Авторская энциклопедия фильмов. Том I - Лурселль Жак (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
♦ Разнообразные формы сексуальной одержимости — тема, глубоко связанная с японской душой. Она была проиллюстрирована во многих фильмах: Ключ, Kagi, 1959, Кона Итикавы; Империя чувств, Ai no borei, 1976, Нагиса Осима. Здесь эта одержимость выражается в странных, запутанных, немного садомазохистских отношениях между четырьмя главными персонажами: мужчиной и его любовницей, учителем и учеником (который также является его сыном). Единственной женщиной в этой группе выпала роль доказать свою любовь послушанием и болью. Благодаря татуировке она переходит из разряда женщины-предмета в разряд женщины-предмета искусства. Таким образом сексуальный аспект оказывается связан с не менее сильной эстетической навязчивой идеей. Интенсивные поиски красоты и абсолютного шедевра (самая прекрасная татуировка на самой нежной коже) тоже в свою очередь превращаются в одержимость. Наконец, к ним добавляется религиозный аспект, воплощенный, в частности, в финальном жесте, освобождающем душу татуировщика, заключенную в его земном творении, и, в то же самое время, освобождающем и носителя татуировки. Через эти 3 аспекта — секс, искусство, религия, — столь странно и удивительно переплетенные вокруг его главной темы (татуировки), фильм проводит весьма необычный, четкий и совершенно вневременный анализ некоторых сторон японской души. Эти 3 области делают человека пленником сложной и туманной системы зависимостей, и это часто приводит к трагедии. Стиль лишен снисхождения, привлекает своей продуманностью и холодностью и превращает зрителя в зачарованного свидетеля таинственного и почти непостижимого ритуала.
Iskandariah leh?
Почему Александрия?
1978 — Египет (133 мин)
· Произв. Misr International Films
· Реж. ЮСЕФ ШАХИН
· Сцен. Юсеф Шахин, Мохсен Зайед
· Опер. Мохсен Наср (цв.)
· Муз. Фуад Эль-Захири
· В ролях Мохсен Мохьедин (Йехия), Наглаа Фатхи (Сара), Фарид Шавки (Шакер Паша), Эззат Эль-Алайли (Морей, мошенник), Махмуд Эль-Мелиги (отец Йехии), Мохсена Тафик (мать Йехии), Ахмед Мехрез (Адель Бей).
Александрия, военные годы. Молодой сын мелкого адвоката, которому честность мешает нажить состояние, открывает в себе актерское призвание. Он добивается зачисления в школу в Пасадине (Калифорния) и с огромным трудом собирает деньги на дорогу.
♦ Шахин выражает жизнеспособность своего народа уже одной запутанностью собственной режиссерской манеры. Редко встретишь фильмы, вдохновленные таким количеством разных стилей одновременно: небрежная режиссура и ручная камера позаимствованы у новой волны, фантасмагории — у Феллини, зрелищное воссоздание событий выполнено в голливудской манере, однако тут уже чувствуется недостаток средств, и Шахин выходит из положения, чередуя в монтаже кадры кинохроники и планы, отснятые им самим. Жанр, к которому принадлежит фильм, не менее сложен: политический и социальный портрет трудной эпохи, автобиография, сатира, высмеивающая правы и т. д. В этом кишащем нагромождении событий и персонажей Шахин пытается нащупать собственную личность и облик своей страны. Египет описан здесь — зачастую с юмором, — как точка пересечения исторических путей, через которую проходят маршруты множества обитателей страны, мошенников, эмигрантов; как край, в который попадают по самым разным мотивам и который покидают из-за расовых (множество семей бежит, чувствуя приближение немцев) и профессиональных проблем (герой, молодой ученик, уезжает в США).
Благодаря природной живости и творческой щедрости, стиль Шахина не тонет в этом беспорядке. Наоборот, в нем рождается захватывающий ритм; юмор и чувственность идут бок о бок, полностью соответствуя сюжету, в котором бурлят жизнь и разнообразие. Сила Шахина со времен Каирского вокзала, Bab El Hadid* заключается в умении одними и теми же глазами с равным любопытством и человеческой теплотой глядеть на обычных людей и маргиналов, на мелкие подробности повседневного быта и на крупные исторические и политические потрясения; все это смешивается в драматургии и монтаже, более продуманных, чем может показаться на первый взгляд. Прежде всего, Шахин — большой и по-настоящему живой художник, не склонный к теоретизированию и нравоучениям; такие художники редко встречаются в наши дни.
