Хватит мечтать, займись делом! Почему важнее хорошо работать, чем искать хорошую работу - Ньюпорт Кэл (книги без сокращений TXT) 📗
Редкие и ценные профессиональные навыки я назвал карьерным капиталом. Важно было показать, что накопить его не так просто — ведь редкие и ценные вещи по определению не даются нам даром. Это соображение привело меня в мир музыкантов, где я познакомился с концепцией продуманной подготовки — методом приобретения сложных навыков путем постоянной работы над собой на пределе сил. Оказалось, что музыканты, спортсмены и шахматисты знают о продуманной подготовке гораздо больше работников умственного труда. Последние, как правило, как огня боятся напряжения сил. (А чем еще можно объяснить привычку типичных обитателей офиса постоянно проверять электронную почту? Ведь это самое легкое из того, чем можно заняться на работе.)
Мои изыскания продолжались, но меня все больше волновала моя собственная научная карьера. Мне казалось, что скорость роста карьерного капитала снижается. Мое беспокойство было вполне понятно. Дело в том, что в начале работы опыт накапливается медленнее, чем во время учебы в магистратуре. Пока вы учитесь, вам постоянно приходится напрягать интеллект. Решение математических задач в магистратуре (а я решил их достаточно) — это продуманная подготовка в чистом виде. Представьте себе: если вы не решите задачу (настолько сложную, что вы и понятия не имеете, как это сделать), вам поставят плохую оценку. И вот вы напрягаете мозги и стараетесь изо всех сил, пытаясь найти нужный метод, но ничего не получается. Умственное напряжение — мобилизация буквально каждой клеточки мозга — усиливается страхом получить нулевой балл. Но это именно то, что рекомендуют делать авторы руководств по продуманной подготовке. Вот почему в начале обучения студенты магистратуры так быстро растут над собой1.
Но учебные программы, ориентированные на исследовательскую работу (в том числе на кафедре информатики Массачусетского технологического института), построены так, что научный руководитель направляет работу будущего магистра только первые два года. После этого учащийся начинает работать самостоятельно. И тогда, если он не будет постоянно толкать себя вперед, его развитие может затормозиться. Он, как писал психолог Андерс Эрикссон, застрянет на уровне, который считает приемлемым, и кривая накопления знаний превратится в прямую. Результаты исследований, представленные в разделе «Правило второе», показывают, что эти «плато» очень опасны, так как ведут к уменьшению карьерного капитала и, таким образом, мешают активно строить карьеру. Чем дальше я продолжал свои изыскания, тем яснее становилось, что мне необходимы практические стратегии, способные принудить меня к ежедневной продуманной подготовке.
________________________
Рассказывают, что IQ лауреата Нобелевской премии физика-теоретика Ричарда Фейнмана в средней школе составлял 125, т.е. был чуть выше среднего. Однако, прочитав его мемуары, понимаешь, как подросток с весьма скромными умственными способностями стал гением. Фейнман пишет о страстном желании решать сложные задачи и копаться в математических выкладках до победного конца. Иными словами, не исключено, что его потрясающий интеллект был не Божьим даром, а результатом продуманной подготовки. Вдохновившись результатами своих изысканий и примером Фейнмана и других гениев, я решил, что для того, чтобы карьерный капитал не уменьшался, следует заняться тщательным изучением наиболее сложных вопросов в моей области знаний.
Для начала я взял статью, которую часто цитировали, но считали непонятной и сложной для восприятия. Работа была посвящена анализу алгоритма, дающего лучшее из всех описанных решений одной известной проблемы. Это решение многие цитируют, но мало кто задумывается о том, как оно получено. Я решил, что усвоение этой печально известной статьи будет прекрасным началом принудительной продуманной подготовки.
Вот первое, что я понял: это не самый легкий способ накопления карьерного капитала. Добравшись до первого темного места в выкладках, я почувствовал внутреннее сопротивление. Мой мозг как будто понял, что я собираюсь его напрячь, и запротестовал. Чем сильнее я напрягался, тем яростнее сопротивлялись нейроны, не давая мне сконцентрироваться.
