Все шедевры мировой литературы в кратком изложении.Сюжеты и характеры.Зарубежная литература XX века. - Воробьева Н. К.
Повествователь произвольно меняет профессию Лили. Теперь Лиля не актриса, а научный работник. Она не брюнетка, а блондинка, у нее другой лексикон. Гантенбайна она иногда пугает, по крайней мере на первых порах. Лилю почти не узнать. Она высказывает то, о чем актриса умалчивает, и умолкает в тех случаях, когда актриса высказывается. Другие интересы, другой круг друзей. Те же только принадлежности в ванной, которые Гантенбайн видит. Или же Лиля — итальянская графиня, за много веков отвыкшая, чтобы на нее кричали, завтракает в постели. Даже те люди, с которыми она встречается, приобретают свой стиль. Гантенбайн выглядит как граф. К обеду Лилю можно ждать часами, она живет в своем собственном времени, и посягать на него кому бы то ни было не имеет смысла. Гантенбайн не выносит, когда Лиля целыми днями спит. Прислугой делается все, чтобы Гантенбайн не сердился. Лакей Антонио делает все, чтобы присутствие графини, которой Гантенбайн не видит, хотя бы было слышно: пододвигает коленом ее кресло, расставляет чашки и так далее. Когда лакей уходит, Гантенбайн разговаривает с отсутствующей графиней. Он спрашивает ее о том, кто у нее есть, кроме него, что у нее с Нильсом (предполагаемое имя датчанина), говорит, что однажды прочел письмо из Дании… Что может ответить ему графиня?.. Графиня, которая спит?
Где же настоящая Лиля? И что же, собственно, было в жизни героя, которая подходит к концу? Один мужчина любит одну женщину. Эта женщина любит другого мужчину, первый мужчина любит другую женщину, которую опять-таки любит другой мужчина: весьма обыкновенная история, у которой концы с концами никак не сходятся…
Помимо основных персонажей в ткани повествования всплывают как вымышленные, так и подлинные истории второстепенных персонажей. Затрагиваются вопросы морали, мировой ситуации в сфере политики и экологии. Всплывает тема смерти. Один человек ошибочно считает, что жить ему остается один год. Как меняется его жизнь в связи с этим заблуждением? Другой читает в газете собственный некролог. Для всех и даже для себя он мертв, поскольку присутствует на собственных похоронах. Что остается от его судьбы, жизни, связей, роли, которую он привык играть? Что остается от него самого? Кто он теперь?
Е. В. Семина
Фридрих Дюрренматт (Friedrich Durrenmatt) [1921–1990]
Судья и его палач
(Der Richter und sein Henker)
Роман (1950–1951)
Утром 3 ноября 1948 г. Альфонс Кленен, полицейский из Тванна, натыкается на синий «мерседес», стоящий на обочине дороги в направлении местечка Аамбуэн. В машине он обнаруживает труп убитого накануне ночью выстрелом в висок из револьвера лейтенанта полиции города Берна, Ульриха Шмида. Он доставляет убитого в полицейское управление, где тот работал.
Вести расследование поручается пожилому комиссару Берлаху, который берет себе в помощники некоего Тшанца, сотрудника того же управления. Прежде Берлах долго жил за границей, был одним из ведущих криминалистов в Константинополе, а потом в Германии, но еще в 1933 г. вернулся на родину.
Прежде всего Берлах приказывает держать историю с убийством в тайне, несмотря на несогласие своего шефа Лютца. В то же утро он отправляется на квартиру к Шмиду. Там он обнаруживает папку убитого с документами, но пока никому о ней не рассказывает. Когда на следующее утро к нему в кабинет является вызванный им Тшанц, Берлаху на мгновение кажется, что он видит перед собой покойного Шмида, так как Тшанц одет точно так же, как Шмид. Берлах говорит своему помощнику, что догадывается, кто убийца, но открыть его имя Тшанцу отказывается. Тшанц сам должен найти разгадку.
От фрау Шенлер, у которой Шмид снимал комнату, Тшанц узнает, что в дни, помеченные в календаре буквой «Г», по вечерам ее жилец надевал фрак и уезжал из дому. Тшанц и Берлах отправляются на место преступления. Тшанц останавливает машину перед поворотом на дорогу из Тванна в Ламбуэн и выключает фары. Он надеется, что там, где Шмид был в среду, и сегодня устраивается прием, и рассчитывает поехать вслед за машинами, которые будут направляться на этот прием. Так и происходит.
