Контрабанда и контрабандисты: Наркотики, антиквариат, оружие - Ревяко Татьяна Ивановна
ТАМОЖЕННИК НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ БРЕЗГЛИВЫМ
Не прекращаются попытки вывезти из России ценнейшие раритеты. В Санкт-Петербурге — новый скандал, который может затмить дело Якубовского, которому 5 ноября 1996 года суд предоставил последнее слово.
В веренице пассажиров, выстроившихся для таможенного досмотра в аэропорту Пулково-2, господин средних лет в сером костюме и галстуке в горошек особого внимания таможенников не привлек. Может, потому, что держался весьма спокойно и уверенно, не суетился, а подойдя к таможенной стойке, плавными движениями выложил на движущуюся ленту для рентгеноскопического просвечивания весь багаж — два светлых и один темный чемодан и пеструю сумку. Таможенник ничего подозрительного не выявил и разрешил господину К. пройти на посадку в самолет, следующий транзитом из Хельсинки через Петербург в Нью-Йорк.
Так и улетели бы со своей страшной тайной те три чемодана и саквояж через океан, кабы не одна маленькая закавыка. Несколькими днями раньше распоряжением начальника Пулковской таможни А. Пучкова была создана служба вторичного таможенного досмотра, действующая независимо, по особой программе. Трудно сказать, почему багаж господина К. показался подозрительным стражам вторичного заслона. Может, чересчур большим объемом, но они положили на него, как говорится, свой глаз. А приоткрыв сумку и чемоданы, просто ахнули — целая передвижная художественная галерея и архив: старинные рукописи, книги, рисунки, гравюры, марки...
Как оказалось, следовавший в США 56-летний росси- · янин К. тщательно переложил захваченные раритеты личными вещами. Расчет был на то, что багаж не откроют.
Неделю искусствовед-эксперт Пулковской таможни Татьяна Власова и ее коллега из контрольно-экспертного отдела Министерства культуры РФ Ирина Руднева изучали этот контрабандный музей. Господин К. вез с собой ни много ни мало, как собственноручно подписанный Петром I указ от октября 1724 года, указ императрицы Анны Иоанновны 1732 года, письмо Екатерины Великой, написанное в Царском Селе и датированное 14 апреля 1786 года. На последнем есть карандашная помета: «Ее ли рукой?». Можно только предполагать, какой аукционной стоимостью оценивается ныне «Месяцеслов» царя Алексея Михайловича 1662 года, но историческая ценность памятника безмерна. Наличие штемпелей на форзацах книг «Императорская библиотека Эрмитажа» (с указанием номеров книжных шкафов) заставляет специалистов сделать предположение, что книги были похищены. Вероятнее всего, другие документы и книги этого конфиската тоже украдены — из Публичной библиотеки, библиотеки Академии наук, Центрального исторического архива.
Помимо раритетов, задержанный пытался вывезти за границу десять альбомов коллекционных марок общим числом несколько десятков тысяч штук. Возраст каждой из них — более 100 лет. На каждой марке есть карандашная пометка о стоимости — от 100 и более фунтов стерлингов. Это, кстати, противоречит утверждению господина К. о том, что вывозимые предметы не предназначались для продажи. Метки о стоимости встречаются на закладках книг, на рисунках, фотографиях и т. д.
Предстоит провести оценку ряда раритетов — в частности, рисунков с изображением Федора Шаляпина, Льва Троцкого, принадлежащих, предположительно, известному рисовальщику Бучкину. Как и определить возраст старинного нотного сборника с записью русской колокольной музыки. Большую сложность для экспертизы представит оценка ряда гравюр, рисунка, приписываемого художнику Александру Родченко, и других задержанных ценностей. Но главная все-таки загадка, которую предстоит разрешить искусствоведам и следствию, каким образом такие уникальные художественные богатства могли сосредоточиться в одночасье в одних руках. По мнению начальника Пулковской таможни Александра Пучкова, задержанный К. — не коллекционер, а курьер, работающий за определенный процент.
