Путешествие Сократа - Миллмэн Дэн (книги без регистрации txt) 📗
И лишь когда я упомянул о мальчике, которого звали Константин, Бабу протянула руки и прервала меня:
— Все, хватит читать! — сказала она.
Я никогда раньше не слышал, чтобы она говорила так взволнованно. Но не только ее голос встревожил меня — у нее из глаз неожиданно покатились слезы. Утирая слезы носовым платком, Бабу сама стала рассказывать мне о своем детстве и о своей жизни...
То, чем она решила поделиться со мной, открыло передо мной больше семейных тайн о моих предках, чем я надеялся когда-либо узнать.
Еще на борту парохода, не добравшись до Америки, Константин познакомился с франко-канадским эмигрантом, господином Гогэ. Этот элегантно одетый человек оказался владельцем компании, производившей готовое платье. Просмотрев несколько набросков Константина, Гогэ тут же предложил ему работу в своей компании — иллюстрировать каталог последних новинок модной одежды.
Так что сразу по прибытии в Нью-Йорк Константин и Павлина перебрались в Торонто, где сняли маленькую квартирку.
В Канаде Павлина родила двух дочерей. В 1916 году их семья, проделав путешествие через всю Канаду, поселилась в Ванкувере, а оттуда они в конце концов переехали на Западное побережье Соединенных Штатов.
Что же касается Сергея, то он первые несколько лет посвятил странствиям по Америке — пешком, на лошади, поездом, и те письма, которые время от времени получали Валерия и Андрей, пестрели почтовыми штемпелями самых разных мест Америки. Позже он связался с одним из Мастеров, с которым встречался на Памире, и еще раз проделал путешествие через море по делу особой важности. Вся переписка с ним прервалась на продолжительное время.
В 1918 году, после смерти Валерии, Андрею удалось
увезти свою семью из коммунистической России, как раз перед тем, как опустился железный занавес. После этого, как часто случается с семьями эмигрантов, все утратили связь друг с другом.
Со временем Сергей вернулся в Америку и поселился в Окленде, штат Калифорния, в пяти сотнях миль от своей дочери, хотя никто из них не знал о местожительстве друг друга.
Иногда ему казалось, что он видел Павлину среди базарной толчеи — и даже как-то окликнул ее. Нередко он задавался вопросом, где они с Константином и как устроились. Он был бы рад узнать, что Павлина и ее муж живы, здоровы и полностью посвятили себя своей семье и будущему. Но их дочери так и не узнали ничего о прошлом родителей — лишь самые приблизительные детали. Павлина не хотела говорить об этом, а Константин уважал волю жены.
Однако история на этом не заканчивается.
За много лет до этого, еще когда Павлина и Константин только ступили на американскую землю, чиновник эмиграционной службы попросил Константина назвать свое полное имя. Не зная своей фамилии, Константин решил взять себе совершенно новое имя для этой новой страны. Единственное имя, что пришло ему на ум в этот момент, было Абрам Чудоминский, автор его первой и самой любимой книги. Вот так и получилось, что чиновник, толком не разобравшись, как оно пишется, записал его как Эбрахама Чудома. Это новое имя и было занесено в иммиграционные документы, а фамилия стала и фамилией Павлины, изменившей свое имя на Полин.
Полин и Эбрахам назвали своих двух дочерей Вивиан и Эдит. Обе девочки выросли уже в Южной Калифорнии. Одна из этих дочерей, Вивиан, вышла замуж за хорошего парня по имени Герман Миллмэн, которому родила двоих детей — дочь по имени Дайяна и сына Дэниэла...
И лишь после того, как моя бабушка Бабу, полное имя которой было Полин Чудом, рассказала мне свою историю — начиная со времени, как она выросла в лагере Дмитрия Закольева, и до того, как стала матерью на Новой Земле, — я по-настоящему понял, какие страсти, какие невзгоды выпали на долю моей бабушки — чтобы увенчаться в конечном счете ее личной победой.
Вот так и получилось, что моим наставником стал мой собственный прадед, Сергей Иванов, когда мы наконец познакомились с ним в 1967 году в Беркли, — прадед, которого моя мать так и не встретила.