Чтобы подавить бунт, я сделал две вещи. Во-первых, я установил временные рамки работы. «Я буду работать всего час, — сказал я себе. — И пускай я упаду в обморок и ни на йоту не продвинусь вперед, все равно через час я буду отдыхать». Как и следовало ожидать, я не упал в обморок и продвинулся вперед. Минут через десять бунт был подавлен. Эти 10 минут всегда были трудными, но знание того, что усилия ограничены во времени, придавало мне уверенности.
Во-вторых, я фиксировал полученную информацию, чтобы закрепить пройденное. Для начала я нарисовал карту уравнения, показывающую, как разные его части связаны между собой. Это было трудно, но не слишком — своего рода разминка, разогревающая мышцы. Затем я перешел к коротким контрольным работам, которые устраивал себе сам, чтобы запомнить основные определения, используемые в уравнении. И эта задача оказалась сравнительно несложной, хотя она также требовала концентрации. Решив ее, можно было приступать к разбору собственно выкладок.
После этого, ободренный первыми успехами, я использовал тяжелую артиллерию: постарался постичь сущность доказательств. Я заставлял себя брать каждую лемму и следить за каждым звеном ее доказательств, восстанавливая звенья логической цепочки, намеренно выпущенные автором. Проработав лемму, я коротко записывал ход рассуждений. Это был очень трудоемкий процесс, но, поскольку я заранее решил более простые задачи, работа быстро продвигалась вперед.
Я регулярно возвращался к этим занятиям в течение двух недель. В итоге я занимался напряженной продуманной подготовкой в общей сложности 15 часов (из-за интенсивного напряжения мне казалось, что гораздо больше). К счастью, усилия сразу же принесли плоды. В числе прочего они помогли мне понять содержание еще одной сложной статьи, что раньше мне никак не удавалось. Авторы этой работы были монополистами в своей области, но теперь и я мог присоединиться к ним. Опираясь на полученные знания, я решил новую задачу. Полученный результат я представил на серьезной научной конференции. Мне открылось новое направление исследований. Но, пожалуй, самое убедительное подтверждение эффективности моей стратегии — тот факт, что я обнаружил в пресловутой статье несколько ошибок. Когда я сообщил об этом авторам, оказалось, что их не заметил никто, кроме меня и еще одного специалиста, и они еще не успели опубликовать исправленный вариант работы. Чтобы понять цену ошибки, следует вспомнить, что, согласно Google Scholar, работу процитировали уже около 60 раз.
Но важнее было другое. Скромные успехи были достигнуты благодаря новому подходу. Теперь я понимал, что напряжение — это хорошо. Вместо того чтобы избегать чувства дискомфорта, связанного с напряжением сил, я начал любить его, как культурист любит боль в мышцах: ведь дискомфорт говорил о том, что я все делаю правильно. Вдохновившись этой мыслью, я решил выработать еще три привычки, чтобы ежедневно получать дополнительную нагрузку в рамках продуманной практики. Далее я расскажу об этих привычках.
«Книга учета знаний»
В какой-то момент своих изысканий я начал вести так называемую «Книгу учета знаний». На самом деле это не книга, а электронный файл. Раз в неделю я заставляю себя вносить в «Книгу» краткое содержание статей, которые, как мне кажется, могут пригодиться для моих исследований. Я записываю краткое содержание статьи, отмечаю новизну работы и показываю методы исследования. Эти записи не так подробны, как поэтапный разбор статьи, о котором я пишу выше, поэтому я могу вносить их в «Книгу» еженедельно. Но тем не менее они требуют напряжения, а значит, являются элементом продуманной подготовки.
Система учета времени
Еще одна привычка, приобретенная благодаря продуманной подготовке, — это привычка вести почасовой учет времени на отдельном листе бумаге. Такой лист висел у меня над столом в Массачусетском технологическом институте. Такой лист я собираюсь повесить и в Джорджтауне. Лист расчерчен по месяцам, и я отмечаю, сколько часов потратил в каждом месяце на продуманную подготовку. Я начал вести лист учета времени 15 марта 2011 г. За последние две недели этого месяца я потратил на напряженную продуманную подготовку 12 часов, в апреле — 42 часа, в мае этот показатель упал до 26,5, в июне — до 23. (Честно говоря, эти два месяца я был занят сборами, готовясь к переезду в Джорджтаун.) Ежедневно имея перед глазами эти цифры, я был буквально вынужден искать все новые возможности включать продуманную подготовку в свой график. Без системы учета я расходовал бы на «растяжку» куда меньше времени.
