Преступники и преступления. С древности до наших дней. Заговорщики. Террористы - Мамичев Дмитрий Анатольевич (книги TXT) 📗
Восставшие самым решительным образом расправились со сторонниками Стилихона, поскольку стало известно о его намерении применить децимацию (убийство каждого десятого), чтобы привести их к повиновению. Они убили префекта Галлии Лимения, командира галльских легионов Хариобавда, командира кенийцы Винцентия, начальника императорской охраны Рамориса, квестора Сальвия, казначея Петрония, префекта личной охраны Лангиана и многих других. По словам Зосима, было столько убито, что трудно пересчитать.
Едва о восстании стало известно находившемуся в Боннонии Стилихону, он собрал предводителей варварских вспомогательных войск для обсуждения создавшегося положения. Было решено, что если император убит, то варварские войска должны напасть на легионеров, чтобы привести их к повиновению, а если он жив, то будут наказаны только зачинщики восстания.
Когда стало известно, что Гонорий жив, Стилихон, боясь его непостоянства, решил вернуться в Равенну. Но остгот-наемник Сар с подчиненными ему варварами ночью перебил гуннскую охрану Стилихона и завладел ее имуществом. Стилихон бежал в одну из базилик Равенны.
Вскоре в Равенну прибыл гонец из Тицина с двумя письмами от императора, написанными по совету Олимпия. В первом Гонорий требовал ареста Стилихона и содержания его в почетном заключении. Когда епископ выдал Стилихона прибывшим за ним солдатам, гонец вручил второе письмо, по которому Стилихон должен был искупить свои преступления смертью. Зосим утверждает, что сторонники Стилихона хотели освободить его, но он отговорил их и подставил голову под меч.
Во главе правительства стал Олимпий, получивший пост магистра армии и другие высокие должности.
Интересы обороны страны требовали объединения всех сил. Но правительство Олимпия вновь ухудшило положение, начав преследование сторонников Стилихона и всех инакомыслящих: ариан, язычников, донатистов, манихеев, присциллиан и других, сопровождая это конфискацией имущества. Законы издавались один за другим. Сначала был проведен в жизнь закон, по которому было конфисковано имущество у всех, кто занимал какую-нибудь должность во времена Стилихона. Затем последовали законы конфискации доходов языческих храмов, о запрешении врагам католицизма служить солдатами, законы против еретиков, небопочитателей и др.
Такая политика вела к обострению внутренней борьбы и способствовала дальнейшему ослаблению Западной Римской империи. Именно в это время галльский хронист записал: «Силы римлян, в основном, начали ослабевать».
Сиротенко В. Т. История международных отношений в Европе IV–VI вв. — Пермь: Изд-во Перм. ун-та.,1975.
АЛЬБУИН И РОЗАМУНДА (ПАВЕЛ ДИАКОН [72])
Король лангобардов Альбуин, после трех лет и шести месяцев управления завоеванной, у византийцев Италией, погиб вследствие заговора, составленного его женой. Причина же его умерщвления была следующая: когда он в Вероне, веселясь, остался на пиру дольше, нежели ему следовало, он приказал королеве Розамунде поднести чашу, сделанную из черепа ее отца, короля гепидов [73] Кунимунда, убитого когда-то Альбуином, требуя от нее веселиться и пить вместе со своим отцом.
Чтобы кто-нибудь не счел всего этого невероятным, клянусь Христом, я говорю сущую правду; я сам видел эту чашу, когда по одному торжественному случаю ее держал в руках князь Ратгиз и показывал гостям.
