Лучшие притчи. Большая книга. Все страны и эпохи - Мишаненкова Екатерина Александровна
– Какой же вопрос я должен задать? – спросил тот. Монах ответил:
– Возьми полную горсть соевых бобов и спроси ее, сколько именно бобов у тебя в руке. Если она не сможет ответить, то ты поймешь, что она всего лишь плод твоего воображения и больше тебя беспокоить не будет.
Едва только явился дух жены, вдовец польстил ей, сказав, что она знает все.
– И в самом деле, – отвечало привидение, – знаю и то, что ты сегодня был у мастера дзен.
– Ну, если ты столько знаешь, скажи-ка, сколько бобов у меня в руке, – потребовал вдовец.
Отвечать на вопрос уже было некому – привидение исчезло.
Греческие притчи
Однажды к Сократу пришел знакомый и сказал:
– Я сейчас расскажу тебе что-то, что я услышал об одном из твоих друзей.
– Подожди минутку, – ответил Сократ. – Прежде, чем ты расскажешь мне что-то, это должно пройти тройной фильтр. Прежде, чем говорить о моем друге, ты должен профильтровать то, что ты собираешься рассказать. Первый фильтр – правда. Скажи, ты абсолютно уверен, что это правда?
– Нет, – ответил знакомый, – я сам услышал об этом от других.
– Значит, ты не уверен, что это правда. Теперь второй фильтр – добро. То, что ты собираешься рассказать о моем друге, содержит что-то хорошее?
– Наоборот. Это что-то очень плохое.
– Итак, ты хочешь сказать мне нечто, что может оказаться неправдой, да еще и что-то плохое. Третий же фильтр – полезность. Смогу ли я лично извлечь какую-либо пользу из сказанного тобой?
– В общем-то, нет, – ответил знакомый.
– Что ж, если то, что ты хочешь мне рассказать, ни правдивое, ни хорошее, ни полезное, то зачем мне это знать?
Аристотель наказал Александру Македонскому:
– Свои секреты никогда не сообщай двоим. Ибо, если тайна будет разглашена, ты не сможешь потом установить, по чьей вине это произошло. Если ты накажешь обоих, то нанесешь обиду тому, кто умел хранить секрет. Если же простишь обоих – снова оскорбишь невиновного, ибо он не нуждается в твоем прощении.
Сократа спросил один из его учеников:
– Объясни мне, почему я ни разу не видел на твоем челе признаков печали? Ты всегда в хорошем настроении.
Сократ ответил:
– Потому что я не обладаю ничем таким, о чем стал бы жалеть, если бы его утратил.
Однажды Сократ обратился к людям с вопросом:
– Что самое главное в жизни?
Окружившие его люди стали высказывать свои представления по этому вопросу. Один из них сказал:
– Самое главное в жизни – это здоровье. Другой сказал:
– Самое главное – это иметь хорошо сложенное тело, быть привлекательным и пользоваться успехом у женщин.
Третий сказал:
– Самое главное – это иметь деньги и положение в обществе.
После того как высказались все, они спросили у Сократа:
– А ты что думаешь об этом? Сократ сказал:
– Я думаю, что самое главное в жизни – это счастье! Как вы думаете, обязательно ли каждый человек, имеющий здоровье, будет счастлив в жизни?
Слушающие его люди сказали:
– Нет, Сократ, это не обязательно.
– А человек, имеющий хорошо сложённое тело и пользующийся успехом у женщин, обязательно ли будет в жизни счастливым?
– Нет, Сократ! И это не обязательно, – ответили люди.
– Тогда скажите мне, – продолжал Сократ, – человек, имеющий много денег и положение в обществе, всегда является счастливым?
– Нет, Сократ, – отвечали люди, – скорее, даже наоборот. Такие люди часто бывают одинокими.
