Победа века - Коллектив авторов (читать книги без сокращений .TXT) 📗
Под вечер они снова пошли в атаку и опять вынудили нас уйти из котельной. Собравшись на фабрике-кухне, мы подсчитали свои силы. Их было совсем мало. Подобрали последние патроны и гранаты. Воды и продуктов не осталось совсем. Яму со спасавшей нас жижей окончательно завалило.
Рано утром немцы стали забрасывать нас гранатами. Мы укрылись в подвале. Тогда к одному из его окон они подогнали танк и стали стрелять в подвал из пушки. От близких разрывов у многих из ушей и носа пошла кровь, пороховой чад забивал дыхание. Казалось, никого не осталось в живых в удушливом газе и густой пыли. И фашисты пошли в очередную атаку.
Но мы были еще живы. Помню, как обрадовались случайно найденной гранате. Мы подсадили Бочкарева в окно, и сильным броском он точно метнул ее под гусеницу танка. Немцы не ожидали такого, даже не успели выстрелить по Бочкареву, лишь потом открыли беспорядочный огонь из автоматов. Но граната сделала свое дело. У танка лопнула гусеница, и он уже не мог больше двигаться.
Прошли сутки, вторые, третьи…
Много лет спустя в своих воспоминаниях наш комдив Ф. Н. Смехотворов напишет:
«Особенно ярко проявились героизм, стойкость и мужество бойцов дивизии в бою за здание фабрики-кухни. Восемь бойцов 184-го пулеметного батальона — Виктор Карташев, Алексей Бочкарев, Виталий Бутаков, Аркадий Мышкин, Борис Кузнецов, Сергей Кобелев, Михаил Петухов и Василий Пьянков — в течение пяти суток, окруженные со всех сторон гитлеровцами, без пищи и воды вели бой с превосходящими силами противника. Они вышли победителями: опорный пункт — дом фабрики-кухни — не сдали, стойко обороняли его, пока не подошло подкрепление. Они отбили все атаки немецко-фашистских захватчиков. В этом неравном бою особенно отличился пулеметчик сержант Виктор Карташев. Он один уничтожил более 50 гитлеровцев».
21 октября фашисты в который уже раз отобрали котельную. Мы снова лишились воды. Вечером решили во что бы то ни стало вернуть ее и закрепиться там. С ходу ворвались в ее развалины. Лицом к лицу я столкнулся с фашистом. На секунду мы оба растерялись от неожиданности. Но я успел выстрелить первым. Между тем пули засвистели над моей головой и защелкали по стене. Следующая очередь ударила около моих ног. Я упал за груды щебня, но на этот раз пуля нашла меня, пробила правую ногу. От боли я потерял сознание.
Шесть с половиной месяцев я пролежал в госпитале. Потом, после лечения, участвовал в боях на Ленинградском фронте, освобождал города Нарву, Тарту и Тырва в Эстонии. Там тоже было нелегко…
В. Карташев, пулеметчик 184-го отдельного пулеметного батальона, 193-я стрелковая дивизия
«Вызываю огонь на себя!». И. С. Пьянзин. А. Ушаков
…Уже почти 11 месяцев Севастополь героически отбивался от врага, наседавшего с суши, моря и воздуха. Противник готовился к новому штурму.
Главный удар ожидали в направлении Макензиевых гор. Здесь, на высоте с отметкой 60,0, стояла с 31 октября 1941 года 365-я зенитная батарея. Она прикрывала кратчайший путь к Северной бухте.
Командование, учитывая особо важное значение батареи в системе обороны города, назначает ее командиром старшего лейтенанта Пьянзина. Он был известен как опытный и храбрый офицер, имеющий немалые боевые заслуги: его 80-я батарея сбила около двух десятков самолетов врага.
Утром 10 июня 1942 года Пьянзин появился на огневой позиции 365-й и, пользуясь относительным затишьем, осмотрел позиции. Положение было тяжелое: неполные орудийные расчеты, поврежденная техника, разрушенные укрепления.
День начался с ожесточенных ударов вражеской авиации и артиллерии. Потом пришлось отбивать атаки пехоты. Пьянзин умело организовал отпор. Зенитчики сначала отражали воздушный налет, а когда к огневой позиции приближались танки и автоматчики, переносили огонь на них.