N.В. Но можно ли простить столь страстному поклоннику Голливуда вопиющий анахронизм, в результате которого в 1942 или 1943 г. в Александрии демонстрируется отрывок из Американца в Париже (An American in Paris*, 1951)?
БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (721 план) в журнале «L'Avant-Scène», № 341 (1985).
Island оf Lost Souls
Остров потерянных душ
1933 — США (74 мин)
· Произв. PAR
· Реж. ЭРЛ К. КЕНТОН
· Сцен. Уолдемар Янг и Филип Уайли по роману Герберта Уэллса «Остров доктора Моро» (The Island of Dr. Moreau)
· Опер. Карл Страсс
· В ролях Чарлз Лотон (доктор Моро), Бела Лугоши (Тот, кто читает Закон), Ричард Арлен (Эдвард Паркер), Лайла Хаймз (Рут Уокер), Кэтлин Бёрк (Лота), Артур Хоул (доктор Монтгомери), Стэнли Филдз (капитан Дэйвис), Роберт Кортмен (Хоган), Пол Хёрст (капитан Донахью).
Грузовое судно из Момбасы подбирает в Индийском океане Эдварда Паркера, жертву кораблекрушения. Судно везет огромное количество животных, запертых в клетках. Они должны быть переданы доктору Моро, ставящему странные эксперименты на островке, не отмеченном на картах. Паркер вступает в драку с капитаном, грубо обращавшимся со слугой, чье ухо до странности напоминает ухо животного. Капитан пересаживает Паркера на корабль Моро, чтобы забрать клетки с животными. Паркер не успевает вернуться на грузовое судно, и то немедленно отходит. Моро, чьим ассистентом служит доктор Монтгомери, лечивший Паркера на борту торгового судна, по всей видимости, весьма недоволен необходимостью везти на остров чужака. Однако он очень быстро соображает, как извлечь пользу из присутствия чужака и заставить его послужить экспериментам. Он знакомит Эдварда с Лотой, странной женщиной со взглядом пантеры; это, говорит он, единственная женщина на острове. Моро не терпится узнать, начнет ли она, при встрече с Паркером, вести себя как настоящая женщина.
Войдя без предупреждения в лабораторию Моро, Паркер видит доктора за операционным столом, на котором распростерта человеческая фигура, испускающая чудовищные крики боли. Паркер угадывает суть безумной работы Моро: доктор создает людей из животных. Лоту доктор Моро считает своим самым большим успехом. Паркер пытается бежать вместе с Лотой. Их окружают недобрые туземцы, подобия людей-обезьян (в действительности — еще одно «творение» Моро). Внезапно туземец, похожий на вожака, заставляет остальных читать текст Закона Моро, запрещающего проливать кровь. Моро отводит Паркера и Лоту в свое жилище. Он объясняет Паркеру, что начал в Лондоне эксперименты над орхидеями и вызвал мутации, на много столетий опережающие эволюционный процесс. Его нисколько не заботят страдания, которые он причиняет существам, используемым в работе. Он особенно гордится тем, что ему удалось обучить их речи. «Вы знаете, каково это — чувствовать себя Богом?» — шепчет он.
Капитана торгового судна, подобравшего Паркера, допрашивает американский посол. Посол поручает другому моряку, капитану Донахью, отыскать Паркера. На острове Паркер поддается очарованию Лоты, которую тоже очень влечет к нему; они целуются. Моро говорит Паркеру, что очень хочет, чтобы у Лоты родились дети, тогда он сможет показать их лондонской публике. Паркер, которому Моро не дает покинуть остров, бьет своего «хозяина». Капитан Донахью высаживается на острове вместе с Рут, невестой Паркера. Они добираются до жилища Моро. Паркер и Рут бросаются друг другу в объятия. Доктор Монтгомери решает бросить Моро и примкнуть к Донахью, Паркеру и Рут. Он прежде остальных идет на корабль, чтобы присоединиться к экипажу Донахью. Но Моро приказывает созданному им существу задушить доктора. Роковая ошибка: теперь эти существа понимают, что их повелитель, причинивший им столько мук в этом здании, которое сам называет «Домом Страданий», не бессмертен, поскольку они только что убили такого же человека, как он. Люди-обезьяны хватают Моро и, вооружившись скальпелями и прочими хирургическими инструментами, украденными в лаборатории, мстят ему. Прямо перед этим один из людей-обезьян, которого Моро намеревался скрестить с Лотой, гонится за ней и убивает ее. Она умирает на руках у Паркера. Донахью спешно покидает остров, вместе с перепуганными Паркером и Рут.
