Дельфания - Лермонтов Владимир Юрьевич (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Константин сидел на одной из чурок и наблюдал за стариком, который управлялся с камином. Он смотрел и думал, что Нектарий скорее похож на лесного дядьку из детских сказок, столь необычен был его вид. Только сейчас за седой копной волос, обвитых плющом с листьями, Константин разглядел смуглое, сухое, жилистое тело пустынника. По такому телу можно анатомию изучать, подумал Константин. Меж тем Нектарий ломал сухие ветки, извлекая их из вязанки, которую он набирал неподалеку от пещеры в лесу.
— Я, радость моя, давно поджидал тебя. Ведал, что ты придти должен вскоре, а ты все кругами ходил, а ко мне не заглядывал.
— Заплутал я, отче, — произнес Константин.
— Конечно, заплутал, радость моя! — подтвердил пустынник, покачивая головой. — Твоя правда. Ведь ты как думал, когда ко мне со своим горем шел? Найду деда Нектария поскорее, он мне всю правду как на ладони выложит, на все вопросы ответит и все тут.
Пустынник взглянул на Константина, будто пронзил его насквозь.
— Верно, отче, — согласился Константин.
— То-то и оно, что хотим мы все сразу, без труда и пота получить, а так не бывает, радость моя. Господь ведь чего от нас, грешных, хочет? — А того, чтобы мы сердечко свое прежде почистили, в душеньке прибрались, мыслишки пустые повыкидали, а потом и милость Свою проявит, помощь окажет.
Нектарий сложил достаточное количество веток в очаг, и Константину вдруг стало интересно, как же отшельник сумеет разжечь огонь, коли по всей вероятности ни спичек, тем более зажигалки у него нет. И тут произошло настолько невероятное, что Константин, наконец, понял, с кем имеет дело. Старец сложил ладони так, как бывает, когда набирают воду, потом наклонился к сушняку и прямо из его ладоней полыхнул синий, ослепительный, как от сварки, огонь. Константин даже инстинктивно дернул рукой, желая прикрыть глаза, но удержался и увидел, как всполох чудного огня из рук старца ударил прямо в сушняк и тот вспыхнул и загорелся.
— Ну вот, — сказал Нектарий. — Подсаживайся, радость моя, к очагу. Погреемся и чайку попьем.
Нектарий взял в углу закопченный чайник и повесил его на крюк, который был вбит в скалу прямо над очагом. Чайник был полон, и из горлышка чуть пролилась вода на огонь. Раздалось шипение. Такой медный чайник можно видеть только в музеях, подумал Константин и сообразил, что действительно старец ждал его, раз чайник был уже наполнен и вязанка дров приготовлена. Истинно, Нектарий будто все насквозь видит и мысли читает, отметил Константин.
— Вот чудеса мысли читать, Костюшка! — заулыбался Нектарий, подсевший к разгоравшемуся огню. — Их читать-то нет надобности, главное, внутри себя тишину иметь, покой. Ум должен как чистый лист быть и тогда все слышать и видеть будешь.
Пустынник притих, глядя на огонь, Константин тоже не решался продолжать беседу. Два бородатых, заросших человека: один столетний пустынник, другой среднего возраста странник сидели в пещере у очага и грелись. Для каждого из них эта встреча была очень важной, может быть, самой важной в жизни, ибо встретились оба на поворотном моменте своих непростых дорог судеб.
Когда чайник вскипел, старец неспешно поднялся, засыпал в него траву, потом извлек откуда-то старинные медные кружки и в каждую положил по куску пчелиных сот с медом. Через некоторое время налил заварившийся чай. Пещера наполнилась ароматами трав, меда и в ней стало как-то по-домашнему тепло и уютно. Все это время царило молчание.
— Пей, Костюшка, пей, — проговорил ласково Нектарий. — Знаю, чего ты ждешь от меня, а потому, радость моя, подкрепись чайком, прежде чем услышишь рассказ мой.
Константин уловил в словах отшельника такие ласковые нотки, которые как бы настраивали на утешение, а значит, вести старца могут быть невеселые, а может быть, и горестные. Комок подступил к горлу, сердце взволнованно забилось.
— Сын? Что с ним~ — тихим голосом выдавил из себя Константин. — Не томи, отче! Жив?
