Энциклопедический словарь (Г-Д) - Брокгауз Ф. А. (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Для эбонита К=2,21 Для каучука К=2,12 Для парафина К=1,68 Для серы К=2,4 Для стекла К= ок 2,8 Для ксилола К=2,39 Для керосина К=2,04 Для алкоголя К=26,5 Для воды К=76
При этом д-ая постоянная воздуха принимается равною 1. Д-ая постоянная характеризует и упругие свойства эфира в данном Д. по отношению к происходящим в эфире электрическим деформациям. По теории «коэффициент электрической упругости» = .
Электрические деформации, возникающие внутри эфира в Д. при кажущейся электризации поверхности проводящих тел, вызывают различный изменения и в молекулярном строении самого Д. Объем Д. изменяется при этом, изменяются и оптические свойства тела. Вполне изотропный тела, как напр., жидкости, превращаются при появлении электрических сил внутри их — в тела, относящиеся к свету подобно кристаллам
До настоящего времени держится еще в науке теория, по кот. электрические действия по-прежнему рассматриваются, как происходящие на расстоянии и подчиняющиеся в пустом пространстве известному закону Кулона. Диэлектрические тела предполагаются по этой теории, состоящими из огромного числа весьма маленьких проводящих зерен, которые отделены друг от друга абсолютно непроводящим электричество веществом. В каждом таком зерне внутри Д. допускают появление двух противуположных электричеств, когда находящиеся поблизости к Д. проводники подвергаются электризации. Действие на какое-либо проводящее тело других наэлектризованных проводников осложняется действием всех проводящих зерен Д., наэлектризованных вследствие индукции. Таким образом и эта теория, развитая впервые Моссоти, объясняет влияние Д. на электрические действия, наблюдаемые в проводящих телах. Диэлектрическая постоянная (К) какого-либо Д. дает возможность по этой теории найти отношение между объемом, занимаемым одними проводящими зернами в Д., и объемом всего Д. Если обозначим это отношение через e. мы имеем, как показал Клаузиус, следующую зависимость между К и e.
К = .
И. Боргман
Дмитревский
Дмитревский (Иван Афанасьевич) — знаменитейший русский актер, родился 28 февраля 1734 года в Ярославле, сын протоиерея Дьяконова-Нарыкова. Учился в ярославской семинарии, затем у пастора, жившего в Ярославле. Будучи земляком Ф. Г. Волкова, Д. сделался участником его представлений, исполняя преимущественно женские роли, и вместе с труппой Волкова прибыл в Петербург. Впервые Д. исполнял в Царском Селе роль Оснельды в трагедии Сумарокова «Хорев», причем сама императрица надевала на Оснельду бриллианты и тут же назвала Дьяконова Дмитревским, по сходству его с польским графом Дмитревским, состоящим тогда кавалером посольства в СПб. Впоследствии Д. перешел на мужские роли и после смерти Волкова (1763) занял первое место в придворной труппе, а в 1765 г. был послан для усовершенствования за границу. Исполнение им, по возвращении, роли Синава было истинным торжеством артиста. Через год Д. вновь отправился за границу, с целью навербовать французских актеров для петербургского придворного театра. Симпатичная мысль Волкова — устроить театр публичный, для всех классов доступный — долго не имела успеха, и только благодаря энергии Д. был создан «вольный российский театр» (на Царицыном лугу) Карла Книппера. Заведывание вновь учрежденным в СП б. театральным училищем (1779) также было поручено Д., обучавшему воспитанников «декламации и действованию». Одно время Д. преподавал географию, историю и словесность в Смольном монастыре. Помимо звания «первого актера», он нес и режиссерские обязанности. В конце 1790-х гг. Д. покинул сцену, на которой в последний раз играл в 1812 г., 30 августа, в патриотической пьесе Висковатого «Всеобщее ополчение». Гром рукоплесканий встретил дряхлого старика, от волнения с трудом говорившего. В конце жизни Д. ослеп и умер в СП б. 27 окт. 1821 г. (похоронен на Волковом кладбище). Д. имел репутацию высокообразованного человека. Единственный пример актера-академика, Д. и в литературных кружках пользовался всеобщим уважением. К его советам обращался даже чванный Сумароков, по указаниям его нередко исправлявший свои трагедии. С ним советовались и Княжнин, и Фонвизин (при окончательной отделке «Недоросля»), и И. А. Крылов, явившийся к Д. с одним из своих юношеских трудов. Многие имена учеников и учениц Д. славятся в истории русской сцены; таковы Крутицкий, Гамбуров, Воробьев, Каратыгина, Сандунова, Семенова, Яковлева и др. Он был поклонником господствовавшего в то время псевдоклассического репертуара.