ВРУБЕЛЬ И ШИШКИН УЕЗЖАЮТ ИЗ РОССИИ
В то время как в Верховном Совете России неспешно решали, как бороться с вывозом отечественных произведений искусства за рубеж, под колесами поезда в ближайшем Подмосковье погиб 29-летний офицер центрального аппарата МВД Анатолий Сви-риденко. Причем при исключительно загадочных обстоятельствах. По словам сослуживцев, за несколько дней до смерти он вышел на след крупной международной банды, как раз и занимающейся грабежом российской культуры.
Охотников погреть руки на этом необычайно доходном деле с каждым днем становится все больше. В 1993 году в 3 раза по сравнению с 90-м увеличился несанкционированный вывоз из страны картин, икон, ювелирных изделий. Ущерб от этих операций вырос в 17 раз и составил 13 миллионов американских долларов. Многие эксперты считают эту статистику излишне оптимистичной: по их оценкам ежегодный ущерб для страны по этой статье исчисляется не десятками, а сотнями миллионов и даже миллиардами долларов.
Российские депутаты были немало шокированы, узнав, что подпольная торговля произведениями искусства по доходности занимает 3-е место. Опережают ее лишь незаконные операции с оружием и наркотиками. Это данные вездесущего Интерпола.
Неподдельный интерес испытывают киты международного преступного бизнеса и к российским культурным ценностям. Впрочем, он вполне объясним: картины, иконы, ордена, остались чуть ли не единственным конвертируемым товаром, интересующем иностранцев.
За последние 12 лет из России вывезены 90 процентов икон, остававшихся в стране к 1980 году, — почти 27 миллионов штук. Только в 1990 году на таможнях бывшего СССР было задержано: изделий народного промысла на 625 тысяч рублей, предметов религиозного культа — на 580 тысяч, старинных ковров — на 115 тысяч, золотых монет и серебряных изделий — на 375 тысяч рублей.
Разумеется, приведенные суммы, даже с поправкой на инфляцию, особого впечатления не производят. Но здесь есть одно «но». Как правило, стоимость произведений искусства у нас определяют по старым прейскурантам, порой составленным еще в довоенные годы. Так, к примеру, работа Марка Шагала «Портрет», похищенная из Бакинского театра русской драмы, в инвентарной описи была оценена в 3 рубля. На Западе эту картину продали за 150 тысяч долларов.
И еще один факт: контрабандный груз на таможнях обнаруживают лишь в 2—5 случаях из 100.
Окно в Европу пытается прорубить на границе каждый уважающий себя контрабандист — то есть обзавестись своим человеком в таможне. Удовольствие это стоит немало: к примеру, в Шереметьево-2 готовы закрыть глаза на ваши мелкие шалости, но не меньше чем за 150—200 долларов. Правда, солидные люди к услугам Аэрофлота прибегают крайне редко. Обычно они устремляются в теперь уже заграничные города Чоп, Ужгород, Брест на личном или государственном транспорте — легковушках, а то и на дальнобойных фурах. За «зеленый коридор» платить здесь приходится дороже — от 50 до 300 тысяч рублей, но зато и добра можно вывезти куда больше. Впрочем, все расходы контрабандисты окупают с лихвой.
Икона XIX века размером 60x70, в которой прослеживается определенная школа, на российском «черном» рынке стоит 1 — 1,5 миллионов рублей. В Германии — 50—100 тысяч марок. За небольшую икону прошлого века в приличном состоянии у нас дают до 70—80 тысяч рублей. В Германии — от 5 до 10 тысяч марок. За холст Малевича, Кандинского в России выкладывают 1—3 миллиона рублей. В Европе и Японии — от 300 тысяч долларов до миллиона.
С развалом Советского Союза на бывших границах образовались уже не окна, а целые дыры. Сегодня через территории Прибалтики, Грузии, Молдавии можно практически беспрепятственно вывезти все, что душе угодно. Однако по этим маршрутам в основном движутся стратегические цветные металлы, продукты нефтепереработки. Направления же ударов контрабандистов — любителей искусства остаются неизменными: Германия, Австрия, Италия, Англия, Франция и Япония. Им дешевле заплатить «отступного» таможеннику на западной границе, чем кружить со своим изящным грузом по Румынии и Швеции.