— Живой, живой твой сынок! — улыбнулся пустынник. — Все с ним хорошо, Костюшка, — помахал рукой Нектарий. — Чайку-то еще подлить?
Константин почувствовал в этот момент такое облегчение, будто гора с плеч свалилась и появилось легкое головокружение. Он глубоко вздохнул и сделал глоток травяного чая.
— Господь сберег его, Костюшка.
— Что же случилось с ним, отче? Мы все в округе обыскали, но не нашли его, будто сквозь землю провалился.
— Верно, Костюшка, верно, — загадочно вымолвил Нектарий. — Именно провалился. — И старец указал пальцем в землю.
Константин посмотрел в недоумении на старика, в своем ли он уме, но тот, уловив немой намек, сказал:
— Нет, радость моя, у меня с головой все в порядке. Постараюсь объяснить тебе все чин чином.
Нектарий налил себе еще чаю, положил на стол сухих фруктов и продолжил.
— С того самого момента, как вы приехали в Грузию, следили за вами. Ходили, как говорится, по пятам.
— Как ходили? Кто? Зачем же? — удивленно засыпал вопросами старца Константин.
— Похитить твоего сынишку хотели, чтобы потом выкуп за него запросить, — сказал спокойно пустынник.
— Выкуп? — Глаза Константина расширились.
— Да, радость моя, много в нынешнем мире зла. Старцы афонские говорили, что в эти времена бесы из земли повылезают и в людей будут вселяться. И люди станут как бесы и превзойдут злодеяниями своими допотопных людей. Убийство, воровство, скверные деяния войдут в обычай и даже будут люди друг с другом соревноваться в возделывании зла. Не будет ни страха перед Богом, никакой святости, никаких человеческих норм. Нил Афонский Мироточивый предсказывал о нашем времени, что в людях восторжествуют осуждение, зависть, злопамятство, ненависть, вражда, любостяжание, мужестрастие, прелюбодейство, похвальба блудом.
Константин почувствовал, как необычайно взволновался старец, его лицо покраснело, а глаза заблестели. Нектарий встал и направился в дальний темный угол, вскоре он появился оттуда с большой старинной книгой в кожаном переплете и металлическими застежками. Он сел вновь у огня, открыл книгу, в которой было написано чернилами старославянскими буквами, и стал читать:
"Когда к концу подойдет 20-е столетие, народ того времени станет неузнаваемым, разум людей помрачится от страстей плотских, и все более будет усиливаться нечестие и беззаконие. Люди одичают и будут жестокими, подобно зверям. Не будет уважения к родителям и старшим, любовь пропадет. Скромность и целомудрие исчезнут у людей и будут царить блуд и распущенность. Ложь и сребролюбие достигнут высшего предела, и горе накопляющим сокровища. Пастыри же христианские, епископы и священники, онечестивятся и станут мужьями тщеславными, гордыми, не различающими правого от левого. Храмы будут ремонтировать, купола золотить, а христианину в них нельзя будет ходить. Повсюду будут видны храмы и чины церковные, но все это лишь будет одной видимостью, внутри же отступление истинное. Количество христиан, хотя и увеличится, да многие из них будут ограничиваться наружностью и обрядами.
А монахи оставят свои пустыни и потекут вместо них в богатые города, где вместо этих пустынных пещер и тесных келий воздвигнут гордые здания, могущие спорить с палатами царей; вместо нищеты возрастет любовь к собиранию богатств; смирение заменится гордостью; многие будут гордиться знанием, а не любовью. Вместо воздержания умножится чревоугодие, и монахи не будут ничем отличаться от мирян, кроме как одеянием. Будут жить среди мира, а называть себя будут уединенниками, то есть монахами.
Кража и убийство будут господствовать во всем обществе, люди будут безумствовать, а кто не безумствует, тому будут говорить: ты безумствуешь, потому что ты не похож на нас".
Пустынник Нектарий закрыл книгу, пот выступил на его красном лице. Он провел рукой по лбу, затем встал, отнес книгу на место и некоторое время молча глядел на огонь, однако было видно, что он смотрит куда-то вдаль. Константин переваривал сказанное и внимательно, изучающе смотрел на пустынника. Нектарий долго молчал, по всему было видно, что его переполняют мысли, чувства и переживания. Потом вдруг старец прервал молчание.
