют. Если позволяет отсутствие наземных хищников, водные птицы вообще отказываются от полета, как это сделали обитающие в Южном полушарии пингвины. Тогда можно приобрести более массивное тело, позволяющее глубже нырять и дольше оставаться под водой.
У кайр, гагарок, тупиков и гагар контрастный черно–белый наряд, похожий на оперение пингвинов. Такая окраска «разбивает» тело на части, становится труднее уловить взглядом его контуры. При взгляде сверху, на фоне сумрачной глубины «теряются» те, у кого спина имеет темную окраску, а из–под воды, на фоне ее блестящей'нижней поверхности, труднее заметить светлое брюхо. Это наблюдение относится не только к птицам: подобная окраска часто встречается у рыб, тюленей, китообразных.
Население морских побережий
Побережья морей и прилегающие к ним «мелководные» (до 100 метров глубиной) участки морского дна обычно очень богаты жизнью по сравнению с пустынными участками открытого моря, где почти нет птиц и. мало рыбы.
Однако побережье, например, на большом протяжении полуострова Ямал, поражает своей пустынностью. В самое теплое время года можно увидеть огромные залитые солнцем пляжи, на которые набегает ледяная тяжелая вода, шевеля песок. Ни водорослей, ни ракушек не заметно. Присмотревшись, видишь одинокого мелкого рачка–бокоплава, которого за умение передвигаться скачками называют морской блохой. Все ясно: тут слишком холодно, вот никто и не живет.
Рачок–бокоплав
На самом деле прибрежные зоны и суши, и моря в полярных районах в целом отличаются таким же разнообразием, что и повсюду на нашей планете. На смену песчаным берегам приходят россыпи камней и высокие скалы, можно увидеть заливы, бухты, отмели, острова и островки. Побережья холодных морей не обязательно безжизненны. Более того, побережья даже более северных, чем Ямал или Таймыр, арктических островов могут удивить богатством водорослей и водных растений.
На Кольском полуострове, далеко за Полярным кругом, во многих местах неподалеку от берега колышется в воде настоящий лес из бурых водорослей ламинарий и фукусов. Тут же, как на лужайке, правда покрытой прозрачной, как хрусталь, водой, нежно–зеленые листья морского салата и кустики и гофрированные пластинки красных водорослей.
Фукус
Ламинарии и близкие к ним виды – самые крупные из всех видов водорослей. Они находятся на противоположном конце того ряда, который начинается с одноклеточных планктонных организмов, и могут достигать многих десятков, а иногда и сотен метров. Но в пространственном отношении «леса» бурых водорослей занимают крайне мало места по сравнению с одноклеточными. Гигантские водоросли растут очень узкой полосой, в то время как «листва» одноклеточных, хотя и не простирается на большую глубину, покрывает всю водную пленку планеты. Ламинарии предпочитают холодную воду. Они распространены только там, где температура воды не поднимается выше 20°С.
Ламинария
Нельзя назвать пустынной и сушу, прилегающую к морю, с густо населенными прибрежными участками. За узкой полоской песка с буро–зеленым валом выброшенных морем водорослей лежит плотный ковер шведского дёрена, в августе усеянный ягодами, издали напоминающими бруснику.
На заливаемой морским приливом полосе тут и там пучками поднимаются цветущие
растения. Удивительное зрелище представляют собой уходящие во время особенно высокого прилива под воду куртины прибрежных астр с лилово–розовыми соцветиями–корзинками. Настоящая городская клумба с цветами, вот только над ней полуметровый слой морской воды.
Среди этого растительного богатства ничуть не уступающее разнообразие животных: похожие на растения мшанки и величаво взмахивающие своими куполами–зонтиками медузы; медленно ползающие морские звезды и стремительно проносящиеся рыбы; камни сплошь покрыты щетками двустворчатых ракушек и крохотными известковыми вулканчиками прикрепленных усоногих рачков морских желудей. Жизнь буквально кипит.
Если в таких холодных водах может существовать разнообразное по составу видов сообщество, значит пустынность побережий Ямала нельзя объяснить, только низкой температурой воды.
Разумеется, даже на взгляд человека, Далекого от биологии, понятно, что по мере продвижения от тропиков к полюсам уменьшается количество видов и животных, и растений как в море, так и на суше. Однако в биологии почти не бывает незыблемых правил, которые можно просто сформулировать. Каждый раз возникают исключения и поправки, которые могут, как лавина, снести красивое и понятное умозаключение.
По всей видимости, разнообразие и изобилие видов наблюдается скорее не там, где есть благоприятные для жизни условия, а там, где условия стабильны.
