Все шедевры мировой литературы в кратком изложении.Сюжеты и характеры.Зарубежная литература XX века. - Воробьева Н. К.
Ослепительную карьеру совершает Зюсс, а ведь отец у него был комедиант, мать — певица, но вот дед — благочестивый, уважаемый всеми кантор. Теперь Зюсс во что бы то ни стало хочет получить дворянство. Сосредоточенная в его руках полнота власти уже не удовлетворяет его, он желает официально занять место первого министра. Конечно, если бы он крестился, все бы уладилось в один день. Но для него вопрос чести получить самый высокий в герцогстве пост, оставаясь евреем. К томуже он намеревается жениться на португальской даме, весьма состоятельной вдове, которая поставила условием получение им дворянства. Но на пути к этому имеются препоны.
Восхождению к богатству и власти сопутствуют ненависть и отвращение. «При прежнем герцоге страной правила шлюха, — говорят в народе, — а при нынешнем правит жид». Озлобленность, невежество, суеверия создают почву для вспышки гонений на евреев. Поводом становится процесс над Иезекиилем Зелигманом, ложно обвиненным в детоубийстве. Исаак Ландауер, а затем депутация еврейской общины просят Зюсса помочь, дабы не пролилась невинная кровь. Зюсс же предпочитает не вмешиваться, хранить строгий нейтралитет, чем вызывает их неодобрение. Неблагодарные, думает Зюсс о единоверцах, ведь он всюду и везде добивался для них послаблений, к тому же и так уже принес жертву тем, что не отрекся от еврейства. Но уж очень ему хочется оправдаться в глазах дочери, до которой дошли злые, тягостные слухи об отце, и он умоляет герцога о содействии. Карл-Александр просит не докучать ему, он и так уже прослыл на всю империю еврейским приспешником, но все же по его указанию подсудимого освобождают. Зюсс кичится, как будут его превозносить и восхвалять в еврейском мире, но тут узнает от матери, что отцом его был вовсе не комедиант Иссахар Зюсс, а Георг-Эбергард фон Гейдерсдорф, барон и фельдмаршал. Он по рождению христианин и вельможа, хотя и незаконнорожденный.
При дворе закручиваются интриги, разрабатывается план подчинения Вюртемберга католическому влиянию. Активизируются враги Зюсса, намереваясь начать против него уголовное дело по обвинению в жульнических аферах, но доказательств не находится. Нелепый наговор, подсказанный бессильной завистью и оголтелой злобой, негодует Карл-Александр. Пока Зюсс в отъезде, Вайсензе, мечтающий осадить зарвавшегося еврея, привозит герцога в Гирсау, обещая приятный сюрприз. Он показывает дом, где Зюсс прячет от посторонних глаз красавицу дочь. Пытаясь избежать сластолюбивых домогательств герцога, Ноэми бросается с крыши и разбивается. Ее смерть становится страшным ударом для Зюсса, он замышляет утонченную месть для герцога. Когда тот пытается организовать абсолютистский заговор, Зюсс предает его, и, не в силах пережить крушение надежд и далеко идущих планов, герцог умирает от удара. Но Зюсс не испытывает ожидаемого удовлетворения, его счеты с герцогом, искусно возведенное здание мести и торжества — все ложь и заблуждение. Он предлагает главарям заговора арестовать его, чтобы самим избежать преследований и возможной расплаты. И вот уже бывшие сподвижники, еще недавно почтительные и угодливые, рьяно выгораживают себя, представляя дело так, что был только один преступник и угнетатель, зачинщик всей смуты, причина всех бед, вдохновитель всего дурного.
Почти год проводит Зюсс в заключении, пока тянется следствие по его делу. Он становится седым, сгорбленным, похожим на старого раввина. Преображенный личным горем, он приходит к отрицанию действия, за время страданий он познал мудрость созерцания, важность нравственного совершенствования. Честный и справедливый юрист Иоганн-Даниэль Гарпрехг, несмотря на всю неприязнь к Зюссу, докладывает герцогу-регенту Карлу-Рудольфу Нейенштадтскому, что следственной комиссии важно было осудить не мошенника, а еврея. Пусть лучше еврей будет незаконно повешен, чем по закону останется в живых и по-прежнему будет будоражить страну, считает герцог. Под радостные крики и улюлюканье толпы Зюсса в железной клетке вздергивают на виселицу.
