Дельфания - Лермонтов Владимир Юрьевич (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗

— Я поведаю тебе свою тайну, — сказал я в темноту Илюше.

И я рассказал ему только то, что мы встретились с косулей в лесу и она привела нас на поляну, где было много зверей. Но я ничего не сказал ему о женщине и о том, что мы шли за ней до моря, в котором она бесследно исчезла.

— Вот и не знаю я, что это было, — завершил я свое повествование.

— А может быть, они так свой Новый год встречали? — выдвинул предположение Илья. — Может быть, мы, люди, зимой празднуем, а звери осенью?

— Ну, хорошо, Илья, давай спать.

— Нет, правда, дядя Вова! — звенел голос мальчика в темноте. — А вдруг у них раз в году такое собрание проходит, на котором они решают какие-нибудь важные свои звериные дела?

Я ничего не ответил, а отвернулся к стене и закрыл глаза. А на следующий день Илюшины, кажущиеся вначале нелепыми, фантазии натолкнули меня на предположение, которое, вероятно, приотворило дверь, ведущую к разгадке. И действительно, подумал я, а что, если этот день или ночь каким-то образом отмечен в календаре? Может быть, такие звериные собрания проходят регулярно, вероятно, даже каждый год? И когда я, вспомнив точно дату того дня, когда мы отправились в путь за косулей, исследовал календари, то сделал для себя открытие, которое грянуло для меня как гром небесный. Ведь тот сентябрьский день был днем осеннего равноденствия! Вот уж Илюша молодец — смекнул своим острым, пытливым умом.

Отныне у меня появилась зацепка, надежда на то, что я смогу вновь встретиться с таинственной незнакомкой и получить окончательную разгадку всему этому непонятному и невероятному происшествию. Эта гипотеза меня значительно приободрила, и даже Илья заметил, что я стал чаще шутить и смеяться. Я понимал, что, возможно, я и ошибаюсь, но пока у меня есть шанс, я не желаю унывать и думать о неудаче. Однако вскоре у меня возникло новое предположение: может статься, и в день весеннего равноденствия происходит такое собрание? Я осознавал, что захожу слишком далеко в своих догадках, но уж очень мне хотелось, чтобы не нужно было ждать целый год, а чтобы все произошло как можно быстрее. И теперь я с нетерпением и замиранием сердца ждал весны.

Глава 6. ПОДАРОК НА ПРОЩАНЬЕ

Я никогда не ограничивал Илью в принятии им решений. Хотя он был еще ребенком по физиологии, но по разуму это был уже взрослый человек. Он жил у меня столько, сколько считал нужным, и уходил к своим приемным родителям без задержки с моей стороны. Я помогал ему деньгами по мере возможности, одежду мы ему обновили. Он стал уже хорошо читать, и я ему купил многотомник для детей «Все обо всем», который он с удовольствием штудировал, и в некоторых вопросах уже просвещал меня, почерпнув оттуда знания. Январь и февраль он провел у своих родителей в Верхней Баканке, а в первых числах марта вдруг появился взбудораженный и взлохмаченный. И сразу с порога объявил, что его родители продали дом и они все вместе переезжают в Вологодскую область к родственникам отчима. Эта грустная весть совсем не соответствовала радостному настроению, господствующему в пробуждающейся природе.

— Что ж, Илюша, раз ты решил ехать с родителями — поезжай. Ты уже взрослый и сам знаешь, что делать. Хотя ты должен знать, что у тебя есть дом, где всегда тебя будут ждать и всегда тебе будут рады.

Я знаю, дядя Вова, спасибо вам, — сказал он и добавил, — мне, конечно, очень хотелось бы остаться с вами и жить у вас. Но тогда я не найду своих родных. Я ведь думаю, что если я поеду в другие места и там поищу своих близких, вдруг я их встречу где-нибудь? А если я буду здесь сидеть, то никогда никого не найду. Вы же сами написали в своей «азбуке», что нужно действовать.

— Правильно, Илюша, — сказал я.

— Тогда я побежал, — произнес он. — Мне пора. Мы обнялись на прощанье, и я никак не мог сообразить, что нужно сказать и сделать в этот неожиданно ответственный и грустный момент.

— Ну-ка, погоди, я сейчас, — сказал я, нырнул в шкаф и вынул оттуда завернутую раковину.

— Держи, — сказал я, протягивая ему свою драгоценность. — Дарю тебе на память и на счастье, чтобы твои родные нашлись.

— Мне?! — Его глаза расширились. — А как же вы?

— Она послужила мне, теперь пусть тебе на ночь музыку играет. Будешь слушать и вспоминать о Горном.

