Энциклопедический словарь (П) - Брокгауз Ф. А. (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Проказа

Проказа (Lepra) Elephantiasis Grаecorum; много синонимов — spedalskhed, leprosy, крымка, крымская бол. и др.). — Хроническая болезнь, обусловленная, по мнению почти всех специалистов, специфическими бактериями и выражающаяся в развитии характерных новообразований (лепром) в кожи, слизист. оболочках. нервной системы и внутр. органах. Большинство ученых признает только 2 формы П.: туберкулезную (узловатую) и анэстетическую. Та и другая форма начинаются неясно выраженными предвестниками: часто задолго до появления первых признаков больные жалуются на общее недомогание, лихорадки, ревматич. боли, нередко головокружения, головные боли, невралгические боли лица и конечностей и различные явления со стороны кожи. Некоторые врачи утверждают, что наиболее характерные предвестники — сухость носа, носовые кровотечения, расстройства потения (усиление или прекращение) и повышенная чувствительность кожи. При узловатой форме — на коже, обыкновенно всего раньше в области бровей и на тыльной поверхности рук, показываются ограниченные светло— или темно-красные пятна, то исчезающие, то возвращающиеся вновь, но затем увеличивающиеся и постепенно принимающие коричневое и даже аспидно-серое окрашивание. Все эти места чувствительны к давлению, утолщены и мало-помалу превращаются в болезненные круглые узлы, с плотной эластической консистенцией, величиной иногда до волошского ореха, все более и более возвышающиеся и даже вырастающие в полипообразные, сидящие на стебельках наросты; иногда же они прощупываются в толще кожи в виде круглых шишек. На месте появляются лепромы, волосы всегда выпадают. Узлы и разлитые инфильтраты придают лицу одутловатый и бугристый вид; складки и борозды кожи обозначаются более резко. Толстые складки на лбу и в нависших бровях, утолщенный, бугристый, расширенный нос, утолщенные губы, широкий, почти квадратный, бугристый подбородок, набухшие и нависшие щеки, — все это придает больным характерное выражение лица, так назыв. «львиный лик» (leontiasis, facies leontina, satyriasis). На туловище меньше узлов и узловатых бляшек, чем на конечностях, которые, вследствие значительной инфильтрации и утолщения кожи, резко увеличиваются в объеме, что делает ручную работу болезненной и подчас невозможной. Точно также часто поражаются слизистые оболочки полости рта, носа и глаз. Вследствие поражения гортани голос делается хриплым, постепенно слабеет, и, наконец, может совершенно пропасть; дыхание затрудняется и делается свистящим. Узлы часто изъязвляются, причем образуются довольно глубокие язвы; гнойное или иногда кровянистое отделение их засыхает, образуются зеленоватые или коричневые корки различной толщины; сочленения разрушаются, кости обнажаются и омертвевают; особенно поражаются суставы пальцев рук и ног. В этом периоде больной представляет ужасающий вид: лицо покрыто язвами и корками, изрыто рубцами, веки выворочены; рот перекашивается, нос разрушен; зрение, обоняние, вкус и голос потеряны. Внутренние органы также поражаются и больной, по истечении 8 — 12 лет от начала заболевания, умирает; впрочем, известен случай, когда болезнь длилась 25 лет. Очень часто П. осложняется легочной чахоткой, ускоряющей смертельный исход ее. Нервная или анэстетическая П. (lepra nervorum, maculoanaesthetica) иногда осложняет или, напротив, осложняется узловатой, образуя так наз. смешанную форму. Чаще же она протекает в чистом виде, начинаясь такими же предвестниками, как и узловатая, хотя иногда они так слабо выражены, что больной их не замечает, или даже они вовсе отсутствуют. Сразу появляются иногда плоские или едва возвышенные пигментные пятна на коже, различной величины и формы, которые, сливаясь, образуют круги. Больные в это время сильно страдают от невралгических болей. Потение и выделение кожного сала прекращается, волосы на местах пятен седеют и выпадают. Нервы заметно утолщаются, то равномерно, то веретенообразно, то узлами и в виде четок, и очень болезненны