А. М. Бурмистрова
Семья Опперман
(Die Geschwister Оррегman)
Роман (1933)
В ноябре 1932 г. Густаву Опперману исполняется пятьдесят лет. Он старший владелец фирмы, занимающейся производством мебели, обладатель солидного текущего счета в банке и красивого особняка в Берлине, построенного и обставленного по собственному вкусу. Работа мало увлекает его, он больше ценит свой достойный, содержательный досуг. Страстный библиофил, Густав пишет о людях и книгах XVIII в., он весьма рад открывшейся возможности заключить договор с издательством на биографию Лессинга. Он здоров, благодушен, полон энергии, живет со вкусом и в свое удовольствие.
На свой день рождения Густав собирает родных, близких друзей, хороших знакомых. Брат Мартин вручает ему семейную реликвию — портрет их деда, основателя фирмы Эммануила Оппермана, прежде украшавший кабинет в главной конторе Торгового дома. Приезжает с поздравлениями Сибилла Раух, их роман продолжается уже десять лет, но Густав предпочитает не накладывать цепей законности на эту связь. Сибилла на двадцать лет его моложе, под его влиянием она начала писать и теперь зарабатывает литературным трудом. Газеты охотно печатают ее лирические зарисовки и короткие рассказы. И все же для Густава, несмотря на длительную привязанность и нежные отношения, Сибилла всегда остается на периферии его существования. В его душе таится более глубокое чувство к Анне, два года знакомства с которой полны ссор и треволнений. Анна энергична и деятельна, у нее независимый нрав и сильный характер. Она живет в Штутгарте, работает секретарем в правлении электростанций. Их встречи теперь редки, впрочем, как и письма, которыми они обмениваются. Гости Густава, люди с достатком и положением, неплохо устроившиеся в жизни, поглощены собственными, достаточно узкими интересами и мало значения придают происходящему в стране. Фашизм представляется им лишь грубой демагогией, поощряемой милитаристами и феодалами, спекулирующими на темных инстинктах мелких буржуа.
Однако действительность то и дело грубо врывается в их довольно замкнутый мирок. Мартина, фактически заправляющего делами фирмы, беспокоят отношения с давним конкурентом Генрихом Вельсом, возглавляющим теперь районный отдел национал-социалистической партии. Если Опперманы выпускают стандартную мебель фабричного производства с низкими ценами, то в мастерских Вельса изделия изготавливаются ручным, кустарным способом и проигрывают из-за своей дороговизны. Успехи Опперманов гораздо сильнее бьют по честолюбию Вельса, чем по его жажде наживы. Не раз он заводил речь о возможном слиянии обеих фирм или, по крайней мере, о более тесном сотрудничестве, и чутье подсказывает Мартину, что в нынешней ситуации кризиса и растущего антисемитизма это было бы спасительным вариантом, но все же он тянет с решением, считая, чтo пока еще нет нужды идти на это соглашение. В конце концов существует возможность превратить еврейскую фирму Опперманов в акционерное общество с нейтральным, не вызывающим подозрение наименованием «Немецкая мебель».
Жак Лавендель, муж младшей сестры Опперманов Клары, выражает сожаление, что Мартин упустил шанс, не сумел договориться с Вельсом. Мартина раздражает его манера называть неприятные вещи своими именами, но надо отдать должное, шурин — прекрасный коммерсант, человек с большим состоянием, хитрый и оборотистый. Можно, конечно, перевести мебельную фирму Опперманов на его Имя, ведь он в свое время благоразумно добыл себе американское Подданство.
Еще один брат Густава — врач Эдгар Опперман — возглавляет городскую клинику, он до самозабвения любит все, что связано с его профессией хирурга, и ненавидит администрирование. Газеты подвергают его нападкам, он якобы пользуется неимущими, бесплатными пациентами для своих опасных экспериментов, но профессор всячески пытается оградить себя от гнусной действительности. «Я — немецкий врач, немецкий ученый, не существует медицины немецкой или медицины еврейской, существует наука, и больше ничего!» — твердит он тайному советнику Лоренцу, главному врачу всех городских клиник.
