Авторская энциклопедия фильмов. Том II - Лурселль Жак (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
♦ Самый совершенный из 5 звуковых полнометражных фильмов Дрейера. Действие фильма, поставленного по пьесе Кая Мунка, уже экранизированной Моландером в 1943 г., построено вокруг довольно большой группы персонажей; ни про кого нельзя с определенностью сказать, что он важнее прочих. Отец семьи Мортен Борген — упрямый и заносчивый крестьянин, домашний тиран, однако по-своему симпатичный: такие персонажи часто встречаются у Дрейера. Он воспитан на религии и защищает то, что сам называет «развитым христианством»; он хочет, чтобы жизнь каждого члена семьи зависела от него, но не понимает всех последствий своей власти, которые зачастую противоречат его намерениям. Старший сын потерял веру, средний сошел с ума, младший доведен до отчаяния религиозными противоречиями между его отцом и отцом его любимой. Последний, портной, в фанатизме и упорстве не уступает Боргену, но к тому же еще и хитер. Он не отдает дочь, надеясь, что когда-нибудь Борген уступит и его религия восторжествует над религией противника. В центре этого мира мужчин находится женщина — Ингер. Она уверена, что вокруг нас постоянно происходят маленькие незаметные чудеса; чудо произойдет и с ней самой, и именно в ее уста Дрейер вложит заключительные слова. В своем цветении и красоте она воплощает отказ от религиозного фанатизма, мудрость и мистическую вездесущность жизни.
Впрочем, психологические и религиозные конфликты между персонажами служат в Слове лишь материалом; сама режиссура больше, чем слова или драматургические ситуации, выражает мысли Дрейера и то, что не видно простым глазом. Неторопливый ритм при богатом (и даже с точки зрения драматургии перенасыщенном) действии; долгие статичные планы, продолжающиеся спокойными панорамными проездами вслед за перемещением персонажей; игра света в замкнутом и ограниченном пространстве (Боргенсгард и близлежащие окрестности) — все это превращается по ходу фильма в некий гипнотический ритуал. Внимание зрителя должно быть по возможности направлено в тесное пространство фильма, которое словно служит прихожей у входа в непостижимое. С бесконечной кропотливостью Вермеера (хоть и в другой тональности) Дрейер исследует маленькую частицу вселенной, где вера и скептицизм, разум и безумие, детство и старость, упорство и открытость миру живут бок о бок испокон веков. Ему кажется, что чем меньше будет эта частица (лицо, чистая и аккуратная обстановка фермы, лестница в несколько ступенек, ведущая к дюнам), тем больше шансов, что его взгляд сумеет проникнуть в самые основы бытия. Для Дрейера только вера способна постичь вселенную целиком, тогда как атеизм или скептицизм видят лишь ее часть и безрассудно уверены в том, что эта часть и есть все целое.
Слово можно рассматривать и в другом ракурсе: как фантастический фильм наоборот, с хорошим концом, где силы жизни хотя бы раз одерживают победу над силами смерти. В рамках этого жанра, в котором постоянная смертельная угроза, страх и наступление сумерек должны гипнотизировать и манить зрителя, искусство Дрейера не уступает искусству Мурнау, Ланга или Жака Турнёра.
N.B. Прозаичность, поверхностность и анекдотичность экранизации Моландера помогают лучше ощутить проделанную Дрейером работу по уплотнению, усилению и очистке действия — впрочем, характерную для этого режиссера.
БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка в специальном выпуске журнала «Bianco е Nero» (август-сентябрь 1956 г.). Каждый из 114 планов расписан по сек; большинство снабжено иллюстрациями. Текст поделен на 2 колонки; в правой расположены диалоги. Эта публикация — одна из 1-х в своем роде — представляет собой самый совершенный и легкий для чтения вариант раскадровки. Сценарий Слова издан в сборниках «Пять фильмов» (Cinque Film, Turin, Einaudi, 1967) и «Четыре сценария» (Four Screenplays, London, Thames and Hudson, 1970).
Ordres
Приказы
1974 — Канада (107 мин)
· Произв. Productions Prisma Inc. (Монреаль), Les Ordres Inc. (Монреаль)
· Реж. МИШЕЛЬ БРО
· Сцен. Мишель Бро и Ги Дюфрен
· Опер. Франсуа Прота (ч/б и цв.)
