Полная энциклопедия наших заблуждений - Мазуркевич Сергей Александрович (электронная книга .txt) 📗
Есть еще один мотив в «Трех поросятах» — это волк, живущий в каждом из нас. Каждому ребенку знакомо это состояние, когда он переполнен неизвестно откуда взявшейся злобой, ненавистью, стремлением сломать, разбить, уничтожить, съесть. Это очень страшно — ты не владеешь самим собой: неизвестно, в какую беду заведет тебя этот волк. И сказка тебе подсказывает: волк — неуправляемая, неконтролируемая агрессия — всегда жестоко наказывается. Приучайся управлять волком в своей душе».
А вот как интересно интерпретирует всем известную сказку знаменитый психоаналитик Эрик Берн:
«…Однажды мать послала Красную Шапочку отнести пирожок бабушке, которая жила за лесом. По дороге девочка встретила волка. Вопрос: какая мать пошлет маленькую девочку в путь через лес, где водятся волки? Почему она не отнесла еду сама или не пошла с дочерью? Если бабушка столь беспомощна, почему мать позволяет ей жить одной в отдаленной хижине? Но если уж девочке обязательно надо было идти, то почему мать не запретила ей останавливаться и заговаривать с волками? Из истории ясно, что Красная Шапочка не была предупреждена о возможной опасности. Ни одна настоящая мать не может быть в действительной жизни столь беспечной, поэтому создается впечатление, будто мать совсем не волновало, что произойдет с дочерью, или она решила от нее избавиться. В то же время, едва ли найдется другая такая же бестолковая маленькая девочка. Как могла она, увидев волчьи глаза, уши, лапы и зубы, все еще думать, что перед ней ее бабушка? Почему не бросилась бежать из дома? И кем же она была, если потом помогала набивать волчий живот камнями! В любом случае, всякая добрая девочка после разговора с волком не стала бы собирать цветочки, а сообразила бы: «Он собирается съесть мою бабушку, надо скорее бежать за помощью».
Даже бабушка и охотник не свободны от подозрений. Если посмотреть на эту историю как на драму с участием реальных людей, причем увидеть каждого со своим собственным сценарием, то мы заметим, как аккуратно… их личности сцеплены друг с другом.
1. Мать, видимо, стремится избавиться от дочери с помощью «несчастного случая», чтобы в конце истории разразиться словами: «Ну разве это не ужасно! Нельзя даже пройти по лесу без того, чтобы какой-нибудь волк…»
2. Волк, вместо того, чтобы питаться кроликами и прочей живностью, явно живет выше своих возможностей. Он мог бы знать, что плохо кончит и сам накличет на себя беду. Он, наверное, читал в юности Ницше (если может говорить и подвязывать чепец, почему бы ему его не читать?). Девиз волка: «Живи с опасностью и умри со славой».
3. Бабушка живет одна и держит дверь незапертой. Она, наверное, надеется на что-то интересное, чего не могло бы произойти, если бы она жила со своими родственниками. Может быть, поэтому она не хочет жить с ними или по соседству. Бабушка кажется достаточно молодой женщиной — ведь у нее совсем юная внучка. Так почему бы ей не искать приключений?
4. Охотник, очевидно, это тот спаситель, которому нравится наказывать побежденного соперника с помощью милой маленькой особы. Перед нами явно подростковый сценарий.
5. Красная Шапочка сообщает волку, где он может ее снова встретить, и даже залезает к нему в постель. Она явно играет с волком. И эта игра заканчивается для нее удачно.
В этой сказке каждый герой стремится к действию почти любой ценой. Если брать результат таким, каков он есть на самом деле, то все в целом — интрига, в сети которой попался несчастный волк: его заставили вообразить себя ловкачом, способным одурачить кого угодно, использовав девочку в качестве приманки. Тогда мораль сюжета, может быть, не в том, что маленьким девочкам надо держаться подальше от леса, где водятся волки, а в том, что волкам следует держаться подальше от девочек, которые выглядят наивно, и от их бабушек. Короче говоря: волку нельзя гулять в лесу одному. При этом возникает еще интересный вопрос: что делала мать, отправив дочь к бабушке на целый день?