при давлении. Иной раз ранее пятен появляются пузырьки (пемфигус), которые лопаются и оставляют после себя белый рубец. Язвы могут проникнуть в сочленения. К развившейся анестэзии постепенно присоединяется атрофия сперва кожи, а потом и мышц; на пальцах появляются контрактуры и искривления, причем могут отпадать целые фаланги и даже кисть или стопа. После отделения всех омертвевших частей, в том числе и костей, наступает заживление более или менее обезображенных конечностей. Вследствие атрофии мышц конечностей больные сильно слабеют; веки не закрываются, а нижние выворачиваются; является постоянное слезотечение, различные поражения глаз. Нижняя губа отвисает, дёсны обнажаются, наступает постоянное слюнотечение. Течение болезни очень продолжительное: 10 — 20, даже 30 — 40 и более лет. Больные умирают обыкновенно от истощения, реже от гноекровия или гнилокровия. Хотя непосредственной причиной болезни считается всегда находимая у больных бактерия лепры, найденная Ганзеном в 1881 г., но до настоящего времени с достоверностью неизвестно, каким путем болезнь возникает. Большинство современных специалистов считает ее заразительной, другие отрицают или утверждают, что заразительность П. еще не доказана (Вирхов, Полотебнов), так как ни непосредственные прививки животным и людям, ни постоянное и продолжительное общение и пребывание в одном помещении с прокаженным не вызывали болезни. П. была известна в самой глубокой древности, за 4300 лет до Р. Хр. Первые достоверные сведения о ней сообщает Цельз, современник Иисуса Христа. В VI ст. нашей эры П. получила такое распространение, что во Франции были устроены лепрозерии, т. е. приюты для прокаженных, в которых их изолировали от прочего населения. На Востоке крестоносцы заболевали в таком числе, что пришлось устроить особые помещения для них (lazaretti) и учредить особый орден Св. Лазаря для ухаживания за прокаженными. Вера в заразительность П. вызвала предохранительную изоляцию больных. Каждому лепрозному давалось особое свидетельство и особая одежда, обыкновенно черная, с нашитыми на груди белыми знаками, шляпу с широкой белой тесьмой, «колотушку или трещотку Лазаря»,которой прокаженный давал знать о своем приближении. После признания человека лепрозным, его вели в церковь, покрывали черным сукном или клали на катафалк, служили панихиду, на ноги бросали лопаткой груду земли в знак того, что он умер для общества и церкви, и отводили в лепрозерию. Наивысшего развития в Европе П. достигла в XIII стол., но с XIV стол. она встречается все реже и реже, а с XVII стол. о ней почти не слышно, так что в первой четверти настоящего столетия предполагалось ее полное исчезновение в Европе. Но в 1842 г. доказано было ее сильное развитие в Норвегии, среди прибрежного населения. В настоящее время она встречается в пределах России и кое-где в восточных провинциях Пpyccии. По мнению проф. Петерсена, в России в 25 губерниях имеются очаги П., а в остальных она наблюдалась единичными случаями. Всего больше больных в Привислянских губерниях, на Кавказе и в Сибири, особенно среди инородцев. Проф. Минх нашел много прокаженных на юге России, в Области Войска Донского, Астраханской губ. и в областях Кубанской, Терской, Сыр-Дарьинской и Ферганской. В Европе, кроме Норвегии, П. часто встречается в Испании. Особенно громадно число больных в Азии. В одной только Индии числится свыше 100000 больных, а по мнению других — свыше 250 тысяч. В Африке больные рассеяны по всему материку, в Соединенных Штатах числится около 1000 чел., много их в Колумбии — до 18000 чел. на 6 миллионов жителей. Лечение П., несмотря на множество предлагаемых средств, редко увенчивается успехом, а потому главное внимание должно быть обращено на профилактику. Защитники заразительного начала болезни требуют обязательного помещения больных в лепрозерии, дабы не допустить их общения со здоровыми и тем не дать возможности дальнейшего распространения заразы. За открытие лепрозерий стоят все врачи, так как в них несчастные больные могут найти надлежащий уход.

Г. М. Г.