Оба полицейских выходят недалеко от дома некоего Гастмана, богатого, окруженного почетом горожанина. Они решают обойти дом с разных сторон и для этого разделяются. На том самом месте, где Берлах уже должен встретиться со своим коллегой, на него нападает огромная собака. Однако подоспевший вовремя Тшанц спасает Берлаху жизнь, пристрелив животное. Звук выстрела заставляет гостей Гастмана, слушающих в это время Баха в исполнении известного пианиста, прильнуть к окнам. Они возмущены поведением незнакомцев. Поговорить с ними из дома выходит национальный советник, полковник фон Шенди, являющийся одновременно и адвокатом Гастмана. Он удивлен тем, что полицейские связывают его клиента с убийством Шмида, и уверяет, что никогда человека с таким именем не встречал, но просит всеже дать ему фотографию убитого. Он обещает, что на следующий день заедет в полицейское управление Берна.
Тшанц отправляется получить у местных полицейских сведения о Гастмане. Берлах, у которого все время болит желудок, направляется в ближайший ресторан. Пообщавшись с коллегами, Тшанц идет навстречу Берлаху, но в ресторане комиссара не находит, садится в машину и уезжает. На том месте, где произошло преступление, от скалы отделяется тень человека и машет рукой, прося остановить машину. Тшанц непроизвольно тормозит, но уже в следующее мгновение его пронзает ужас: ведь, вероятно, то же самое произошло и со Шмидом в ночь его убийства. В приближающейся фигуре он узнает Берлаха, однако волнение его от этого не проходит. Оба смотрят друг другу в глаза, затем Берлах садится в машину и просит ехать дальше.
У себя дома Берлах, оставшись один, вынимает из кармана револьвер, хотя перед этим сказал Тшанцу, что не носит оружия, и, сняв пальто, разматывает несколько слоев ткани, которыми обернута его рука — так обычно делают, обучая служебных собак.
На следующее утро к Лютцу, шефу Берлаха, является адвокат Гастмана, полковник фон Шенди. Он запугивает Лютца, который обязан полковнику своим продвижением по службе. Он сообщает Лютцу, что Шмид, по всей вероятности, был шпионом, поскольку являлся на вечера под вымышленным именем. Он утверждает, что связывать убийство с именем Гастмана ни в коем случае нельзя, так как это грозит международным скандалом, ибо на вечерах Гастмана крупные промышленники Швейцарии встречаются с дипломатами высокого полета некоей державы и ведут там деловые переговоры, что не должно стать предметом гласности. Лютц соглашается оставить его клиента в покое.
Вернувшись с похорон Шмида, Берлах застает в своем доме листающего палку Шмида некоего человека, спокойного, замкнутого, с глубоко запавшими глазами на широком скуластом лице. Берлах узнает в нем старого своего знакомого, который теперь живет под фамилией Гастман. Сорок лет назад в Турции они заключили пари. Гастман обещал, что в присутствии Берлаха совершит преступление, а тот не сможет его уличить. Через три дня так и произошло. Гастман сбросил человека с моста, а потом выдал его смерть за самоубийство. Берлах не смог доказать его вины. Их состязание длится уже сорок лет и, несмотря на криминалистический талант Берлаха, каждый раз заканчивается не в его пользу. Перед уходом Гастман забирает с собой палку Шмида, который, как выясняется, был подослан Берлахом следить за Гастманом. В этой папке содержатся компрометирующие Гастмана документы, без которых комиссар вновь оказывается бессильным против своего противника. Перед уходом тот просит Берлаха не ввязываться в это дело.
После ухода гостя с Берлахом случается желудочный приступ, но он все же вскоре отправляется в управление, а оттуда вместе с Тшанцем — к писателю, одному из знакомых Гастмана. Берлах строит беседу с писателем так, что Тшанц выходит из себя. Тшанц всем своим видом показывает, что уверен в вине Гастмана, но Берлах не реагирует на его высказывания. На обратном пути речь между обоими полицейскими заходит о Шмиде. Берлаху приходится выслушивать полные негодования выпады Тшанца против Шмида, который во всем его обходил. Теперь Тшанцу решительно необходимо найти убийцу, поскольку, по его мнению, это его единственный шанс обратить на себя внимание начальства. Он уговаривает Берлаха упросить Лютца разрешить ему встретиться с Гастманом. Комиссар, однако, уверяет, что он ничего не может поделать, ибо Лютц не настроен вмешивать Гастмана в дело об убийстве.