Если читатель увидит в этом анализе цинизм, то советуем представить себе Красную Шапочку в действительной жизни. Решающий ответ заключается в вопросе: кем станет Красная Шапочка с такой матерью и с таким опытом в будущем, когда вырастет?»
Не менее интересна интерпретация Н.Л. Кряжевой также с детства всем известной сказки «Курочка Ряба». Вот что она пишет в книге «Эмоциональное развитие детей»: «Для 1–1,5-годовалого малыша смысл сказки пока еще совершенно не ясен. Однако ее плавность, чуть-чуть знакомые слова «дед», «баба», «мышка», «курочка» делают сказку для малыша приятной, успокаивающей перед сном, убаюкивающей. А вот 2-годовалому ребенку уже знакомы слова «бил», «плачет», «упало», «разбилось». Внутренний негативный смысл этих слов, связанный уже с личным опытом малыша, делает сказку подсознательно тревожной, неосознанно напрягающей эмоциональное восприятие ребенка. Обратите внимание, с каким грустным выражением лица 2—2,5-летний ребенок выслушивает эту сказку. И даже, казалось бы, оптимистичное обещание курочки снести другое яичко не радует ребенка… А теперь давайте разберемся, в чем же на самом деле смысл этой древней, по-настоящему мудрой и эмоционально насыщенной сказки.
Во-первых, эта сказка была предназначена взрослым и, являясь частью богатого русского народного взрослого фольклора, в первоначальном варианте звучит и толкуется немного иначе. В Древней Руси даже дети знали и понимали ее символический смысл. Золотое яйцо — символ смерти — получали старые люди, когда им приходило время умирать. Пестрая курица — посредник между небом и землей — обозначала возможность выборов и перемен. И поэтому те, кому удавалось разбить золотое яйцо, оставались жить, а простое яичко — символ новой жизни. Сказка как бы успокаивала взрослых, давала им возможность не горевать из-за неизбежной старости, символизируя победу жизни над смертью, продолжение ее в детях».
Практически в любой неадаптированной (то есть сохранившей первоначальный вид) сказке можно найти ее глубинный смысл и понять, что она может дать детям (и не только детям).
Следует отметить и тот факт, что левое полушарие мозга созревает у ребенка позже, чем правое. Его работа базируется на деятельности правого полушария, которое является своеобразным собирателем образов и символов. Но добыть их можно лишь во время непосредственных контактов с другими людьми, в играх и, что особенно интересно применительно к теме этой главы, — при чтении сказок. Увы, в наш век технического прогресса родители и педагоги не всегда осознают важность знакомства ребенка со страной фантазии. Психолог Т. Везель считает, что: «Не фантазирующий пятилетний ребенок, не рисующий что-то свое, особое, гораздо более тревожен, чем не знающий основ грамоты».
Скальпы. Являлись ли североамериканские индейцы «охотниками за скальпами»
В нашем восприятии, сложившемся благодаря различным книгам и фильмам на «индейскую» тему, снятие скальпа с поверженного врага — это обычай индейцев, причем обычай, говорящий об их дикости и отсталости. Именно отсталостью индейцев оправдывали завоевание их земель белые колонисты. Отсталость так называемых диких или нецивилизованных народов — это тоже своеобразный миф, о котором мы еще будем говорить. Но вернемся к одной из составных частей этого мифа — скальпированию. Действительно ли это индейский военный обычай? Действительно ли скальпы были для индейцев военными трофеями?
Вот небольшой отрывок из знаменитой книги Фенимора Купера «Зверобой, или Первая тропа войны»:
«Белый человек цивилизован, а краснокожий приспособлен к тому, чтобы жить в пустыне. Так, например, белый считает преступлением снимать скальп с мертвеца, а для индейца — это подвиг».
Вот так стараниями писателей, а позднее и кинематографистов рождаются мифы. Снятие скальпа для индейцев вовсе не было таким подвигом, как об этом писал Купер. До прихода белых в Северной и в Южной Америке скальпирование производилось лишь в исключительных случаях из религиозных и ритуальных соображений.
