Энциклопедия пикапа. Версия 12.0 - Олейник Андрей (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Кто же является предметом такой любви? Неужели та самая женщина, которую мы изобразили без всяких качеств, дающих человеку ценность, без воли к собственной ценности. Нет! Такой любовью любят божественно прекрасную, ангельски чистую женщину. Весь вопрос в том, откуда эта женщина возьмет ангельскую красоту и девственность?
Вообще представление о превосходстве женского пола в красоте и самое определение его словом «прекрасный» требует разъяснения, а именно: кто же и в каком отношении находит его таким. Может быть, сами женщины? Но женщины, как мы видим, вообще мало способны на объективные и самостоятельные умозаключения, а мужчины не могут быть объективны в этом вопросе, потому что половое влечение их к женщине устраняет возможность бесстрастного наблюдения — этого необходимого условия истинного признания красоты. Красота, по Гегелю, — признак, проистекающий от непроницательности взгляда.
Мужчина, находясь под властью полового влечения, не может понимать женской красоты, т.к. его возбуждает почти каждая женщина уже одними неопределенными формами своего тела. Стало быть, он ощущает влечение, мешающее осуществиться анализу: красиво это или нет. Поэтому вопрос остается неразрешенным, хотя Шопенгауэр называет женский пол «неэстетичным или неизящным». Очень часто половые органы женщины вызывают у мужчины отвращение, хотя другие части тела кажутся ему более совершенными, но опять же — только кажутся. Дело здесь не в объективном: красива женщина или нет, а в субъективном отношении любящего мужчины к предмету своей любви.
Многие люди, начинающие любить, проявляют стремление к самообвинению. Наступает нравственный перелом: от любимой женщины как бы исходит внутренний свет даже в том случае, если любящий ни разу не говорил с ней, а только видел ее издали. Причина этого явления не может скрываться в существе самой возлюбленной. Очень часто никто не находит в ней тех качеств, какими ее наделяет любящий мужчина: многим просто смешно, как его угораздило полюбить эту глупую корову или злую дуру. Сей казус встречается повсеместно. В чем здесь секрет? Дело в том, что мужчина во всякой любви любит только самого себя — не свою субъективность со всеми слабостями, низостями, тяжеловесностью и мелочностью своей натуры, а то, чем он хотел бы и должен быть, — свою глубочайшую, интимнейшую сущность, свободную от гнета необходимости, инстинктов, от земного праха. Свой идеал абсолютно ценного существа (тем, кем бы он хотел стать) мужчина проецирует на другое человеческое существо, не имея возможности обрести его о самом себе.
Этим существом становится любимая женщина, ибо проекция целомудрия и чистоты и др. идеалов мужчины может пасть только на женщину как на самое желанное для него существо. Итак, любовь, подобно ненависти, есть явление проекции, а не явление равенства, подобно дружбе. В любви — утверждение неравенства, неравноценности. Приписав какому-нибудь человеку все, чем самому хотелось бы обладать, украсить его всеми достоинствами — значит любить его. Красота есть чувственное отражение высшего совершенства, поэтому любящий человек удивляется, даже ужасается, если узнает, что какая-нибудь красивая женщина не отличается высокой нравственностью. Итак, красота женщины — это олицетворение нравственности, принадлежащей мужчине и перенесенной им в высшем ее напряжении на женщину. Мужчина в своем воображении создает совершенно новую женщину, вместо реально существующей. Так эстетика (красота женщины) остается, как и должно быть, созданием этики (нравственность мужчины).
Так, знаменитая Джоконда, загадочно глядящая на нас сквозь тающую дымку на лице — сфумато, есть проекция загадочной личности самого Леонардо на холст, а не дочь мясника, кем она была на самом деле. Так и Флобер, создав свой любимый образ в «Госпоже Бовари», сказал: «Госпожа Бовари — это я». Так и у Рафаэля прообразом «Сикстинской Мадонны» была Маргарита Лути, дочь булочника, куртизанка, существо сладострастное, жадное и лживое. Общаясь с Рафаэлем, она продолжала связь со своим отставным женихом — пастухом, которого впоследствии, чтобы стать содержанкой богатого банкира, руками этого банкира отправила в темницу. Таков чудовищный контраст между Мадонной и шлюхой, между мужским идеалом и земной женщиной!
