Преступники и преступления. Законы преступного мира. 100 дней в СИЗО - Маруга Валерий Михайлович (книги онлайн полные версии txt) 📗
СОН
Тихо и осторожно, чтобы не разбудить жену и детей, Иван Васильевич разделся, подошел к умывальнику, намылил руки. Ему казалось, что вода смывает всю грязь, наслоившуюся на душе и теле от скорбной милицейской службы.
«Мусор есть мусор» — криво ухмыльнулся самому себе.
До красноты растирал ладони, но чувство свежести и чистоты так и не приходило.
«Да, замотался я, — прикидывал он, хлебая холодный чай, — скорее бы в отставку».
Несмотря на позднее время, не спалось. Скрипя зубами, крутился с боку на бок под тяжестью неприятных дум о низости и коварстве уголовного мира. Дремота медленно проникала в его растревоженное сознание, изгоняя мелочную, будничную суету, наполняя тело блаженством пьянящего отрешения от пространства и времени.
… Он медленно брел по каменистой пустыне, обходя острые камни и твердые колючки. Суровая, дикая местность не пугала. Шлапак даже радовался единству с незнакомой природой и полным отсутствием людей. Что-то влекло его в непроглядную даль, где глубокое, темно-синее небо пожирала желто-серая, выжженная земля.
Неожиданно прямо перед собой увидел сидящего на камне странника. Высокий, светлый лоб, ровный нос, большие грустные глаза, усы и редкая бородка, прямые, достигающие плеч темные волосы кого-то напоминали.
— Ты кто? — тихо спросил незнакомец.
— А ты? — по привычке подозрительно сощурился милиционер.
— Я — Иисус из Назарета.
— Это тот, которого распинали?
— Тот, у которого распятие еще впереди, — так же тихо и доброжелательно ответил Христос.
— Извините, я не хотел вас обидеть.
— Вы не обидели меня, скорее удивили своими познаниями. Читали Евангелие?
— Да, то есть нет, — замялся Шлапак, — просто в детстве бабушка в церковь водила, рисунки показывала о ваших приключениях.
— Приключениях? — Иисус тяжело вздохнул и поднял глаза к небу. — Ирония судьбы. Даже дикие муки и страдания со временем кажутся легкомысленной шалостью. Все oт того, что грубеют и умирают чувства, плесневеют души, развращаются тела, грехи множатся…
— Преступность растет, — неожиданно для себя вставил участковый и тут же спросил: — Что дальше будет?
— Много горя и беды будет. Без чистоты нравов потонете в пучине зависти, жадности и разврата.
— Что же делать?
— Что делать, что делать… Пути господни неисповедимы. Одно скажу: не ждите милости от Бога. Никто с небес вам не поможет. Сами очищайтесь покаянием, глубже вспахивайте поле жизни, жгите пни глупости и властолюбия, пропалывайте чертополох корысти и лицемерия, сейте разумное, доброе, вечное.
— Но ведь это так относительно, — ответил Иван Васильевич, — меня замучили воры, хулиганы, наркоманы, алкаши и дебоширы. С каждым днем их все больше и больше. Я уже не могу обеспечить элементарный порядок на своем участке. Я потерял веру в завтрашний день! Мне страшно! Прошу вас, подскажите, что делать, пока у меня не погасла последняя надежда, научите, как жить и работать? Верните людей к совести и добру!
— Много просишь, инспектор, очень много. Я не всесильный и могу быть только примером беззаветной веры и любви к Господу. Но это для вас смешное и непонятное. Одно скажу: следуй заветам Всевышнего, полюби ближнего, как самого себя, проникай в его душу, очищая от накипи зла и нетерпимости. Проповедь от сердца может заменить топор палача.
Христос встал, как бы прощаясь, кивнул капитану и, опираясь на длинный посох, пошел своей дорогой. Но Иван Васильевич не сдался.
— Никто не имеет права на истину! — почему-то выкрикнул он и засеменил рядом с Иисусом.
А когда их ходьба выровнялась, решительно преградил путь Спасителю, упал на колени и, вцепившись в рукава его широкой полотняной рубашки, затараторил все подряд:
— Христос, ради Бога, не спеши на свое распятие, помоги мне навести общественный порядок! Ты ведь все можешь, если захочешь. Ты умный и добрый, сильный и справедливый…
Иисус, не меняя выражения своего грустного лица, положил руку на голову Шлапака и тихо сказал:
— Инспектор, помоги себе сам, поищи силы в себе, обратись к Всевышнему.
