Духовное просветление: прескверная штука (ЛП) - МакКенна Джед (библиотека электронных книг TXT) 📗
Ещё меньше.
И это довольно понятно. Когда ты вышел за пределы понятия, что дуальность (в любом смысле) это "плохо", а единство (в любом смысле) – "хорошо", ты так же вне понятия о необходимости "помогать" или "спасать" кого-то. Я, к примеру, делаю то, что делаю не потому, что думаю, это нужно делать. Мной не движет ни этический, ни альтруистический мотив. Я не думаю, что что-то неправильно, и я должен исправить это. Я делаю это не для того, чтобы уменьшить страдания или освободить кого-либо. Я делаю это просто потому, что склонен к этому. У меня есть встроенное побуждение выразить то, что мне кажется интересным, а единственное, что мне кажется интересным, это великое путешествие, кульминацией которого становится пребывание в недвойственном сознании.
Я слышал, что Махариши Махеш Йоги был очень доволен своей уединённой жизнью в предгорьях Гималаев, и он никогда не вступил бы в социум, но он стал слышать в голове название какого-то индийского города. Оно появилось в его мыслях нежданно негаданно. Когда он наконец рассказал кому-то об этом, то услышал в ответ, что единственный способ выкинуть этот город из головы это поехать туда. Он так и сделал; там он занялся преподаванием, и из этого выросло всё движение Трансцедентальной Медитации. Я хорошо понимаю это. Ты наблюдаешь события, позволяя потоку рулить, и идёшь, куда идёшь.
И вот я, зная то, что другие хотели бы знать, в данный момент нахожусь в правильном месте, чтобы сказать что-то Полу, что облегчит ему жизнь в этот трудный период. Не часто кому-то случается перестать быть одним существом и начать быть другим, и никто не подготовлен к этому. Говорить об этом может и абсурдно, но гораздо более абсурдно жить в этом. Если всё это звучит чрезвычайно странно, могу вас уверить, так оно и есть. И когда я вижу, что кто-то только что вышел из своей двухлетней борьбы, я предпочитаю предотвратить душераздирающий конфликт.
И вот, когда Пол и я стояли перед домом в этот чудесный кристальный вечер, я был рад сказать ему:
– Добро пожаловать.
Следующий час мы провели, обсуждая странные вещи, вампиров, бабочек, одиночество, последующие дни и последующие годы.
– Ты прошёл через несуществующие врата? – спросил я.
– Ох, – только и произнёс он, когда до него дошло. – Ха! – он засмеялся, и это почти всё, что можно сделать.
Я не сказал ничего. Я уже не учитель. Я не пытался вытащить его или направить к определённому осознанию. Он уже всё сделал. Он уничтожил меня, как своего учителя. В самом истинном смысле он знал всё так же, как я. Просветление не похоже на то, когда ты оканчиваешь школу, чтобы поступить в институт, или даже оканчиваешь институт, чтобы вступить в "реальный" мир. Это полное окончание. Нет больше поиска, нет погони, нет сражений. Теперь ты можешь выйти в мир и делать всё, что захочешь – учиться играть на гитаре, прыгать с парашютом, писать книги, выращивать виноград, что угодно.
Наши отношения учитель-ученик окончены. В этом нашем разговоре один человек, который здесь уже давно, просто показывает новичку, как управлять парашютом.
Страна Оз.
Сжимая жизнь мою в своих руках,
Ты, очищая, колотил её
о дикие скалы Вечного Разума.
Как кровоточила она, пока не побелела!
Ты улыбнулся и сел; я высыхал в лучах твоего солнца.
– Руми –
Дом похож на маленькую коммуну. Приходят люди, остаются на неделю, или на год, заводят дружбу, тяжело прощаются. Я уверен, что отношения в доме намного глубже и сложнее, чем я описываю, но я достаточно изолирован от ежедневных занятий по дому его обитателей, и это хорошо.
