Медитация — состояние пробужденности. Экспериментальные духовные практики - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (читать полную версию книги TXT) 📗
Второе, что следует помнить, — не нужно выбирать, что должно быть в уме и чего не должно. Нам нужно быть готовыми наблюдать все, что появляется в наших умах, ничего не выбирая и без каких-либо условий. Так мы можем начать видеть, чем на самом деле является ум.
Этот простой факт противоречивости природы ума хорошо известен специалистам по рекламе во всем мире, но религиозные лидеры с ним совсем незнакомы. Пропагандисты всего мира понимают этот факт, но люди, наставляющие общество, его не поняли. Когда на афише кинофильма написано «только для взрослых», дети идут на него, приклеив на лица грошовые фальшивые усы. Специалисты по рекламе знают, что для того, чтобы привлечь детей, в объявлении необходимо использовать слова «только для взрослых». Существуют женские журналы «только для женщин». Никто не читает их, кроме мужчин; женщины никогда их не читают. Я навел об этом справки и выяснил, что большинство покупателей — мужчины. И когда я расспросил агентов о журналах, которые они продают на рынке, они сказали: «Женщины покупают журналы с маркировкой „только для женщин“ лишь изредка; они обычно покупают журналы с надписью „только для мужчин“».
Специалисты по рекламе понимают, что привлекает ум мужчины, но религиозные лидеры и учителя нравственности до сих пор этого не поняли. Они все еще продолжают учить людей глупостям вроде: «Не гневайтесь, боритесь с гневом». Человек, который борется со своим гневом и пытается от него убежать, будет одержим гневом всю свою жизнь. Он никогда не освободится от него. Только человек, который заинтересован в том, чтобы познакомиться со своим гневом, встретиться с ним лицом к лицу и не бороться, станет свободным от него.
Поэтому второе, что следует помнить, — необходимо отбросить все настроения конфликта и борьбы с любым состоянием ума. Просто создайте настроение, найдите в себе стремление узнать, понять: «Что есть мой ум?» Нужно войти в ум именно с таким искренним настроем. Это второе.
И третье — важно не выносить никаких суждений о чем-либо, что возникает в уме. Не выносите никаких суждений о том, что плохо, а что хорошо. Хорошее и плохое — это две стороны одной монеты. Везде, где есть плохое, на другой стороне есть хорошее; везде, где есть хорошее, на другой стороне есть плохое.
Внутри хорошего человека спрятан плохой человек, а внутри плохого человека спрятан хороший. У хорошего человека хорошая сторона его монеты обращена вверх, а плохая сторона — вниз. Поэтому, если хороший человек становится плохим, то оказывается, что он хуже, чем самый плохой человек. А если плохой человек становится хорошим, то хороший человек в сравнении с ним тускнеет. В плохом человеке хорошее было полностью скрыто — было видно только плохое. Если он изменится и станет хорошим человеком, то другие хорошие люди рядом с ним будут выглядеть тусклыми. Внутри него проявится очень чистая и скрытая сила хорошего. Валмики или Ангулимал — прекрасные примеры: они были очень плохими людьми, которые однажды стали хорошими и затмили своей добродетелью всех прочих святых.
Хороший человек и плохой человек не различаются, они — две стороны одной монеты. Но мудрец — это третий вид человека: внутри него нет ни хорошего, ни плохого. Монета полностью исчезла. Мудрец — это не хороший человек, не джентльмен, не святой. Внутри джентльмена всегда скрыт испорченный человек, а внутри плохого человека всегда скрыт джентльмен. Мудрец — это абсолютно иное явление, третий тип человека. Он за пределами как хорошего, так и плохого; он не имеет отношения ни к тому, ни к другому. Он вошел в совершенно иное измерение, где не возникает вопроса о плохом и хорошем.
В одной японской деревне жил молодой монах. Он был очень известен и имел замечательную репутацию. Вся деревня чтила и уважала его. По всей деревне пели песни в его честь. Но однажды все изменилось. Молодая девушка из деревни забеременела и родила ребенка. Когда семья спросила ее, чей это ребенок, она сказала, что это ребенок молодого монаха.