— Мне еще пять лет до пенсии, у меня трое детей, — не внимая советам Христа, молил участковый, — и у тех, кого я обвиняю, тоже есть дети! Неужели ты хочешь, чтобы и в них ничего святого не осталось? Разве не видишь, как люди гибнут и развращаются?!
Иисус задумался. Над его головой вспыхнул и погас ярко-желтый нимб.
— Хорошо, — согласился он, жди меня завтра.
… Иван Васильевич с трудом оторвал голову от мокрой подушки, сел в кровати и заплакал от душевного потрясения. Он с детства верил в сны.
ГРАЖДАНИН ЛЕНЯ
К своему маленькому и всегда грязному кабинету, служившему одновременно и общественным пунктом охраны правопорядка, участковый инспектор подходил с чувством страха и надежды. Дрожащей рукой достал ключи, всунул в замочную скважину, пытаясь провернуть. Да зря. Двери уже были открыты. Шлапак легонько толкнул их, переступил порог и оцепенел. В углу под плакатом о вреде алкоголя и пользе трезвого образа жизни сидел Иисус Христос и, как во сне, проникновенно смотрел в глаза вошедшему.
— Христос воскрес! — вместо приветствия выпалил перепуганный милиционер, щелкнул каблуками и резко выбросил ладонь под козырек.
— Воистину воскрес, — согласился Спаситель и добавил: — Не тревожься, такая у меня судьба. Я помогаю всем страждущим. Тебя, правда, нельзя отнести к таковым, но чем черт не шутит, может, я тебя на путь истинный наставлю, а ты — других. Так что, раб божий, выкладывай свои беды, попробуем вместе разобраться.
— Сейчас-сейчас, одну минуточку. Шлапак лихорадочно замотался по кабинету, ровняя стулья, собирая разбросанные на них газеты и журналы. Затем бросился к сейфу, вынул старые, замусоленные папки с документами. Схватил первое попавшееся заявление.
— Вот это, ей-богу, не знаю, как рассмотреть и закрыть. Уже третий месяц бьюсь как рыба об лед.
— Читай вслух, сын мой.
Участковый нацепил на нос очки и прокашлялся.
— Начальнику райотдела милиции от гражданки Шалопаевой. Жалоба. Прошу принять неотложные меры к гражданину Леньке. Фамилия у него то ли Гусь, то ли Кузь. Точно не знаю. Который покушается на жизнь моего сына. Он гуляет с моей невесткой Клавой. Вчера пришел к ней и, думая, что меня нет дома, начал ее склонять к разврату, употребляя разные нецензурные слова. Говорит ей, мол, твой Вася поехал в город в венерический диспансер проверяться, хотя хорошо знал, что мой сын поехал в город в аптеку за презервативами и валидолом. Можете проверить. Тогда они закрылись в ее комнате и там…
— Достаточно, — оборвал инспектора Христос, — позови православного Леонида. Он ждет у дверей.
Капитан выглянул в коридор и замер от неожиданности. Там мирно и терпеливо выстроились у стены все его старые знакомые. И заявители и нарушители.
— Кто тебя вызвал сюда? — спросил полушепотом у Лени Кузя.
— Моя совесть, — ответил тот и доверчиво склонил голову, прижав руку к сердцу.
— Да? — замялся участковый. — Что ты говоришь? Ну, заходи.
Ленька несмело подошел к столу, сел на край стула и вытаращился на святого.
— Во что ты веришь, сын мой? — спросил Христос.
— Как во что?
— В Бога или в черта, в разум или в глупость, в добро или в зло?
— Нет, — съежился Ленька, — я больше компанию уважаю, чтобы там, значит, выпивка, закуска, женщины и прочая ерунда.
— Не желай жены ближнего своего — тебе знакома эта заповедь?
— Да это не я! Это она мне прохода не дает. Как встретит, так и трется об меня, как кошка. Только муж в командировку, она сразу звонит, приглашает, заходи, мол, сто грамм налью, муж уехал к сексопатологу свою утерянную потенцию восстанавливать…
— А ее свекровь заявляет, что это ты так говорил, — заметил Шлапак.
— Да кого вы слушаете! Она хочет развести их и выгнать Клаву из своей квартиры, а та ее выживает.
