Трансформация - Рейнхард Люк (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
– Когда я был мальчиком, – с достоинством говорит он, – это было много лет назад, я перенес необычную социальную травму. Мне кажется…
– СТОП! СТОП! – громко прерывает тренер. – Ты никогда не переживал социальной травмы за всю свою ебаную жизнь.
– Нет, я переживал, – настаивает Джон, – когда мне было шесть лет…
– СТОП! – снова кричит Дон. Он сходит с платформы и идет к Джону. – Социальная травма – это концепция, идея, обобщение. Что случилось, Джон?
– Я не могу сказать, – нервно говорит Джон, – я имею в виду, что это было довольно неприлично… настоящая социальная травма, и я не хотел бы говорить об этом в таких обстоятельствах.
– ЧТО ЗА ХУЙНЮ ТЫ ГОВОРИШЬ?
– Извини.
– Слушай, Джон, зачем ты встал?
– Я хочу прояснить свою тему.
– Прекрасно. Я понял. Какая у тебя тема?
– Моя тема – это необычная социальная травма, которая годами удручала меня, и…
– СТОП! Джон… слушай, Джон, скажи, что с тобой случилось, когда тебе было шесть лет.
– Я… хорошо… ну… когда мне было шесть лет, я наложил в штаны в церкви.
– И ТЫ ВСЕ ЭТО НОСИШЬ С СОБОЙ ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ!
(Громкий долгий смех)
Джон вспыхивает и улыбается. – Это верно. Я никогда не думал, что я смогу сказать… я чувствую, что избавился от этого.
(Смех.)
– Джон, какая у тебя тема? – спрашивает тренер, почему-то не улыбаясь.
– Я не знаю, – отвечает Джон, – все прошло. Теперь мне нужна новая.
(Новый взрыв смеха.)
– Только не здесь, Джон, – говорит тренер, возвращаясь на платформу, – здесь не церковь.
* * *
– Таким образом, элементами переживания являются физические ощущения, позы, выражения лица, точки зрения, чувства, эмоции и образы прошлого. Если ты сохраняешь контакт по крайней мере с одним из этих элементов, можешь быть уверен, что ты жив. Да, Генриэтта?
Генриэтта, полная женщина лет сорока, встает и говорит дрожащим голосом:
– Мне очень жаль, но сегодня у меня такое ощущение, что меня бросили. Это обсуждение тем удручает меня.
Тренер быстро спускается с платформы и идет к ней.
– Ты чувствуешь, что тебя бросили? – резко спрашивает он.
– Да, – неуверенно отвечает она, – это обсуждение тем…
– КОГДА ТЕБЯ БРОСИЛИ, ГЕНРИЭТТА? – вдруг Кричит он.
– Я не понимаю, – оцепенев от ужаса, говорит она, я имела в виду интеллектуально…
– Закрой глаза, Генриэтта, дай микрофон. Опусти руки.
– Но я имела в виду…
– Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ИМЕЛА В ВИДУ! Войди в свое пространство… Хорошо, Генриэтта. Когда тебя бросили?
Генриэтта внезапно начинает рыдать, плечи трясутся, лицо закрыто руками. Ассистент несет ей платок.
– Когда тебя бросили, Генриэтта? – резко настаивает тренер.
– Моя… мать, – произносит Генриэтта сквозь рыдания, – моя мать бросила меня с моей бабушкой, когда мне было девять лет.
– Что случилось, когда тебе было девять лет? – настаивает тренер. Он держит микрофон у залитого слезами лица Генриэтты.
– Она… бросила меня! Я говорила, что хочу с ней…
но она меня бросила.
– Что случилось, Генриэтта?
– Моего отца посадили за несколько лет перед этим, и вдруг моя мать… сказала, что я должна жить с бабушкой… Но я не хотела. Я не хотела!
– Скажи это сейчас своей матери, Генриэтта!
– НЕ УХОДИ, МАМА, НЕ УХОДИ. Я ХОЧУ БЫТЬ С ТОБОЙ. ПОЖАЛУЙСТА, МАМА, ВОЗЬМИ МЕНЯ С СОБОЙ. Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ МЕНЯ БРОСАЛИ! – Генриэтта плачет тише и берет платок у ассистента.
– Хорошо, Генриэтта, – спокойно говорит тренер, – я хочу, чтобы ты точно рассказала мне, где ты была и что чувствовала, когда уходила твоя мать.
Генриэтта вытирает глаза и нос, ее голова опущена на грудь.
– Я была у бабушки на кухне. Она пыталась заставить меня есть пирожные. Я НЕНАВИЖУ ПИРОЖНЫЕ! Они лежали передо мной на тарелке, и мать сказала: «Нана будет о тебе заботиться». Я начала плакать. Мать и Нана говорили мне, что все будет хорошо, а я чувствовала себя такой покинутой… такой беспомощной…
– Что именно ты чувствовала? – спрашивает тренер.
– Оцепенение, беспомощность, брошенность…
– Это концепции, а не чувства. Какие у тебя сейчас физические ощущения?
– Боль… такая боль… под сердцем, вот здесь, прямо здесь, – Генриэтта вызывающе смотрит на тренера и ударяет себя кулаком в грудь.
– Хорошо. Что-нибудь еще?
Генриэтта закрывает глаза и думает.
– И… напряжение в шее и горле… я хочу говорить, но не могу.
– Хорошо. Где именно это напряжение?
– Здесь, – говорит Генриэтта и показывает на горло и на шею.
– Чувствовала ли ты эту боль или это напряжение до того, как ты встала и сказала мне, что ты чувствуешь себя брошенной на тренинге?
Генриэтта открывает глаза и смотрит прямо на тренера, как будто припоминая свои тогдашние переживания.
– Да, – говорит она, – да, это было, было.
– Хорошо, Генриэтта, спасибо. Если ты хочешь, ты можешь взять темой боль в сердце и напряжение в горле и шее, которые ассоциируются у тебя с брошенностью.
Теперь тебе ясно, что это может быть темой?
– Да.
– Если хочешь, ты можешь выбрать темой что-нибудь другое, а можешь оставить это. Ты только начала пере-переживать это событие. В процессе правды ты можешь войти в него глубже. Спасибо, Генриэтта.
(Аплодисменты.)
– Кто следующий? – спрашивает тренер, возвращаясь на платформу. – Джек? Встань.
– Это трудно уловить, – сосредоточенно говорит Джек, – я полагаю, что моя тема – это скука.
– Ох, Иисусе! МНЕ НЕ НУЖНА ТВОЯ ВСЕМИРНАЯ ЧУШЬ! СКУКА – ЭТО КОНЦЕПЦИЯ! Прикоснись к актуальной ситуации, времени, месту, актуальным физическим ощущениям, чувствам, всему тому, что порождает ситуация.
– А! Правильно!' Ну, например здесь. Почти весь тренинг я скучал.
– Хорошо. Теперь ты живешь. Подумай о каком-нибудь определенном моменте тренинга, когда тебе было скучно.
– Хорошо… вот когда ты говорил об уровнях…
ммм… я не уверен, что помню… уровнях уверенности.
– Хорошо. Как ты сидел? Какие были физические ощущения?
– Правильно. Хорошо. Теперь я тебя понял.
– Потрясающе! Ты собираешься отвечать на мой вопрос?
– Правильно. Я сидел, наклонившись вперед, голову держал в руках. Я чувствовал оцепенение в мозгу.
