Я познаю мир. Рыцари - Малов Владимир Игоревич (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
На Соборе решались разные вопросы.
Папа подтвердил обязательность соблюдения всеми христианами «Божьего мира» — объявляемого Церковью на определенный срок полного прекращения любых войн. Кроме того он отлучил от Святой Церкви французского короля Филиппа I, покинувшего жену, чтобы жениться на другой.
Однако в Клермоне собралось и великое множество простого народа: все ждали, что папа, француз по происхождению, носивший в миру имя Одон де Лажри, выступит перед соотечественниками. 26 ноября 1095 года тысячи людей с раннего утра терпеливо ждали появления Урбана II на большой равнине у одной из городских стен.
О чем говорил в Клермоне Урбан II
Толпа все прибывала, в ней были и рыцари, и крестьяне, священники и горожане. Увидеть своими глазами наместника Бога на Земле удавалось далеко не каждому. Вдобавок уже пронесся слух, что папа собирается сообщить что-то исключительно важное, нетерпение нарастало.
Наш соотечественник поэт Аполлон Майков сотни лет спустя написал об этом достопамятном дне звучные стихи:
Должным образом описали этот день и хронисты-современники. Благодаря им, мы знаем сегодня даже то, что папа облачен был в белые одежды из парчи, украшенной златоткаными крестами, в высокой митре, сверкавшей драгоценными камнями и увенчанной крестом, что сопровождавшая его многочисленная церковная свита была в одеждах малинового, фиолетового, черного цветов.
Папа Урбан II вышел из городских ворот, поднялся, поддерживаемый двумя кардиналами, на заранее сколоченный помост. Толпа стихла...
Но вот сама речь Урбана II, к сожалению, в доподлинном своем виде не сохранилась, да и не могла сохраниться — ведь не было еще в ту пору стенографисток. К тому же далеко не все из тех, кто вел в ту пору летописи, слышал ее сам — приходилось передавать смысл обращения папы к своей пастве со слов тех, кто был в тот ноябрьский день в Клермоне. Однако отдельные фрагменты речи записаны буквально.
«Земля эта, которую вы населяете, — говорил Урбан, — сдавлена отовсюду морем и горными хребтами, она стеснена вашей многочисленностью, обилием же богатств не преизбыточествует и едва прокармливает тех, кто ее обрабатывает. Отсюда происходит то, что вы друг друга кусаете и пожираете, ведете войны и наносите друг другу множество смертельных ран. Пусть же прекратится ваша ненависть, пусть смолкнет вражда, утихнут войны и заснут всяческие распри и раздоры. Становитесь на стезю Святого Гроба, исторгните землю эту у нечестивого народа, покорите ее себе. Земля эта, как гласит Писание, течет медом и млеком. Иерусалим — это пуп земли, край, плодоноснейший по сравнению с другими землями, он словно второй рай. Он жаждет освобождения и не прекращает молить о том, чтобы вы пришли ему на выручку».
Затаив дыхание, собравшиеся слушали слова Урбана II, говорившего о том, что «персидское племя турок» захватило священные для христиан реликвии, что они превращают храмы в хлева для скота, «топчут ногами предназначенные для богослужения сосуды», наносят побои и оскорбления духовенству. О том, что нельзя более терпеть святотатства, что христиане должны подняться на бой с неверными, и каждый воин в знак этого — нашить на свою одежду крест из красной материи. Тот, кто отправится на Восток для освобождения Гроба Господня, завершал свою речь папа Урбан II, получит полное прощение всех грехов и долгов; тех же, кто примет смерть в битвах за веру, ждет вечное райское блаженство.
Речь папы римского упала на благодатную почву. Тысячи людей, опустившись в едином порыве на колени, восклицали: «Так хочет Бог!» Когда Урбан II замолчал, к помосту тотчас устремились рыцари, вытаскивая мечи из ножен и испрашивая у Папы благословения на ратные подвиги во имя Господа. Клятву немедленно отправиться на Восток давали и простые крестьяне, и горожане.
Немедленно весть о призыве Церкви облетела всю Францию. Уже через несколько дней в Клермон прибыли к Урбану II послы могущественного сеньора, графа Раймунда IV Тулузского. Граф объявлял о том, что и сам он, и его вассалы, готовы отправиться в Иерусалим, чтобы покарать неверных. С воодушевлением разосланные папой послания, который еще несколько месяцев оставался во Франции, были приняты и при дворах всех других властителей, в том числе и королей...
Так начиналось для Западной Европы самое значительное и самое яркое из всех рыцарских приключений Средневековья, — приключение, увлекшее сотни тысяч воинов, принесшее громкие победы и жестокие поражения, изменившее и карту мира, и саму жизнь людей.
Что искали европейцы на Востоке
Искренняя вера, двигавшая первыми крестоносцами, удивительным образом совпала и со многими другими их чаяниями. Призывая христиан идти на Восток для освобождения Гроба Господня, Церковь мудро разрешала тем самым и множество мирских насущных проблем Западной Европы, которые иначе казались бы и вовсе неразрешимыми. И делала это Церковь вовремя.
Конец XI века оказался одним из самых бедственных времен во всей европейской истории. По какой-то странной зловещей закономерности из года в год прокатывались по Европе болезни и стихийные бедствия, деревни и немногие еще тогда города целиком вымирали от голода.
В летописях можно найти сведения о том, что, например, в Англии в 1093 году были невиданные наводнения, вызванные разливами рек, а зимой грянули необычайно жгучие морозы. Урожай был не собран, начался голод. В Германии в том же году выдалась необыкновенно дождливая осень, хлеб в полях почти полностью сгнил.
В 1094 году по многим странам прокатилась эпидемия «огненной чумы». Летом начались нескончаемые ливни, разлились реки, затопившие поля. От болезней и голода умерли десятки тысяч людей, по дорогам бродили разбойничьи шайки из отчаявшихся и на все готовых людей крестьян.
В 1095 году, том самом, когда состоялся Клермонский Собор, бедствия не прекращались. В одной из церковных хроник можно найти лаконичное свидетельство: «Давно ожидавшийся голод разразился жесточайшим образом».
Не меньше, чем от стихий и болезней, люди, в основном, крестьяне, страдали от непрерывных войн, которые вели между собой бароны. Пылали деревни, вытаптывались поля. Однако несмотря ни на что, крестьянин должен был кормить не только себя и семью, но и своего сеньора, чей замок возвышался над деревней, словно грозный сторож, от которого никуда не скрыться.
А ведь папа прямо сказал — земля на Востоке, в отличие от родной, что едва прокармливает тех, кто ее обрабатывает, — плодоноснейшая из плодоноснейших. И если крестьянин отправится на Восток, то его сеньор никак не сможет противиться святому делу и силой удерживать в своей деревне. Там, на Востоке, крестьянин мог не только послужить Господу, но и обрести свой клочок земли. стать ее хозяином и получать свой урожай.