— Да что вы, дядя Вова, я вас никогда не забуду! Илья резво спускался вниз, я смотрел ему в спину, и в этом грустном событии меня все-таки радовало то, что в последний миг я сообразил подарить ему вещь, которая действительно была ему нужна, которая могла согреть ребенка, дать ему немного тепла и доброты своей музыкой. Ведь ему так не хватает этого в нашей жестокой жизни.

Глава 7. ОНА ПРИДЕТ?

Рано или поздно уходит холод, исчезают туманы, сырость и приходит весна. В растительном мире начинается движение соков, зелень выплескивается наружу, и теплый ветер играет первыми листочками: все потекло, запело, задвигалось и заиграло в лучах нового, весеннего солнца. Весна всегда приходит как нечаянная радость, чтобы отогреть сердца человеческие от долгого зимнего одиночества и тоски. В речушках и ручьях прибывает вода, и она радостно прыгает с камня на камень, шумит и урчит всякими необычными голосами. Природа пробуждается после сна, только человек не спал и не отдыхал все это холодное время.

Дует свежий, напористый ветер, и по просторному синему небу бегут облака, деревья гнутся и раскачивают свои тонкие руки. Вокруг развернулись живые картины, а сердце наполняется таким восхищением и радостью от прилетевшей весенней музыки, что никакие слова, стихи и песни не способны передать. Вот она! — Божия благодать, как вечный танец любви, несется по святой земле русской. Хочется просто стоять и пьянеть от таких живоносных картин бурлящего и воскресающего бытия, в котором все твое существо постепенно разливается и соединяется со всею этой землей, лесом, ветром, облаками, горами. Ты будто одно целое с этим великолепным миром, со всею этой сказкой и тайной, которая открывается и открывается без конца.

Воробьи весело, с песнями принялись за работу: носили в клювиках в свои укромные места ниточки, пушинки, тоненькие веточки и травку. Настроение у них хорошее. Посидят немножко на ветках, повытирают клювики о ветки, распушат перышки, посмотрят на меня задорно и вновь за свое дело. Вот прилетели два голубя необычной стальной окраски, походили важно по траве, поклевали что нашли и улетели. А потом прискакала сойка с громким треском и хитрым взглядом. Попыталась залезть в собачью чашку, но Ассоль рыкнула, и сойка с недовольством удалилась, прежде посидев немного на верхушке дерева и «сказав» псине все, что она о ней думает.

Я с нетерпением и каким-то затаенно восторженным чувством ждал дня весеннего равноденствия. Не знаю почему, но у меня появилось чувство, что я вновь встречусь с таинственной женщиной. Возможно, эта вера была навеяна настроениями весны, но все-таки чудеса иногда, хотя и не так часто, случаются. Уже за неделю до похода я приготовился более основательно, нежели это было в прошлый раз. Даже запасся палаткой на случай долгого проживания в лесу или на берегу моря.

Ассоль бодро семенила впереди меня и шла по тому таинственному маршруту, отмеченному завязками из моей майки, будто знала, что сегодня мы идем именно в то место, которое посетили осенней ночью предыдущего года. А в лесу уже начался праздник цветов. По сторонам старой дороги раскинулись клумбочки лимонно— желтого первоцвета, а чуть в глубину чащи — синели пролески, разбросанные по желтому ковру сухих листьев. В некоторых местах вообще не было никаких цветов, а там, где, видимо, было потеплее, тропа становилась похожа на цветочные аллеи. Как приятно и как радостно это цветение! Я опускался на колени и вдыхал аромат первых посланников весны. Однако не задерживался.

Ведь я догадывался, что таинство если и случится, то только ночью, а потому нужно придти туда, во-первых, не рано, чтобы себя не выдать, а во-вторых, не поздно, чтобы до наступления темноты можно было осмотреться и выбрать лучшее место для наблюдения. Мои расчеты оказались верными, и мы прибыли в долину когда солнце только спряталось за горизонт и по горам потянулись розово-рубиновые отсветы заката. В этот раз мы расположились в лесу, на склоне горы, в тридцати метрах от начала долины. Я нашел выемку в земле, похожую на воронку, какие оставили на земле бомбы во время войны. Сгреб туда листья, чтобы мягко было лежать, и мы залегли в своем укрытии. Я лежал на спине и смотрел на непрерывно синеющее, а потом и темнеющее небо. Лишь бы облака или тучи не нагнало ночью, подумал я, иначе мы ничего не увидим. Впрочем, женщина-то светится и в непроглядной темноте, да и фонарь у меня есть. Но еще не хватало светить фонарем и выдать себя! Впрочем, если не выдать, то ничего я не узнаю.