Литературные занятия Д. начались очень рано. Наряду с Сумароковым и Волковым, Д. был одною из главных сил драматической литературы первых лет нашей сцены, для которой поставлял большею частью переводы и переделки с франц., иногда с итал. яз. Он написал массу трагедий, комедий и комических опер: «Антигона» (музык. драма, с итал. СП б. 1772), «Честный преступник» (ком. с фр. id.), «Беверлей» (трагедия, с фр., СП б. 1773 и М. 1787), «Армида» (опера, с ит., СП б. 1774), «Раздумчивый» (ком., с фр., СП б. 1778), «Дианино дерево» (опера, с ит., СП б. 1792), «Редкая вещь» (опера, с итал. id.) и мн. др., не сохранившихся до нашего времени. Перевел поэму Томсона «Четыре времени года» (М. 1798 и 1803); издал «Похвальное слово А. П. Сумарокову» (СП б. 1807), печатал в «Трудолюбивой Пчеле» Сумарокова стихи и участвовал в переводе Анахарсиса, изд. академиею (1804 — 09). Около 20 лет Д., по поручению российской акд., трудился над «Историей русского театра», но рукопись его сгорела во время пожара в академии. Д. возобновил свой труд, но он остался не напечатанным. Актер Иван Носов, при составлении своей «Хроники русского театра» (изд. Имп. общ. ист. и др. росс. при моек. унив., М. 1883), пользовался оригиналом «Историй русского театра» Д., хотя не указывает, где его видел. в. Кони в своей статье: «Русский театр, его судьбы и историки» («Русская Сцена», 1864) сообщил несколько фактов, почерпнутых им из разных записочек и клочков, писанных рукою Д. и найденных им в бумагах актера Яковлева, друга Д. Академиком М. И. Сухомлиновым (см. Его «Исследования и статьи по русской литературе и просвещению», т. II, СП б. 1889) доказано, что немецкое "Известие о некоторых русских писателях 1768 г. (напеч. в «Материалах для истории русской литературы» П. А. Ефремова, СП б. 1867) вышло из-под пера Д. Ср. "Известие о жизни Д. " (СП б. 1822); 9. Кони, "Биография Д. " («Пантеон», 1840, III); «Семейная хроника» Аксакова, в ст. «Я. Шушерин»; предисловие Е. Барсова к «Хронике» Носова; ст. Сиротинина в «Артисте» (1890 г., IX и XI); «Записки С. П. Жихарева» (изд. «Русского Архива», 1891); «Архив дирекции Имп. театров» (1892, отд. 111); биография Д. для народа (СП б. 1884, изд. «Мирского Вестника»); И. Ф. Горбунова, в «Русском Вестнике» (1892).
Ум.
Дмитриевский собор
Дмитриевский собор, в г. Владимире на Клязме — один из замечательнейших памятников владимирско-суздальской ветви древнерусского зодчества, как по своей красоте, так и по относительно хорошей сохранности. Он сооружен в 1197 г. вел. кн. Всеволодом III в ознаменование рождения у него сына, Димитрия, и посвящен св. Димитрию Солунскому. Новопостроенная церковь была придворною и соединялась с великокняжескими палатами переходом, ведшим на ее хоры (остатки которого были уничтожены при реставрации собора в 1834 — 1835 гг.). Строителями собора были приезжие из северной Италии греческие мастера, под руководством которых работали местные, владимирские каменщики, славившиеся в ту пору своим искусством. И те, и другие, видимо, приложили все старание к тому, чтобы угодить вел. князю, желавшему придать своему домовому храму возможное изящество. Д. собор очень невелик по размеру; подобно другим владимирским и суздальским церквам XII ст. (Успенскому собору в Суздале, Покровам-на-Нерли, Богородице-Рождественской церкви в Боголюбове и пр.), он представляет чисто византийский тип храма, с продолговатым четырехугольником в плане, тремя полукруглыми апсидами с восточной стороны и одною главою над своею срединою; но многие детали его внешности сильно отзываются западным (романским) влиянием. Каждый из трех фасадов (западный, северный в южный) разделен на три частя посредством длинных и тонких колонок. выступающих из стены; на половине высоты стен идет по фасадам карниз, состоящий из колонок, подпираемых небольшими кронштейнами и поддерживающих арочки с нисколько приподнятом центром. Между колонками карниза помещены рельефные, тесанные из камня изображения святых в сидячей позе и орнаменты, представляющие разных зверей и птиц на изгибающихся и вьющихся ветвях. Фигуры эти, равно как и украшающие кронштейны, имеют много сходства с заставками и виньетками византийских и древнерусских рукописей; однако между ними есть и такие, которые отмечены, очевидно, романским характером. Точно такой же карниз проходит на апсидах, под крышей, с тою разницей, что здесь, чрез каждые две короткие колонки, подпертые кронштейнами, одна, длинная, спускается вниз, до самой земли. На переднем и боковых фасадах, в каждом из трех компартиментов, на которые они разделены, находится по длинному и узкому окну с округленным верхом, а все поле компартиментов усеяно рельефными фигурами, подобными помещенным между колонками карниза. В средней части каждого фасада, внизу, проделана дверь, имеющая форму арки и обрамленная колонками и покоящимися на них рельефно украшенными дугами, совершенно в роде романских порталов. Верх стены фасада образует три арки, одетых непосредственно крышей, которая, вообще, изгибается сообразно кривизне прикрываемых ею сводов здания. Высокий барабан главы убран арочками на тонких и длинных колонках и снабжен такими же окнами, простенки между которыми заняты рельефным орнаментом того же характера, как скульптурные украшения и в прочих местах, но превосходящим эти последние в отношении рисунка и исполнения. Крыша купола принадлежит позднейшему времени, хотя ее форма я встречается на рисунках XII в.; ее нельзя назвать византийскою, но она все-таки ближе подходит к полусферической форме византийских глав, чем к маковкам в виде луковиц, усвоенным впоследствии русским церковным зодчеством. Гармоничность пропорций собора, вместе с обилием и своеобразностью его внешних украшений, составляет, главным образом, его красоту; что же касается до его внутренности, то она вообще походит на внутренность новгородских и афинских церквей и не представляет ничего особенно любопытного, за исключением древней стенной живописи под хорами над входом с западной стороны. Здесь был изображен «Страшный суд», от которого уцелели довольно значительные фрагменты. В особенности мило и наивно представлены Богоматерь, сидящая на престоле между двумя коленопреклоненными ангелами, а также три ветхозаветных патриарха: Авраам, держании на своем лоне бедного Лазаря, и, по бокам от него Исаак и Иаков, окруженные душами праведников. После татарского нашествия Д. собор неоднократно подвергался опустошениям и пожарам, был потом обезображен разными пристройками и, наконец, по повелению императора Николая I, в 1835 г., восстановлен в своем первоначальном виде.