Прокл

Прокл, по прозванию Диадох, т. е. преемник (в управлении афинской школой) — главный представитель позднейшего неоплатонизма и последний значительный философ древнего мира (410 — 485); происходил из богатого семейства ликийского города Ксанфы, родился в Константинополе, учился в Александрии философии у перипатетика Олимпиодора и математике у Герона, позже переселился в Афины, где стал учеником неоплатоника Плутарха, сына Несториева (сочинения не сохранились, но в свое время он было знаменитее последнего Плутарха Херонейского и даже прозывался Великим), и дочери его Асклепигении, посвятившей П. в тайные учения и практику теургии. После смерти Плутарха он был любимым учеником, а затем преемником Сириана . Будучи с ранней юности предан реставрированной неоплатониками восточно-эллинской языческой религии, П. руководствовался в своей личной жизни аскетическими принципами, не был женат, воздерживался от мясной пищи и соблюдал особые посты по уставам египетской религии и культа Кибелы, а также по личным постановлениям богов, являвшихся ему во сне. Ученик и биограф его Марин сообщает о нем много чудесного. Философия П. — строго-систематичная и в некоторых пунктах своеобразная обработка неоплатонических воззрений. В основе ее лежат три идеи: 1) общая идея всякой и особенно восточной мистики о первом начале, или Божестве, как превосходящем всякое понятие и определение, сверхсущем и неизреченном. 2) общая П. с. Плотином и другими неоплатониками идея о трех «начальных ипостасях» — Едином или Благе, Уме и Mиpoвой Душе; 3) более специально принадлежащая Проклу, хотя находящаяся в зародыше и у его предшественников, идея тройстввенного диалектического закона мирового развития. Согласно этому закону, все существующее по отношению к единому вообще и всякое существо, или круг существ, по отношению к своему частному единству рассматриваются в трех последовательных положениях: а) пребывания (monh)в единстве, б) выступления (prooV) из него в силу своего различения и в) возвращения (epistrojh) к нему в силу своего сходства с ним. Эта тройственная схема, напоминающая Гегелевы три момента развития идеи, проходит через всю систему П., также подобно Гегелеву диалектическому построению всего мыслимого и существующего из саморазвивающегося понятия, с той разницей, однако, что П. видел в своей диалектике лишь постигаемый умом закон, которым определяется раскрытие всякого бытия, не полагая в этом диалектическом движении сущность самого бытия, как это делал Гегель. С точки зрения П. развивающаяся из абсолютного первоначала полнота мысленных определений всякого бытия хотя выражает собой свою первопричину, но не совершенно ей адекватна, не покрывает ее, так что абсолютное или сверхсущее, не смотря на свое откровение, неизменно пребывает в своей неизреченности, остается по существу тайным и скрытым. А затем и все множество определений, развивающихся по тройственной схеме, не представляет в системе П. только логические моменты самодвижущейся мысли, а относится к живым силам и сущностям, имеющим, кроме логического, и теологическое или мифологическое значение. Первая ипостась (не изреченное Единое или Благо) в системе П. не порождает непосредственно, как у Плотина, вторую (верховный Ум), а проявляется на первой ступени своего процесса (proodoV) в определенном, хотя для нас неопределимом множестве абсолютных единиц (autoteleiV enadeV), или сверхсущем числе, которое, имея перед собой лишь первоначало, отражает только его абсолютность, безо всякой примеси каких-нибудь сложных определений. Эти единицы суть для П. боги по преимуществу; их совокупность представляет собой все существующее, в его первоначальном, непосредственном отношении или близости к абсолютному. Гармония сверхсущего числа, выступающая из Единого первее Ума, есть для П. подлинное начало Провидения (pronoia=pro nou), или первое посредство между неизреченным и несообщаемым (ameJecton) божеством и действительным миром. Как из абсолютно Единого возникает совокупность сверхсущих единиц, так вторая начальная ипостась — Ум — раскрывает свою полноту в целом мире сущих умов, состав которого, правильно расчлененный и неразрывно связанный по закону тройственного единства, представляет множество подчиненных и соподчиненных триад. В каждой из них первый член соответствует моменту пребывания или замкнутости, второй — различения и выступления, третий — возвращения к единству. Вся совокупность умопостигаемого мира разделяется на три основные триады: 1) мыслимое (nohton), 2) мыслимое и мыслительное вместе (nohton ama kai noepon), 3) мыслительное (noepon). Это различение и по смыслу, и по выражению близко подходит к Шеллинговой формуле: субъект, объект и субъект-объект, с той разницей, что у П., согласно общему характеру древней философии, на первом месте является объективное, а не субъективное определение, и третьим, или заключительным, моментом является не синтез обоих предыдущих, а