Уже месяцев пять с нами живёт мать и дочь. Мать, Марла, одна из тех многих, кто приходит с сильно искажёнными взглядами на то, что такое просветление. Я не могу её сейчас чему-либо научить, я могу лишь направить её взглянуть на свои фундаментальные убеждения и развить в себе готовность пересмотреть их в новом свете. Но, как это часто бывает, возможно, она предпочтёт свои романтические верования жёстким реалиям и скорее уйдёт, чем изменится. Неверное понимание просветления происходит, или, во всяком случае, во многом зависит от того факта, что большинство признанных мировых экспертов по просветлению не просветлённые. Некоторые из них – великие мистики, некоторые – великие учителя, большинство – ни то, ни другое, но очень немногие пробуждены.
Это центральное недоразумение будет большой темой в этой книге, так как оно является главным препятствием в поиске просветления. Никто не достигает его, потому что никто не знает, где оно находится, а те, кому доверено указывать путь, по разным причинам, указывают не туда.
В самом сердце этого заблуждения лежит убеждение, что постоянное пребывание в недвойственном сознании – просветление, и непостоянное переживание космического сознания – мистическое единство, являются синонимами, тогда как, фактически, они никак не связаны. Возможно иметь одно без другого, и на свете бесчисленные миллионы мистиков и обладателей космического сознания различных уровней приходится на считанные единицы просветлённых. Конечно, истинные просветлённые не хотели бы привлекать к себе внимание, поэтому их больше, чем кажется (как вампиров!). Очевидным фактом остаётся, однако, то, что просветление и мистицизм имеют мало, или ничего, общего.
Любой, включая меня, кто вкусил мистического единства, естественно предположит, что это и есть самая вершина человеческих переживаний, чем, думаю, оно и является. Отсюда может следовать, что всякий, кому посчастливилось чаще или легче других получать доступ в это утончённое состояние, будет близко, или на самой вершине человечества. Всё здорово и прекрасно, пока его не назовут духовно просветлённым. Он или она может быть божественным аватаром, или вселюбящим существом, или высочайшим божественным разумом, но просветлённый это нечто иное.
Решающим различием является то, что один во сне, а другой – нет. Один реализовал истину, другой – нет. Один находится в сознании, другой независим от сознания. Просветленный пробудился ото сна и уже не путает его с реальностью. Он естественным образом уже не придаёт ничему значения. Для просветлённого ума конец света не более и не менее важен, чем хруст ветки. "Мудрец видит во всём одно", говорит Гита. "Мудрец беспристрастен", говорит Дао. Просветлённый не может вообразить себе, что что-то неправильно, поэтому он не борется за правильность. Нет ничего лучше или хуже, так зачем пытаться что-то уладить? Зрители в кинозале не вскакивают со своих мест, чтобы спасти персонажей фильма. Если в фильме показывают, как астероид приближается к земле, экран остаётся невредимым, и любители кино не спешат домой, чтобы провести последние минуты с любимыми. А если побегут, их тут же отправят в ближайшую психбольницу и будут лечить от галлюцинаций.
Просветлённый смотрит на жизнь как на сон, поэтому как же он может отличить правильное от неправильного, добро от зла? Как может одно развитие событий быть лучше или хуже, чем другое? Какое реальное значение имеет всё во сне? Ты проснулся, и сон ушёл, словно его никогда и не было. Все персонажи и события, казавшиеся столь реальными, просто исчезли. Просветлённый может ходить и говорить во сне, но он никогда не спутает сон с реальностью.
Просветление относится к истине. Оно не про то, чтобы стать лучше или счастливее; это не личный рост или духовное развитие. От хорошей рекламы просветления побледнеет самый крутой моряк. Нет игры с большей ставкой ни в этом мире, ни в любом другом, и ни в каком другом измерении. Цена истины – всё, но никто не знает, что значит это всё, пока не заплатит. Говоря ещё проще, просветление имперсонально, тогда как то, за что обычно выдают просветление крайне персонально. Мы ещё поговорим об этом подробнее, поскольку я полагаю, что именно этому посвящена вся моя жизнь, и этот дом, и эта книга. Пока же достаточно сказать, что одна из решающих задач на пути к просветлению это выяснение того, чем просветление не является.
