Семь шагов к самадхи - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Множество болезней может исчезнуть при помощи гипноза, потому что на самом деле их нет, они просто продукт нашего ума. Пятьдесят процентов болезней есть следствие нашего ума, они не имеют никакой органической причины. Они могут просто исчезнуть. Нет необходимости ни в каких лекарствах, ни в каких уколах, процедурах, потому что тогда эти лекарства отравляют вас, ваше тело становится токсичным, тогда вы страдаете. Вы страдаете меньше от вашей болезни, но больше от ваших лекарств. Есть так много врачей, что вы можете избежать смерти, но вы не можете избежать врачей, они, в конце концов, вас прикончат. Что бы вы ни делали, они вас прикончат. Пятьдесят процентов болезней могут исчезнуть с земли.
Гипноз — это великая сила, но с каждой силой нужно быть осторожным, чтобы не злоупотреблять ей. Но только из-за того, что силой можно неправильно пользоваться, еще не значит, что против нее нужно бороться. Потому что чем угодно можно неправильно пользоваться. Но если это так, это показывает, что этим можно пользоваться и правильно. Поэтому становись более уязвимыми, более внушаемыми, более доступны для гипноза. Это означает, что ты становишься более интеллигентным, доступным, больше сотрудничаешь и больше доверяешь.
Есть два вида непривязанности: обычная и тонкая.
То отношение непривязанности к объектам желаний, в котором ищущий знает, что не есть ни наслаждающийся, ни тот, кто совершает действия, ни тот, кто отказывается, ни то, от чего отказываются, зовется обычной непривязанностью. Он знает, что все, с чем ему приходится встречаться в этой жизни, есть результат его дел в прошлой жизни. Ни наслаждаясь, ни страдая, он ничего поделать не может. Излишества есть лишь болезнь и скопление всевозможных несчастий. Каждая встреча неизбежно ведет к разлуке. Невежественные страдают от болезней умственных расстройств. Все материальное — тленно, потому что время постоянно пожирает его. Через понимание наставлений писаний вера в материальные вещи лишается корня и ум освобождается от них. Это зовется обычной непривязанностью.
Когда мысли, подобные этим: я не совершаю действий, мои прошлые деяния совершают действия, или Бог — тот, кто совершает действия, перестают беспокоить ищущего, достигается состояние молчания, равновесия и покоя. Это зовется тонкой непривязанностью.
Тонкое спонтанно
16 января 1974 г.
утро
На пути, в поиске, каждый шаг имеет две стороны: начало и конец. Начало всегда начинается с сознательного усилия, оно необходимо. Будет борьба, постоянная потребность быть пробужденным. Иногда вы будете падать, иногда засыпать, иногда будете забывать, иногда будете отклоняться. Снова и снова вам приходится помнить, возвращаться на путь. Снова и снова вам нужно прилагать еще более интенсивные усилия, чтобы быть сознательными.
Поэтому начало каждого шага представляет собой борьбу. Будут взлеты и падения. Иногда вы будете чувствовать себя очень несчастными, разочарованными. Когда бы вы ни теряли контакт с методом, когда бы ни отклонялись, вы будете чувствовать разочарование, депрессию, потерю, печаль. У вас также будут мгновения сильного счастья. Когда вы будете возвращать контроль, даже на какие-то мгновения будете становиться мастерами, иногда будете обретать маленькие прозрения, вы будете чувствовать интенсивную радость, которая будете разливаться по всему вашему бытию.
Там будут вершины и долины. Они исчезнут только тогда, когда исчезнет сознательное усилие. Когда метод уже не будет методом, когда метод станет самим вашим сознанием, когда вам не придется помнить о нем. Когда вы полностью забудете о нем, но все равно он будет развиваться, будет течь, двигаться. Когда вам не нужно будет поддерживать его, когда вам не придется даже думать о нем. Тогда он становится спонтанным, сахаджи. Это конечная фаза любой ступени. Помните об этом: благодаря постоянной практике, наступает мгновение, когда вы можете полностью отказаться от практики, но до тех пор, пока вы не можете отказаться от практики, вы еще не достигли.