* * *
Приходит на ум, что при акте создания человека мужчина взял себе одному все божественное — душу, иди бог дал душу ему одному. И это невольное преступление против женщины мужчина искупает страданиями любви, в которой он старается возвратить женщине отнятую у нее душу, т. к. чувствует себя виновным в похищении этой души. И именно перед любимой женщиной это загадочное сознание вины угнетает его сильнее всего.
Я думаю, можно, не рискуя быть заподозренным в непоследовательности, отбросить все жестокое в отношении к женщине и в то же время признать огромную космическую разницу между сущностью мужчины и женщины. Женщина никогда не бывает настолько глупа, как может быть иногда глуп наш брат мужчина, глуп до такой степени, что разве только тряпку не сосет, а число дураков, по замечанию одного француза, — неисчислимо. Более того, она гораздо равномернее и искуснее, чем мужчина, проявляет хитрость, расчетливость, «смекалку» во всех случаях, когда дело касается достижения близких ей эгоистических целей.
Женщины вполне владеют искусством создавать иллюзию, будто существо их совершенно асексуально, сексуальность же в них — лишь будто уступка мужчине. Более того, при содействии верящих им мужчин женщинам удалось убедить другой пол, что сексуальность — самая важная, насущная потребность мужчины. С внешней стороны женщина стремится к физической чистоте, при этом называя себя в широком смысле чистоплотнее мужчины. Но и здесь обман, ибо она делает это из корыстных побуждений. С исчезновением половой привлекательности многие женщины опускаются и перестают за собой следить.
Женщине также свойственна потребность приобрести наибольшую ценность, ввиду чего женщина часто подолгу выжидает мужчину, который мог бы ей дать наивысшую ценность.
Отношение женщины к девственности доказано тем, что основная цель ее — это осуществление полового акта, через который она приобретает смысл бытия. Каково же отношение женщины к целомудрию вообще? Содержанка и проститутка имеют в ее глазах больше ценности, чем старая дева. Из этого следует, что идеал девственности всецело принадлежит мужчине и противен природе женщины.
Половой акт с объективной точки зрения заключает в себе глубочайшее низведение женщины, платоническая любовь — высочайшее вознесение ее. Но женщина предпочитает половой акт любви, следовательно, она хочет быть низведенной, а не возведенной. Поэтому последняя противница женской эмансипации — это сама женщина.
* * *
Думается, что мы коснулись многих аспектов существа женщины. Мы установили, что не только мужское семя, которое оплодотворяет и изменяет женщину (перелом после брака), но социальный дух мужчины пересоздает и наполняет женщину с ранних лет детстве!. Поэтому преимущества мужчины, чуждые женщине, могут появиться и у нее, как итоги подражания. Это объясняет ложные представления о высшей женской нравственности.
Понятие счастья принадлежит мужчине, хотя полной адекватной реализации он не встречает. Женщина не стыдится обнаруживать перед другими свои несчастья, т. к. они не настоящие, не связанные ни с какой виной; женщина далека от признания вины земной жизни как первородного наследственного греха. При самоубийстве ее интересует мысль о том, как отнесутся к нему другие и как она, женщина, будет выглядеть после смерти. Эпидемия самоубийств молодых девушек в Древних Афинах (даже в этом случае они подражали друг другу) была прервана только решением Ареопага выставлять самоубийц голыми на площади после их смерти. Эпидемию как рукой сняло.
Мы не сомневаемся в том, что в момент самоубийства женщина вся полна чувства глубокого сожаления о себе самой. «Надломленные женщины бывают склонны к самоубийству. Наверно, в приюте встречаются такие попытки?» — спрашивает корреспондент хозяйку одного из современных английских центров по реабилитации женщин. «Увы, — отвечает та, — как правило, это крик о помощи. И в то же время демонстрация. Выпитых таблеток никогда не хватает, чтобы уйти из жизни, рана не бывает так глубока, чтобы истечь кровью. Люди, которые играют в самоубийство, отлично знают, какая доза не является смертельной и где надо резать вены, чтобы не умереть». Вот он «трескучий эффект» в действии. И здесь, как везде, мы видим «трехгрошовый» женский фарс.