Сколько времени нужно, чтобы поклонники стали врагами? Сколько? На это не потребовалось и мгновения, потому что внутри ума поклонника всегда скрыто осуждение. Ум просто ждет случая, и, как только восхищение прекращается, начинается осуждение. Люди, которые проявляют к кому-то уважение, могут в течение минуты измениться и стать непочтительными. Люди, которые касаются чьих-то ног, через мгновение будут готовы отрубить голову тому же человеку. Между уважением и непочтительностью нет различия — это две стороны одной монеты.
Люди со всей деревни бросились к хижине монаха. Они так долго проявляли к нему уважение, но сейчас весь гнев, который они подавляли, вырвался наружу. Теперь появилась возможность быть непочтительными, поэтому все они прибежали к хижине монаха, подожгли ее и швырнули ему младенца.
Монах спросил:
— В чем дело?
Люди закричали:
— Ты спрашиваешь нас, в чем дело? Этот ребенок — твой. Должны ли мы объяснять тебе, в чем дело? Посмотри на свой горящий дом, посмотри в свое сердце, посмотри на этого ребенка и на девушку. Нам не нужно говорить тебе, что этот ребенок твой.
Монах сказал:
— Это так? Этот ребенок мой?
Ребенок начал плакать, и монах стал петь песню, чтобы успокоить ребенка, а люди оставили его сидящим у сгоревшей хижины. Потом, в свое обычное время, вечером, он пошел просить подаяние — но кто сегодня подал бы ему пищу? Сегодня каждая дверь, перед которой он останавливался, со стуком захлопывалась. Сегодня дети и взрослые ходили за ним толпой, дразня его, швыряя камни. Он подошел к дому той девушки, которая была матерью ребенка. Он сказал:
— Может быть, у вас нет пищи для меня, но, по крайней мере, дайте немного молока для этого ребенка! Может быть, я виноват, но в чем виноват этот бедный ребенок?
Ребенок плакал, вокруг стояла толпа — и для девушки это стало невыносимо. Она упала к ногам своего отца и сказала:
— Прости меня, я солгала, когда назвала имя этого монаха. Я хотела спасти настоящего отца ребенка и решила назвать имя этого монаха. Я даже не знакома с ним.
Отец забеспокоился — это была серьезная ошибка. Он вышел из дома, упал к ногам монаха и попытался забрать у него ребенка.
Монах спросил:
— В чем дело?
Отец девушки сказал:
— Прости меня, произошла ошибка. Этот ребенок — не твой.
Монах ответил:
— Это так? Этот ребенок действительно не мой?
Тогда люди из деревни сказали ему:
— Ты сумасшедший! Почему ты не отрицал это сегодня утром?
Монах ответил:
— Какое это имело значение? Ребенок должен быть чьим-то. И вы уже сожгли одну хижину — вы бы просто сожгли еще одну. Вы наслаждались, оскорбляя одного человека, вы бы насладились, оскорбляя кого-то другого. Что бы это изменило? Ребенок должен быть чьим-то — он мог бы быть и моим. Так в чем проблема? Что это меняет?
Люди сказали:
— Ты что, не понимаешь, что все осуждали тебя, оскорбляли тебя, всецело унижали тебя?
Монах ответил:
— Если бы меня заботило ваше осуждение, то меня заботило бы и ваше уважение. Я поступаю так, как, по моему мнению, правильно; вы делаете все, что, как вы полагаете, правильно. До вчерашнего дня вы считали, что правильно уважать меня, и вы это делали. Сегодня вы решили, что правильно не уважать меня, и вы не уважали. Но меня не заботят ни ваше уважение, ни ваша непочтительность.
Люди сказали ему:
— О, почтенный монах, тебя могло бы по крайней мере обеспокоить, что ты потерял свою хорошую репутацию.
Он ответил:
— Я ни плохой, ни хороший. Я — это просто я. Я отбросил эту идею о хорошем и плохом. Я отбросил все заботы о том, чтобы стать хорошим, потому что чем больше я пытался стать хорошим, тем больше обнаруживал, что становлюсь плохим. Чем больше я пытался убежать от плохого, тем больше обнаруживал, что хорошее исчезает, так что я отбросил саму эту идею. Я стал абсолютно безразличным. И в тот день, когда я стал безразличным, я обнаружил, что внутри не осталось ни хорошего, ни плохого. Более того, внутри родилось нечто новое, что-то лучшее, чем хорошее, и что-то, на чем нет и тени плохого.
