Паханы, авторитеты, воры в законе - Кучинский Александр Владимирович (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Оперативно-боевые подразделения МВД, которые были представлены лишь ОМОНом, оказались неприспособленными к лагерным сражениям. При региональных управлениях исправительных дел начали формироваться штатные отряды специального назначения для борьбы с массовыми беспорядками и терроризмом в зонах, а также поиска и задержания беглецов.
В новые подразделения набирали офицеров, прошедших боевую подготовку в отрядах милиции особого назначения. НИИ МВД принялся за разработку и выпуск специальных средств, пригодных для нейтрализации противника в местах лишения свободы. На полигонах, где был сооружен полноценный макет ИТК, бойцы спецназа обучались незаметно врываться в зону по специальным «коридорам», подготовленным охраной.
У лагерных авторитетов появились серьезные соперники, которым было наплевать на все блатные регалии. Известны случаи, когда под горячую руку спецназа, брошенного на подавление очередного мятежа, попадали уважаемые воры в законе. Избив пахана на глазах изумленных зэков, офицеры тащили его в оперчасть, где вора ждала задушевная беседа с кумом. После такой процедуры авторитет блатного лидера мог безвозвратно пошатнуться.
Рожденные лагерями
Иерархия осужденных в местах лишения свободы начала формироваться в начале XX века. Первые ее проявления наблюдались среди рецидивистов на сахалинской каторге, где существовали четыре неформальные группы каторжан — «шпанка», «храпы», «иваны» и «игроки».
К «шпанке» относилась низшая прослойка каторжан, всеми забитая и гонимая. «Храпы» держали нейтралитет, сторонились конфликтов, но в то же время могли их спровоцировать, чтобы поиметь из ссор свою выгоду. Они стремились делать все чужими руками и в спорах принимали более сильную сторону. Спустя десятилетие эта группа получила еще одно название — «глоты». «Иваны» состояли из разбойников, грабителей, хулиганов, которые завоевывали власть кулаками. На каторге они грабили слабых и утверждались за счет террора и жестокости. Самая образованная каста — «игроки». Она состояла из профессиональных уголовников, промышлявших на свободе азартными играми.
«Храпы», «иваны» и «игроки» — аристократы каторги и ее правящий класс. Но члены этих групп еще не были связаны между собой воровскими обязательствами, не имели своих законов и традиций. Элементы власти и дисциплины наблюдались лишь у «игроков», состоящих большей частью из карточных шулеров. Российские шулера имели глубокие обычаи и подобие устава. Со временем «игроки» подчинили себе всю каторгу.
В конце прошлого века Антон Чехов, будучи на Сахалине, отмечал популярность азартных игр среди каторжан. Игры заполонили камеры и казармы, за один вечер делали богачами и банкротами. Разыгрывались деньги и одежда, человеческая жизнь и кусочки сахара. На каторге появились так называемые майданщики, которые брали на откуп у своих соседей-каторжан право монопольной торговли в казарме. За это право они должны были ежедневно выносить парашу, следить за чистотой и отчислять оговоренную сумму в общий арестантский котел (прародитель воровского общака). Если место для торговли было бойкое и многолюдное, арендная плата могла достигать нескольких сотен рублей в год. Владельца майдана официально именовали парашечником. В то время вынос параши не считался постыдной процедурой для осужденного, в отличие от сегодняшних дней, когда парашников относят к когорте обиженных и опущенных.
На нарах майданщика постоянно стоял небольшой сундук, возле него были разложены белые хлебцы, куски сахара, бутылки с молоком, папиросы и мелкая бытовая утварь, завернутая в бумагу и грязные тряпочки. Продажа шла на наличные, в долг или же в равноценный обмен на вещи. У майданщика можно было достать бутылку водки, колоду карт, огарки свечей для ночных игр в карты. Часто карточная колода бралась на прокат. Майдан — это маленькое Монте-Карло, игорный дом для всех без исключения. Рядом с сундуком шли бурные карточные баталии, где дежурили ростовщики, готовые погасить долг под высокие проценты (до 10 процентов в день и выше). Если в течение дня заклад не выкупался, он поступал в собственность ростовщика. Уголовная полиция именовала ростовщиков «иванами, не помнящими родства», а уголовный мир — асмадеями.