Розамунда, услышав это, была поражена до глубины сердца печалью, и она не могла ее ничем подавить: в ней загорелось желание убийством мужа отомстить за смерть своего отца. Для достижения своей цели она вступила в заговор с Гельмигисом, скильпором, т. е. щитоносцем и молочным братом короля. Гельмигис советовал вовлечь в заговор Переден, отличавшегося необыкновенной физической силой. Но когда Передей не хотел согласиться участвовать в таком тяжком преступлении, королева ночью расположилась на месте своей служанки, которая была его наложницей. Передей уснул рядом с королевой, сам того не подозревая. Когда таким образом, было уже совершено преступление, Розамунда спросила его, за кого он ее принимает. Он назвал имя своей наложницы, но королева, встав, отвечала ему на это: «Я не та, за кого ты меня принимаешь; я — Розамунда. Теперь ты совершил такое преступление, после которого должен или убить Альбуина, или погибнуть от его меча». Тогда он, поняв совершенное им преступление, был вынужден дать свое согласие на участие в убийстве короля, на что прежде не мог решиться с доброй воли. Около полудня, когда Альбуин лег отдохнуть, Розамунда отдала приказание, чтобы во дворце ничем не нарушалась тишина, спрятала всякое оружие, а меч Альбуина крепко привязала к кровати, так, чтобы тот не мог ни схватить его, ни извлечь из ножен. После того, согласно совету Гельмигиса, эта неестественно-свирепая женщина впустила убийцу Передея. Но Альбуин проснулся и тотчас понял угрожавшую ему опасность; он живо схватился за свой меч, но тот так крепко был привязан, что он, не будучи в состоянии оторвать его, овладел подножкой и защищался ею некоторое время. Но, увы! Этот воинственнейший и отважнейший муж ничего не мог сделать против такого врага и погиб как последний; приобретя себе величайшую воинскую славу победой над бесчисленными врагами, он пал жертвою коварства ничтожной женщины. Лангобарды с плачем и рыданием похоронили его тело у одной из лестниц, ведущих во дворец. Альбуин имел гибкий стан, и вообще все его тело было устроено для битвы. В мое время Гизельперт, прежний герцог веронский, приказал открыть гробницу Альбуина, вынул оттуда его меч и все находившиеся там украшения, и после, со свойственным ему легкомыслием, хвастался перед необразованными людьми, будто бы он имел свидание с Альбуином.
После умерщвления, Гельмигис хотел захватить власть в свои руки, что ему, однако, не удалось, потому что лангобарды, оскорбленные смертью своего короля, решились умертвить его. Тогда Розамунда немедленно послала к Лонгину, византийскому префекту, жившему в городе Равенне, [74] просить, как можно скорее прислать ей корабль, на котором она могла бы оттуда убежать. Лонгин, обрадованный таким известием, тотчас отправил корабль, на котором ночью и спаслись бегством Гельмигис и Розамунда, бывшая тогда уже его женой. Они взяли с собой дочь короля, Альбизинду, и все лангобардское сокровище и поспешно прибыли в Равенну. Тогда префект Лонгин начал уговаривать Розамунду умертвить Гельмигиса и вступить с ним в брак, Способная на всякое зло и горя желанием сделаться владетельницей Равенны, она изъявила свое согласие на то. Раз, когда Гельмигис вернулся из ванны, она поднесла ему яд, выдавая его за какой-то особенно здоровый напиток. Тот, почувствовав, что он выпил смертную чашу, поднял над Розамундой обнаженный меч, и заставил ее выпить, что оставалось. Таким образом, по правосудию всемогущего Бога, в один час погибли убийцы вместе.
Пока все это происходило, префект Лонгин отправил к императору в Константинополь Альбизинду вместе со всею лангобардскою сокровищницею. Некоторые уверяют, что Передей прибыл в Равенну вместе с Гельмигисом и Розамундой, и оттуда был отправлен с Альбизиндою в Константинополь, где он, на игрищах, перед всем народом и в присутствии императора, убил льва необыкновенной величины. Как рассказывают, ему были выколоты глаза, по повелению императора, чтобы он, обладая страшною силою, не сделал какого-нибудь зла. Спустя некоторое время Передей достал себе два ножа, спрятал их в рукава и пришел ко дворцу, обещая, если его допустят к императору, сообщить ему весьма важное дело. Император выслал к нему двух патрициев из своих приближенных, чтобы выслушать его. Когда они подошли к Передею, то он приблизился к ним, как бы желая говорить по секрету, и, схватив в обе руки спрятанные им ножи, нанес им столь тяжкие раны, что они оба распростерлись по земле бездыханными. Так отомстил он, напоминая собою могущественного Самсона, за причиненные ему страдания, и. умертвил двух самых полезных людей для императора за потерю своих двух глаз.