– А какой из типов людей, перечисленных здесь, вы посчитаете самым достойным? – продолжал спрашивать Сократ. – Представьте, что вам нужен совет врача. К какому врачу вы обратитесь? К очень богатому, имеющему положение в обществе, хорошо сложённому, имеющему успех у женщин или вы предпочтете врача, который счастлив в этой жизни?
Все присутствующие в один голос заявили, что обратятся за советом к врачу, который счастлив в жизни, потому что признают его наиболее достойным.
– Таким образом, – объявил Сократ, – мы все единодушно признали, что счастье является наивысшим благом и к нему следует стремиться, как к самому важному в этой жизни.
Фалес (родоначальник греческой философии) сказал, что между жизнью и смертью нет никакой разницы.
– Почему же ты не умираешь? – спросили его.
– Потому что нет никакой разницы.
Некая женщина увидела Сократа, когда его тащили к месту казни. Заплакав, она воскликнула:
– О, горе мне! Они собираются убить тебя, хотя ты не совершил никакого преступления!
Сократ ей ответил:
– О, глупая! Неужели ты хотела бы, чтобы я совершил преступление, заслужил казнь и умер преступником?
– Как ты опустился! Ты готов учиться у первого встречного! – упрекали одного философа.
– Знание – столь драгоценная вещь, что его не зазорно добывать из любого источника, – ответил философ.
Фалеса спросили:
– Что на свете трудно?
– Познать себя.
– Что легко?
– Советовать другому.
– Что приятнее всего?
– Удача.
– Что божественно?
– То, что не имеет ни начала, ни конца.
В Сиракузах было два друга: Дамон и Финтий. Дамон хотел убить Дионисия, но был схвачен и осужден на казнь.
– Позволь мне отлучиться до вечера и устроить свои домашние дела, – сказал Дамон Дионисию, – заложником за меня останется Финтий.
Дионисий рассмеялся над такой наивной уловкой и согласился. Подошел вечер, Финтия уже вели на казнь. И тут, пробравшись сквозь толпу, подоспел Дамон.
– Я здесь, прости, что замешкался.
Дионисий воскликнул:
– Ты прощен! А меня, прошу, примите третьим в вашу дружбу.
У одного философа была дочь. Ее сватали двое: бедный и богатый. Философ выдал дочь замуж за бедняка. Когда его спросили, почему он так поступил, философ ответил:
– Богатый жених глуп, и я опасаюсь, что он вскоре обеднеет. Бедный жених – умен, и я надеюсь, что со временем он разбогатеет.
У Сократа был молодой друг по имени Евфидем, а по прозвищу Красавец. Ему не терпелось стать взрослым и говорить громкие речи в народном собрании. Сократу захотелось его образумить. Он спросил его:
– Скажи, Евфидем, знаешь ли ты, что такое справедливость?
– Конечно, знаю, не хуже всякого другого.
– А я вот человек, к политике непривычный, и мне почему-то трудно в этом разобраться. Скажи, лгать, обманывать, воровать, хватать людей и продавать в рабство – это справедливо?
– Конечно, несправедливо!
– Ну, а если полководец, отразив нападение неприятелей, захватит пленных и продаст их в рабство, это тоже будет несправедливо?
– Нет, пожалуй что, справедливо.
– А если он будет грабить и разорять их землю?
– Тоже справедливо.
– А если будет обманывать их военными хитростями?
– Тоже справедливо. Да, пожалуй, я сказал тебе неточно: и ложь, и обман, и воровство – это по отношению к врагам справедливо, а по отношению к друзьям несправедливо.
– Прекрасно! Теперь и я, кажется, начинаю понимать. Но скажи мне вот что, Евфидем, если полководец увидит, что воины его приуныли, и солжет им, будто к ним подходят союзники, и этим ободрит их, такая ложь будет несправедливой?
– Нет, пожалуй что, справедливой.
– А если сыну нужно лекарство, но он не хочет принимать его, а отец обманом подложит его в пищу, и сын выздоровеет, такой обман будет несправедливым?
