Символика тюрем - Трус Николай Валентинович (онлайн книга без TXT) 📗
Почти то же, что и «баламут», представляет из себя и так называемый «пятерик», только сложнее, и предназначается для тех, кого нельзя взять на «баламут». Вместо «клина» часто делается «запус». Колода подбирается в нужном порядке и потом делится пополам: в одну часть собирают все нечетные карты, а в другую — четные. Четные карты слегка подтачиваются с концов стеклом или бритвой. При тасовке следует захватить ровно половину (16 карт) и вкладывать их так, что каждая карта попадает через одну на свое место. В следующий раз берется опять половина и опять всовывается через одну.
При следующей перекладке карты снова попадают на свои места.
При игре в стос чрезвычайно важно знать, какая карта падает в лоб, и правильно выбрать ее при подрезке. Для этой цели существует целый ряд способов. Например, из колоды выбираются все валеты и слегка сгибаются с углов. При подрезке стараются попасть под карту, на которой лежит валет («угадан»).
Если колода новая, рубашку карты, которую подрезают, натирают воском до блеска, и при подрезке, когда колода снимается, на рубашке получается смутное отражение нижней карты, которая должна идти в лоб. В некоторых случаях на части карт — предположим, на всех «фигурах» (король, дама и т. д.) — с краю делаются легкие надрезы или так называемый «ерш» (слегка зазубренные края карты натираются воском), который легко нащупать рукой подрезывающему (при подрезке карту следует держать несколько косо и «щупать» край верхней карты). Играющий уже может приблизительно ориентироваться в том, какая карта упадет в лоб. В самодельных картах возможно «насыпное очко». В обычной семерке место, в котором в восьмерке должно быть очко, натирается сальной свечкой и из него переводится через трафаретку очко из сажи жженого белого хлеба. Получается обычная восьмерка. Если необходимо сделать семерку, очко быстро стирается об стол.
Клееное очко и галантинка в шпанской игре почти не употребляются, так как приемы эти слишком хорошо известны.
Партнер, заметив, что его берут «даром», «на бога», может в любое время оставить игру. «Ваш номер старый». В этом случае он должен указать способ, каким его обыгрывают. Если он укажет его правильно, то выигрыш за ним, и только.
Отношение к подобного рода «шансам» у шпаны в высшей степени спокойное.
Обчистив партнера до последнего, «играющий» показывает ему «во что играл» и оставшийся в «замазке» (проигрыше) не возражает — «ответ» (долг) остается в силе.
Интересно, что присутствующие не имеют права вмешиваться в игру. Нарушившие это правило рискуют быть избитыми. По шпанской пословице: «Проиграл — плати, а выиграл — получи». Правда, не уверенные в себе игроки могут брать себе в помощь кого-нибудь из корешков, но участие их в игре должно быть строго оговорено заранее.
Отдать карточный долг — первейшая обязанность проигравшего. Если проигравший не отдает в срок долга, он объявляется «заигранным» — вне закона, наряду с легавыми, ссученными и пассивными педерастами. «Заигранным» человек признается только с общего решения шпаны и с него уже «получают кровью». Избиение происходит следующим образом: «заигранный» стоит, окруженный шпаной, держит руки по швам и не имеет права даже поднять руку, чтобы защититься от ударов, в противном случае ему грозит расправа со стороны «бражки» (то же, что и братва). Потерпевший «получает» сколько хочет. После избиения «заигранный» может и не платить, но «заигранным» не остается. Известны случаи, когда проигравшие, не будучи в состоянии выплатить долг, отдавали его собственными пальцами. Один из «своих» рассказывал, как однажды старый вор проиграл «под ответ» 200 рублей «через 15 минут» (ему должен был принести отделенный). Когда деньги через 15 минут не появились, он пошел в переплетный цех, отрубил два пальца ножом для резки бумаги и вернул ими долг. Обычно старый уголовник, садясь играть, заранее объявляет: «Имею играть Столько-то». Хорошим тоном считается не жалеть проигранных денег и не выражать радости при крупном выигрыше. «Плачу, как граф, и получаю, как разбойник», — заявляет бульварный рыцарь.