Даосские мастера использовали много измерений: поэзию, живопись, много других искусств использовалось ими для обучения. Живопись использовалось на протяжении столетий в Японии и Китае. В даосской живописи есть принцип: сначала нужно стать профессионалом в живописи, в ее технике, на это уходят многие годы, потом на несколько лет нужно полностью отбросить живопись. Нужно полностью забыть о том, что вы художник, выкинуть кисти, краски, чернила, просто выбросить из ума, что вы чему-то научились. На несколько лет нужно полностью отказаться от живописи. Когда мысль отброшена, тогда снова мастер говорит: «Теперь начинай». Теперь художник уже не профессионал, он знает технику, но он не техник, потому что теперь ему не нужно помнить о технике. Теперь он в состоянии рисовать как маленький ребенок. Усилие отброшено, живопись теперь не нуждается в усилии. Только тогда рождается мастер.
Помню одну историю, которую хотелось бы вам рассказать. В Бирме однажды намечалось строительство большого храма, и главные ворота должны были стать совершенно уникальными, не имеющими аналогов на Земле. Поэтому были приглашены многие дзенские мастера, даосские мастера, из них выбрали самого известного. У этого великого мастера была такая привычка, что когда он рисовал что-то, его главный ученик сидел рядом с ним, и когда он завершал работу, он спрашивал у своего главного ученика, хорошо ли он нарисовал. Если ученик говорил, что «нет», тогда он начинал заново. Так продолжалось до тех пор, пока ученик не говорил «хорошо».
Изготовление макета главных ворот храма стало действительно проблемой, потому что ученик всегда говорил «нет». Мастер нарисовал, по крайней мере, сто проектов, прошло много месяцев. Он работал неделями и когда макет был готов, он смотрел на ученика, который сидел рядом с ним. Ученик качал головой и отвечал «нет». Тогда мастер начинал снова. Он беспокоился: «Что происходит? Когда макет будет готов?» Это была для него такая сложная работа, как никогда в жизни.
Однажды это произошло. Чернила, которыми он рисовал, практически завершились, тогда он попросил ученика сходить и приготовить чернила. Ученик отправился готовить чернила и когда вернулся, заплясал от радости и сказал: «Теперь да! Почему у тебя до сих пор не получалось?»
Мастер ответил: «Теперь я понял. Я беспокоился. Что будет? Теперь я понял, что твое присутствие приносило мне беспокойство. В твоем присутствии я оставался техником. Я осознавал, что делаю что-то, присутствовало усилие. Я осознавал усилие, думал, ожидал, что на этот раз ты скажешь да. Это приносило беспокойства. Я не мог быть спонтанным. Когда ты ушел, я смог забыть о тебе, и когда смог забыть о тебе, я смог забыть также и о себе».
Потому что наше я есть реакция на других. Если другой остается в вашем сознании, ваше эго сохраняется. Исчезает и то и другое одновременно: когда исчезает другой, тогда исчезает и наше я, эго.
Мастер сказал: «Когда меня не было, все само собой нарисовалось. Этот макет нарисовал не я. Все те сто макетов, которые ты забраковал, были моими творениями. Но этот макет пришел через дао, через природу, он пришел из самого космоса. Я был просто средством. Я смог забыть и стал средством».
Когда вы можете забыть метод, усилие, себя, другого, когда все отброшено и вы стали просто потоком энергии, спонтанным, тогда что-то на самом деле и достигается. Не раньше. Посмотрите, какое различие в подходе к рисованию на западе и на востоке и ко всему остальному. На западе вам нужно делать сознательные усилия, довести усилия до пика. Вы становитесь при этом техником и полностью теряете другую часть. На востоке вы становитесь техником и потом отбрасываете всю свою технику, становитесь снова невинными, простыми, как будто бы никогда не учились.
Однажды кто-то спросил у Уинстона Черчиля, одного из самых известных ораторов, которых рождал запад: «Разве вы не боитесь аудитории? Тысячи людей смотрят на вас, разве вы не боитесь, не пугаетесь? Разве у вас нет немного страха внутри?»