Гитлеровцы несли большие потери, но методично, упорно продолжали штурмовать. На рассвете 13 июня, после яростной бомбежки и артобстрела, под прикрытием дымовой завесы вражеский батальон в сопровождении семи танков возобновил штурм высоты.
Батарея оказалась в окружении. Все, кто был жив, даже тяжелораненые, продолжали сражаться. Они вели огонь из винтовок, автоматов, пулеметов, в ход пошли гранаты. Но силы были слишком неравны. И вот гитлеровцы ворвались на командный пункт. И тогда тяжелораненый командир батареи Пьянзин открытым текстом передал командиру дивизиона:
«Отбиваться нечем. Все пушки и люди вышли из строя. Открывайте огонь по моему командному пункту. Здесь много фашистов. Прощайте, товарищи!»
Командир дивизиона старший лейтенант Игнатович пришел в замешательство: «Стрелять по своим?!» Но, мгновенно оценив суровую беспощадность ситуации, дал команду двум батареям открыть беглый огонь по командному пункту Пьянзина.
«Если бы орудия могли плакать, — писал о подвиге Леонид Соболев в книге «Морская душа», — кровавые слезы бы падали на землю из раскаленных жерл, посылающих снаряды на головы друзей, братьев, моряков — людей, презирающих смерть во имя Победы!»
Так выполнили свою клятву офицер Пьянзин и его боевые друзья. Защитники высоты дорого отдали свои жизни. На подступах к батарее в дни июньского штурма нашли себе могилу более 500 фашистов.
А. Ушаков
«За Волгой земли для нас нет». В. Г. Зайцев. А. Ушаков
1047-му полку 284-й стрелковой дивизии дан приказ — выбить гитлеровцев с высоты Мамаева кургана. По позициям врага ударили «катюши». И полк пошел в атаку. С винтовкой наперевес Василий Зайцев вместе с другими взбежал по косогору, с которого хлестал свинцовый ливень. Он знал: любой ценой врага надо выбить.
Герой Советского Союза В. Г. Зайцев
В траншеях началась яростная рукопашная. Бойцы заняли высоту. Ее пришлось удерживать воинам 284-й стрелковой. В течение пяти суток гитлеровцы обрушивали на них бомбы и снаряды, предпринимали бесчисленные танковые атаки, но дивизия яростно сопротивлялась. Некоторые участки по нескольку раз переходили из рук в руки. В один из этих дней, в минуту затишья, друг Зайцева Михаил Масаев, наблюдавший за противником, крикнул:
— Вася, фашист показался!
Василий вскинул винтовку и, почти не целясь, выстрелил. Фашист упал. Через несколько секунд появился второй. И его постигла та же участь.
— Кто стрелял? — запросил по цепи командир полка майор Метелев.
— Главный старшина Зайцев, — ответил комбат Котов.
Майор пришел в траншею, поблагодарил Зайцева и сказал:
— Считайте, товарищ Зайцев, всех фашистов, которых прикончите. Два уже есть. — И распорядился: — Дайте главстаршине снайперскую винтовку.
Майор поинтересовался, откуда у него такие способности к стрельбе. Василий ответил, что всем он обязан своему деду. И в эти минуты затишья рассказал про детство и свой знаменитый город-завод.
Двенадцатилетнему Васе Зайцеву дед — потомственный охотник — подарил новенькую берданку двадцатого калибра (о чем так мечтал парень) да еще в придачу патронташ, набитый патронами.
Дед любил внука, уверен был, что выйдет из него хороший охотник. Подросток умел «читать» следы зверей, выслеживал лежанки волков, медведей, строил засады так, что взрослые охотники не могли обнаружить, без промаха стрелял навскидку. Ночевал в трескучий мороз под открытым небом у костра.
Быть бы Василию охотником, да жизнь распорядилась по-иному. В степи у горы Магнитной развернулось невиданное по тем временам строительство: возводился завод, гигант индустрии. Односельчане, побывавшие там, рассказывали: сначала будет построен завод, а потом красавец-город. Многие поехали на эту стройку.
— Мое место там, — заявил Василий родным.
Все, увиденное на Магнитке, ошеломило Василия. Он активно включился в новую жизнь. Молодежь днем работала, вечерами училась. Стал он достойным магнитогорцем. А в 1937 году его призвали в армию. Обрадовался, когда направили служить на один из кораблей Тихоокеанского флота.