С расцветом азартных игр на каторге особый авторитет достался карточным шулерам. Обладая крупными денежными суммами, достигающими нескольких тысяч рублей (для сравнения: пачка папирос стоила одну копейку, бутылка молока — восемь, белая булочка и кусочек сахара — две копейки), «игроки» могли откупаться от телесных наказаний, нанимать личных телохранителей и полностью отгородиться от каторжных работ. На каторге появились «сухарники», которые за вознаграждение выполняли чужую работу или брали на себя чужие преступления. Свой труд, а иногда и жизнь, продавали лица, приговоренные к длительным срокам. Популярна эта категория осужденных и в нынешнем уголовном мире. Их называют шестерками и громоотводами.
Если осужденный проигрывал свою жизнь, он становился «рабом». Его могли вновь проиграть в карты, заставить трудиться без вознаграждения, натравить на зарвавшегося надзирателя. «Игроки» стали оказывать давление на администрацию, у которой не хватало сил отказаться от денежных и вещевых подачек. Внутри своей касты «игроки» соблюдали жесткую дисциплину, имели охрану из числа «иванов» и держали на каторге свою денежную кассу, которую использовали для подкупа штатного персонала, приобретения водки, продуктов, лекарств. Некоторые карточные мошенники были выходцами из высшего общества, занимая в прошлом высокие посты. Но такие на каторге встречались нечасто.
К элите преступного мира относились не только карточные шулера, но и карманники. Благодаря родственной близости профессий. И те и другие боялись каторги, тюрем и лагерей, где физический труд сводил на нет годы упорных тренировок. Чтобы надолго или навсегда обезвредить карманника или шулера, достаточно было сломать ему пальцы. Уголовная полиция, а затем и милиция часто пользовались этим нехитрым приемом.
Попадая в места лишения свободы, «игроки» отказывались работать и всячески оберегали свои руки. Чтобы выжить на каторге, ворам и шулерам необходимы были неформальные привилегии. Их интеллект и находчивость, которые не шли ни в какое сравнение с уровнем развития разбойников, убийц и грабителей, помогли пройти уголовную селекцию и захватить власть. Природа наделила их сильной нервной системой, мгновенной реакцией, особой структурой пальцев и определенной артистичностью. Уголовные традиции у карманников были не менее глубоки, чем у шулеров. Существовали законспирированные школы по подготовке карманных воров. Дисциплина в них была очень жесткой и предусматривала телесные наказания и отлучение от воровской группировки за провинности.
Воры-рецидивисты создали блатной мир, карточные шулера и карманники — блатную элиту. Большинство воров в законе, родившихся в начале 30-х годов, имели именно эти уголовные квалификации.
Воры в законе появились в эпоху расцвета тюремно-лагерной России. Ничто с такой быстротой и охотой не создавалось, как исправительно-трудовые учреждения. К концу 1920 года в РСФСР насчитывалось всего 84 лагеря, расположенных в 43 губерниях. Говорят, что в них содержалось лишь 25–30 тысяч зэков. Лагеря были лишены той стройности и единовластия, которые появились к концу 20-х годов. Уже в 1922 году все места лишения свободы Наркомюста и НКВД объединили в ГУМЗАК — Главное управление мест заключения. Вне новой структуры остались лишь специальные лагеря ГПУ. За два года молодая страна успела построить еще 250 мест принудительных работ и отправить в них свыше 80 тысяч человек. Параллельно шло и формирование лагерной охраны. Вначале зоны сторожили войска ВОХР — внутренней охраны Республики, затем появилась ВНУС — внутренняя служба, соединившаяся с корпусом ВЧК.
В середине 20-х годов на смену ГУМЗАКу СССР пришло ГУИТУ СССР (Главное управление исправительно-трудовых учреждений), затем — ГУИТЛ ОГПУ (Главное управление исправительно-трудовых лагерей) и, наконец, — ГУЛАГ (Главное управление лагерей). В 1924 году ВЦИК выпустил в свет Исправительно-трудовой кодекс РСФСР, который отводил профессиональным уголовникам отдельный режим содержания. Режим был далек от строгой изоляции и спецнаблюдения, предназначенного для классовых врагов. Места лишения свободы разделились на трудовые колонии, переходные тюрьмы и тюрьмы особого назначения (так называемые отсидочные тюрьмы).