лишь одностороннее субъективное положение — также согласно с духом всей древней философии, для которой цель мирового процесса состояла лишь в простом возвращении к первому началу. В дальнейших расчленениях первый (объективный) член триады обозначается у П. как. бытие и существование (uparxiV), второй (объективно-субъективный) — как жизнь (zwh) и сила (dunahiV), третий — как мышление (nohsiV) и знание (gnvsiV). Впрочем, по внутренней связи и единородности всего, во всяком действительном члене умопостигаемого мира содержится и бытие, и жизнь, и знание; различие состоит только в преобладании того или другого из основных определений в первом члене известной триады жизнь и знание или мышление содержатся под аспектом бытия, во втором бытие и знание — под аспектом жизни, в третьем бытие и жизнь — под аспектом знания. Мыслимый (объективный) член первой триады расчленяется опять на три триады: а) мыслимую в тесном значении (чисто объективную), которой первый член есть предел (peraV), второй — беспредельность (apeiria), третий — сущность (usia), называемая П., ради верности Платонову Филебу, смешанным (mikton); b) средняя триада, члены которой различаются у П. довольно смутно, носит общее название мыслимой жизни (nohth zwh); С) третья, называемая саможизнью (autoVvon), содержит совокупность идеальных сущностей или первообразов. Во второй из основных триад (объективносубъективной) мы встречаемся с божественными числами, затем с богамисохранителями (Jeoi sunektikoi) и, наконец, с богами-совершителями (Jeoi tlesiourgoi), а в последней из основных триад (субъективной) уже являются знакомые боги греческой теогонии и мифологии: Кронос, или чистый ум, Рея, или животворная сила, вызывающая ум к движению, Зевс-Зиждитель (dhmiourgoV) — самомыслящий (autonouV) творческий ум, выводящий из себя все роды существ с помощью подчиненных ему младших зиждителей (neoi dhmiourgoi), затем божества ограждающие (jrourhtikoi) — Афина, Кора, Куреты. Третья начальная ипостась — мировая Душа, связующая умопостигаемый мир с чувственным; также расчленяется на великое множество иерархически расположенных психических существ — божественных, демонических, астральных, животных и человеческих. П. признавал все части природы индивидуально одушевленными, как и прочие неоплатоники, но расходился с ними во взгляде на материю или на субстрат телесного бытия (h ulh kai pan to upukeimenon tvn swmatwn): для них материя была лишь крайним ослаблением божественной эманации, чем-то дефективным или не сущим (mh on), тогда как П. выводил ее из умопостигаемого начала беспредельности, т. е. из высшей мыслимой триады. Соответственно этому он приписывал тела и богам, отличие же низших существ полагал не в телесности вообще, а лишь в сложности, грубости и косности их тел. В связи с этим причину зла (нравственного) он видел не в материи, а в произвольном отвращении человека от миpa умопостигаемого и в его безмерной и неразумной привязанности к предметам чувственным. Физические бедствия П. признавал или безразличными следствиями общего мирового порядка и необходимыми условиями самого бытия частичных ограниченных существ, или же педагогическими средствами исправления и большего блага. П. принимал общее платоническое учение о переселении душ, но у него заметна тенденция ограничить область такого переселения и не допускать (как общее правило) переход человеческой души в животные тела. Более замечателен его взгляд на высшую силу нашей души; выше ума у человека способность к непосредственному восприятию абсолютно-единого — того, что выше всемирного ума. П. называет эту высшую силу «цветом нашей сущности» (anJoV thV ousiaV hmvn) или «тем единым в душе, что лучше и ума в ней» (to eauthV en, oestikai tou enauthnoukreitton). Действие этой трансцендентной силы — мистический энтузиазм или священное безумие (mania). Хотя эта сила действует независимо от воли, но человек может и должен возбуждать ее в себе подготовительным процессом постепенного восхождения или возвращения души к божественному началу. Три главные ступени этого процесса суть: чистая любовь (erwV), умозрительное познание истины и дела веры или благочестивые упражнения — молитвы, жертвоприношения и вообще теургия, т. е. деятельное общение с высшими демонами и богами, причем вспомогательными средствами для сближения нашего с этими высшими силами служат музыка и поэзия. Из многочисленных философских соч. П. дошли до нас следующие: 1) «StoikeiwsiVJeologikh»; 2) «PerithV kata Platwna JeologiaV»; 3 — 5) три (сохранившиеся лишь по-латыни) трактата о провидении и о зле; 6) «EiV thn PlatwnoV politeian»; 7) «EiV ton PlatwnoV Timaion»; 8) «EiV ton PlatwoV Parmenidhn»; 9) «EiV ton PlatwnoV prvton Llkibiadhn»; 10) «EiV ton PlatwnoV Kratuloh». Собр. соч. П. изд. Cousin (11., 1820 — 25, с дополн., 1864). см. А. Berger, «Proclus, exposition de sa doctrine» (П., 1840); H. Kirchner, «De Procli metaphysica», (Берлин, 1846).