В исправдомах играют «из амбиции» или для смеха на «1000 мух», на «1000 тараканов», на «1000 крестов», т. е. проигравшего заставляют поймать 1000 тараканов или положить 1000 крестов. Выигравшим, если он богат, нанимается специальный счетчик из мальчишек, который следит за правильностью «выплаты». Проигравший всегда старается «выплатить» долг полностью и не прекращает креститься, даже когда входит администрация. Со стороны раздаются предположения, что проигравший сошел с ума. Вызывают фельдшера, проигравшего кладут на носилки и т. д. Хохоту и веселью нет конца. Особенным успехом пользуются так называемые «налепки». Проигравшего заставляют налепить себе на лицо несколько сот бумажек. Бумажки осыпаются с лица, и проигравший никак не может удержать полное их количество. Играют и на «каташки» (проигравший катает на себе выигравшего) или на «прыгунки» — проигравшего заставляют прыгать.
(КОД. 1995. № 4)
Исправительная тюрьма
На тюремном дворе я трудился не покладая рук два дня. Это была тяжелая работа, и хотя я отлынивал при каждом удобном случае, я совершенно выбился из сил. В этом виновата еда. На таких харчах никто не смог бы как следует работать. Хлеб да вода — вот все, что нам давали. Раз в неделю нам полагалось мясо, но мы не всегда его получали, а если и получали, то после того, как из него предварительно вываривали все питательные вещества: они уходили в «суп», так что уже не имело значения, попадалось ли тебе это мясо или нет.
Кроме того, эта хлебно-водяная диета имела еще один существенный недостаток. Воду нам давали в неограниченном количестве, но хлеба не хватало. Порция хлеба была примерно величиной с два кулака, и такую порцию каждому заключенному давали три раза в день. Должен сказать, что у воды было одно положительное качество — она была горячая. По утрам ее именовали «кофе», в полдень величали «супом», а вечером выдавали за «чай». Но это была все та же, старая как мир, вода. Заключенные называли ее «заколдованной» водой. Утром она была черной, потому что ее кипятили с поджаренными корками хлеба. Днем ее подавали бесцветной с щепоткой соли и каплей жира. Вечером она приобретала багрянисто-каштановый оттенок, происхождение которого оставалось тайной; это был отвратительный чай, но вода все же была отменно горяча.
Мы были всегда голодны в исправительной тюрьме округа Эри. Только долгосрочники ели досыта. Причина заключалась в том, что если бы они получали такой же паек, как и мы, осужденные на короткие сроки, они бы умерли до окончания сроков своего заключения. Я знаю, что долгосрочники получали пищу более существенную, потому что в нашем здании они занимали весь первый этаж, и я таскал у них продукты из их запасов, когда был коридорным. Нельзя же быть сытым одним только хлебом, да еще когда его получаешь так мало!
Мой приятель выполнил свое обещание. Я проработал во дворе только два дня, а потом меня назначили доверенным, коридорным. Утром и вечером мы разносили хлеб по камерам, но в полдень раздача производилась иначе. Длинная шеренга заключенных маршем возвращалась с работы. В коридоре они уже не шли в ногу, каждый снимал руки с плеч впереди идущего товарища. Возле самого входа стояли большие лотки с хлебом. Вот опорожняется лоток, который держу я, вместо меня с полным лотком становится другой коридорный. А когда опустеет его лоток, я заменяю его с полным лотком. Таким образом, арестанты безостановочно шли мимо, каждый протягивал правую руку и брал одну порцию хлеба.
У главного старосты были другие обязанности. Он орудовал дубинкой. Он стоял у лотка и наблюдал. Изголодавшиеся бедняги никогда не могли отделаться от ошибочной мысли, что в один прекрасный день им удастся взять с лотка два куска хлеба. Однако на моей памяти такого случая не было. Дубинка главного старосты молниеносно, как лапа тигра, опускалась на провинившуюся руку. У главного старосты был отличный глазомер, он изувечил этой дубинкой столько рук, что действовал безошибочно. Он ни разу не промахнулся и в наказание отбирал у провинившегося арестанта и ту порцию, что ему полагалась, и отправлял его в камеру обедать горячей водой.
