Трансформация - Рейнхард Люк (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
Потом мы попрощались. Мы попрощались тепло и подружески, и мне вдруг стало легче, все действительно было хорошо.
Когда мы получили сообщение о смерти брата, я была внутренне потрясена. Я была в шоке. Я не приняла этого. Эта смерть была слишком близка. Я не могла плакать. Я не хотела в это верить. Я пыталась поверить, что это не так, что он вернется с войны, хотя точно знала, что этого никогда не случится. Я чувствую громадное облегчение, в первый раз смерть брата реальна для меня, и это хорошо…
– То, что мне больше всего запомнилось, – говорит Энн, привлекательная седеющая женщина, – это неприятный удушающий внутриутробный эффект пребывания внутри любых предметов, особенно помидора и клубники. Я чувствовала себя в ловушке. Я думала, что мы никогда из них не выберемся. Я сделала несколько попыток выбраться из клубники раньше, чем ты сказал, и два раза вылезала подышать воздухом. У меня нет клаустрофобии.
Я езжу в метро, вхожу в темные комнаты, и у меня не бывает ни страхов, ни чего-либо другого, что бывает у людей, которые не любят такие места. Но я думала, ты никогда не извлечешь нас из этих объектов. Это был самый плохой процесс…
– Нет, Энн, не садись, – говорит Мишель, – возьми микрофон.
– Я только хотела рассказать о пребывании в этих объектах…
– Закрой глаза и войди в свое пространство.
– Но я… но я…
Энн выглядит встревоженной, но закрывает глаза и отдает микрофон Мишелю.
– Просто будь в своем пространстве, Энн, – говорит Мишель, – хорошо. Я хочу, чтобы ты вернулась в прошлое. Ты хочешь?
– Да…
– Вернись ко дню своего рождения. Бери, что придет…
Энн молчит.
– Что ты видишь? – спрашивает Мишель.
– Я не могу сказать, чтобы я снова стала ребенком.
Это было слишком давно…
– НЕТ, ТЫ ДУМАЕШЬ. НЕ ДУМАЙ. Я хочу, чтобы ТЫ вернулась к родам, ты в матке, там тепло и темно… бери, что придет.
Энн колеблется. Ее глаза закрыты, голова опущена.
– Хорошо, – начинает она, – металлические больничные койки, большие окна. Это старое здание. Моя мать молода…
– Нет, – прерывает Мишель, – ты снова думаешь или вспоминаешь. Просто смотри. Я хочу, чтобы ты вернулась ко времени перед родами.
– Темнота… ничего.
– Тесно… теплая тюрьма… мягкая, но давит, давит.
Энн долго стоит молча, опустив голову. Затем ее тело вздрагивает.
– Ох, – говорит она, – я хочу выйти!.. Мне нужен воздух… Я хочу дышать… Выпустите меня… Мне очень плохо. Я не могу выйти. Мне это не нравится…
Она открывает глаза и смотрит отсутствующим взглядом.
– Закрой глаза, Энн. Войди в свое пространство. Ты пытаешься выйти, ты толкаешься…
Мишель стоит рядом с Энн, держит микрофон и слушает. Ученики заинтересованно ждут. Энн долго молчит…
– Я толкаюсь… Это так трудно… Это длится вечность… Стена, выход закрыт… Я толкаюсь сильнее… Меня так сжимает!.. Это так медленно… Я двигаюсь… Отверстие приоткрывается, я дышу!.. Как замечательно… Какое облегчение! – она вздыхает и умолкает.
– Хорошо, Энн, когда будешь готова, выйди из своего пространства, воссоздай стулья, драпировку, людей и открой глаза.
– Подожди, – говорит она, открыв глаза, – я коечто вспомнила. Лет пятнадцать назад, когда я спросила свою мать, когда я родилась, она сказала, что минут в десять первого ночи. Она сказала, что держала ноги плотно перекрещенными весь предыдущий вечер, чтобы удержать меня. Я была в шоке. Она могла повредить меня!
Она сказала, что не знала другого способа и перекрещивала ноги, чтобы прекратить схватки и боли. Я подумала тогда, что если бы я родилась на день раньше, вся моя жизнь могла бы быть другой…
– Ты хочешь сказать, – внезапно спрашивает она Мишеля, – что мне не понравилось пребывание в этих объектах, и я часто злилась на свою мать… из-за ее опеки в детстве и юности… из-за этих родов?
– Я ничего не хочу сказать, – отвечает Мишель, – ты пережила то, что пережила. Ты пере-пережила переживание рождения. Не пытайся его понять. Бери, что получила.
– Спасибо, Мишель, – говорит Энн и садится под долгие аплодисменты аудитории.
– Элания?
– Ну… – говорит Элания, она нервничает, и ее голос дрожит, – я очень нервничаю. Мне очень трудно… я никогда не думала, что предсказание Дона сбудется. Я хочу сказать, что я никогда не думала, что я сегодня встану и скажу, что он шепнул мне в прошлое воскресенье, чтобы прекратить мой обморок.
Элания поглядывает на других учеников и смущенно улыбается.
– Всю неделю я злилась на него и за то, что он мне сказал, и за то, что осмелился предсказывать. Я думаю, что одной из причин, по которой я вернулась на тренинг в этот уик-энд, было то, что я хотела доказать, что он неправ. – Элания колеблется и хмурится. – Я по-прежнему думаю, что он недолжен был этого шептать, но… это сработало. Я прекратила свой обморок. Это тревожило меня всю неделю. Я думала, что мой обморок был настоящим, и все же я услышала то, что он сказал, и встала…
Вчера вечером я поняла. Разговор о создании собственных переживаний действительно значил для меня очень много. Слова тренера о том, что я делаю все, чтобы не быть с людьми, вчера тоже приобрели смысл. Я обычно, конечно, не падаю в обмороки, но я придумываю себе какие-нибудь дела – чтение, шитье или телефонные разговоры. Я действительно вижу, как я создала свой обморок.
Элания умолкает и протягивает свой микрофон ассистенту.
– Что он тебе сказал? – кричат Элании одни ученики.
– Продолжай! – кричат другие.
– Ох! – говорит Элания, – его здесь нет… Может быть, я не должна повторять…
– Ты можешь повторить, – говорит Мишель, – все, что шепчет тренер, санкционировано Вернером.
– Только не это, я надеюсь! – восклицает Элания с искренним ужасом. – После того как я пролежала, как сказал мне мой друг, около двадцати минут, я внезапно услышала, что Дон шепчет мне на ухо… Я не уверена, что я смогу… Он шепнул мне: "Хорошо, Элания, игра окончена.
Скоро я попрошу тебя встать, и если ты не встанешь, то один из ассистентов ляжет на тебя и попытается изнасиловать".
– Через тридцать секунд, – заключает Элания, – он громко сказал: «Хорошо, Элания, пора вставать!», и я внезапно пришла в сознание…