Теперь я понимаю, почему он так улыбался в тот вечер, когда я совершенно неожиданно для себя, повинуясь внутреннему порыву, назвал его Сократесом, как того греческого мудреца, которым так восхищались мой прапрапрадед Гершль Рабинович и его прекрасная дочь Наталья.
Мой прадед Сергей Иванов, которого я знал как Сократеса, был человеком изобретательным — более, чем я мог себе представить. Те из вас, кто читал мою книгу «Путь мирного воина», могут вспомнить, как в 1968 году Сократес сказал мне: «Я уже много лет наблюдаю за тобой».
Несколько лет спустя, в первый раз открыв его дневник, я обратил внимание, что первая запись была сделана 22 февраля 1946 года — точно в день моего рождения, за двадцать два года до того, как мы с ним встретились.
За то время, что мы провели вместе, Сократес так и не открылся, что мы родственники, — может быть, по той же причине, по которой он предпочел не вмешиваться в жизнь моей бабушки Полин и ее семьи. В его дневнике также нет ни слова о родственных связях с нашей семьей. Правду я узнал только от самой Бабу. Это она сказала мне, что много-много лет назад как-то писала Валерии, чтобы рассказать ей о новых именах, о своих детях и новом местонахождении.
Бабу лишь однажды, да и то очень ненадолго, встречалась с Сергеем, обменявшись с ним всего несколькими словами, — на похоронах моего деда Эбрахама (Константина). Позже, сосредоточившись на самых ранних своих воспоминаниях, я вспомнил один момент: похороны деда, мне четыре года, я стою рядом с матерью и чувствую себя ужасно неловко в своем темном костюмчике. Опускают гроб с телом моего деда Эйба, и мама плачет.
Я поднял глаза, и среди лиц, собравшихся на кладбище, заметил беловолосого человека, смотревшего прямо на меня. Чем-то он отличался от остальных людей, которые пришли проводить моего деда в последний путь. Не отрываясь, он смотрел прямо на меня и кивнул, прежде чем его лицо затерялось среди других лиц.
Теперь я понимаю, что Сократес знал о моем рождении и решил вести свой дневник начиная с того дня, чтобы однажды передать его мне. Этот самый дневник, вместе с историей жизни Бабу и позволил мне рассказать вам его историю — их историю.
Я верю, что мой прадед Сергей Иванов, словно ангел- хранитель, наблюдал за мной все те годы, ожидая подходящего времени. Сократес умел ждать. У него было немало времени, чтобы выучиться терпению во время своих многочисленных одиссей на своем долгом пути к свету.
Далеко заполночь, почти предрассветный час.
Древний беловолосый старик тихо сидит на пороге заправочной станции.
Прислонив кресло к стене, он дремлет, прикрыв глаза.
Эта заправка принадлежит ему, и он же работает здесь в ночную смену.
Его зовут Сергей Иванов.
Дэн Миллмэн, молодой атлет, студент колледжа, возвращается домой, но внезапно останавливается и, подчиняясь внутреннему порыву, подходит к заправке.
Он пока и сам не знает, что он хочет там найти...
Может быть, бутылку софт-дринка, или гамбургер — ведь он сегодня даже не обедал...
Сократес только улыбается самому себе, не открывая глаз...
Он здесь. Значит, настал час. Время начинать последнюю главу.
Эта история принимает факел от «Пути мирного воина».
Благодарности:
Одна голова хорошо — две лучше. Эта книга увидела свет благодаря многим людям — и живым, и тем, кого уже нет с нами.
Кендис Фурман, мой литературный агент, первой предложила мне написать «книгу о Сократесе» и взяла на себя руководство проектом с самого начала.
На ранних стадиях работы неоценимую редакторскую работу над этой книгой проделали Сьерра Прасада Миллмэн, Джой Миллмэн и Нэнси Гримли Карлтон — от самых первых набросков до окончательного варианта. Редактура чернового варианта, которую проделала моя дочь, помогла мне увидеть свежим глазом эту историю, пересказать отдельные места и сделать ее логическим продолжением следующей книги.