· Муз. Филипп Ганьон
· В ролях Жан Ляпуэнт (Клермон Будро), Элен Луазель (Мари Будро), Клод Готье (Ришар Лавуа), Луиз Форестье (Клодетт Дюссо), Ги Прово (доктор Жан-Мари Бошмен), Луиз Пратт (Луиз Будро), Мартин Пратт (Мартин Будро), Моник Пратт (Моник Будро).
Канада, октябрь 1970 г. После того, как Фронт освобождения Квебека похищает министра и английского торгового атташе, правительство вводит чрезвычайное положение, и по всей стране начинается лавина на 1-й взгляд необъяснимых арестов. Самые обыкновенные граждане, максимально далекие от политики, попадают в застенки и под пытки. Через несколько дней или недель их отпускают на свободу без каких-либо объяснений.
♦ Великолепное использование методов «прямого кино», которые оказываются эффективны и плодотворны, лишь когда выполняют иную функцию, кроме той, для которой были предназначены изначально. В этом фильме все интервью — поддельные, а все репортажи — постановочные, как в театре или художественном кинематографе. Используя подобные методы как наживку, режиссер получает дополнительный козырь для того, чтобы усилить в зрителе ощущение реальности и жестокости происходящего. Важность и актуальность сюжета оспорить невозможно, поскольку речь тут идет о неравной борьбе человека с властью и государственными интересами, о постоянном риске мгновенного превращения любой демократии в самую варварскую тиранию. Голый и ледяной визуальный ряд, отточенный Мишелем Бро, можно с полным правом назвать кафкианским, хотя это слово слишком заезжено. Он воспроизводит атмосферу повседневного ада диктатуры, где отдельный человек не стоит ничего, полностью лишен свободы действий и права выбора и даже не понимает причин того, что с ним происходит. Он будто живет в тюремной камере, раздвинутой до масштабов страны или — почему бы и нет? — целой вселенной.
Ore 9 lezione di chimica
Урок химии в 9 часов
1941 — Италия (91 мин)
· Произв. Manenti Film
· Реж. МАРИО МАТТОЛИ
· Сцен. Марио Маттоли и Марчелло Маркези по сюжету Лауры Педрози
· Опер. Ян Сталлич
· Муз. Эльцио Карабелла Песни Эльдо ди Лассаро
· В ролях Алида Валли (Анна Кампольми), Иразема Дилиан (Мария), Андреа Чекки (учительница Марини), Джудитта Риссоне (директриса), Карло Кампанини (Кампанелли), Ада Дондини (синьорина Маттеи).
Все ученицы в школе влюблены в учителя химии. Прочитав их личные дневники, директриса хочет искоренить эту эпидемию и просит учителя постараться внушить девушкам неприязнь и подвязывать бантики на одежде не так элегантно. Анна, предводительница небольшой группы девушек, толкает одноклассниц на бунт против надзирателей и лучшей ученицы Марии. Однажды ночью они замечают, что кровать Марии пуста. Они видят ее в парке: она обнимает мужчину, лицо которого скрыто в тени. Анна выдает ее из ревности, вообразив, будто этим мужчиной был учитель химии. Марию сажают под замок, но в грозу она сбегает и падает с обрыва. Ее находят, ей оказывают помощь. Она потеряла много крови. Анна вызывается донором для переливания, надеясь искупить вину: за это время стало известно, что обнимался с Марией ее родной отец. Он был осужден на громком процессе, скрывался от полиции, но вскоре был пойман и посажен в тюрьму. Мария спасена, ее отец оправдан. Учитель увольняется из школы и женится на Анне.
♦ Самый знаменитый, но не лучший образец жанра фильмов о школах для девочек, расцветшего в Италии в эпоху фашизма и «кинематографа белых телефонов». Фильм лишен деликатности и тонкого анализа социальных взаимоотношений, которыми характерен, к примеру, Десятый «Б», Seconda В*. В нем также нет блеска, сатирической силы и смыслового богатства Папиной проказницы, Il birichino di papa*. Есть лишь легкое и поверхностное описание волнений, любовных мечтаний, детских конфликтов девушек-подростков, запертых в 4-х стенах школы. Сюжет завершается довольно надуманным (и чуждым этому жанру) детективно-мелодраматическим поворотом. Урок химии в 9 часов рассказывает о современной ему эпохе, не заботится ни о стилевых экспериментах, ни о социальных дискуссиях и напоминает некоторые американские фильмы с Диэнной Дёрбин, чье влияние в нем весьма заметно. Нейтральность фильма облегчило его понимание за границей, что благотворно повлияло на прокат. Отсюда и его всемирная слава.
