Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов - Бегичев Павел Александрович
Наверное, в этом отчасти виноваты и люди, называющие себя фундаменталистами, но несущими полную чушь, когда речь заходит о богодухновенности Писания.
В связи с этим, мне хочется внести определённую ясность в определения и кратко перечислить основные аргументы в защиту старого учения о словах Писания, которые были выдохнуты Богом.
Начнём с самого простого:
1. Миф о том, что у нас нет «подлинника» Писания
Много раз я слышал:
— Вот! Эти умники всё говорят: «В оригинале (или в подлиннике) по-гречески сказано так-то и так-то!» А ведь у нас нет оригинала Писания! Хе-хе! Глупые яйцеголовые «боги ослов»!
На самом деле они под словами «подлинник» или «оригинал» подразумевают автограф Писания, то есть тот самый лист папируса или пергамента, на котором писал Моисей, Исайя, Павел или Лука. И тут они правы: автографа Писаний у нас нет.
Но это вовсе не значит, что у нас нет оригинального текста Священного Писания. Подлинным текстом Библии мы должны назвать реконструированный текст Ветхого Завета на еврейском языке и реконструированный текст Нового Завета на греческом языке. Реконструированный — значит, составленный на основании сравнительного анализа всех имеющихся копий (списков) текстов Писания с учётом современных достижений в области текстологии. Таким текстом, например, может и должен считаться текст последнего издания UBS или «Нестле-Аланда». Наличие критического аппарата повышает точность восприятия текста. Именно такой текст сегодня и принято называть богодухновенным оригиналом.
2. Миф о самом понятии «богодухновенность»
Чаще же всего путаница происходит из-за того, что само понятие «богодухновенность» не до конца понято. От этого появляются разные «теории богодухновенности», такие как «теория интуиции», «теория богодухновенности идей», «теория частичной богодухновенности» и т. д.
Что значит «богодухновенный текст»?
Это значит, что Бог побудил специального человека написать (или произнести) текст, каждое слово которого, хотя и взято из словарного запаса пророка и соответствует его уровню образования и стилистическим особенностям, тем не менее, непосредственно одобрил и» вдохнул» в автора Святой Дух.
Об этом писал апостол Пётр:
…зная прежде всего то, что никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым (2 Пет. 1:20,21).
Здесь он делает несколько важных заявлений:
• Учение о способе появления Писания надобно знать прежде всего, то есть раньше чем приступать к чтению и толкованию Писания.
• Факт появления записанного пророчества нельзя разрешить самому собою, то есть невозможно объяснить чисто по-человечески (сразу же отметаются теории о том, что Писание — это чисто человеческое творение, плод религиозного гения апостолов и пророков).
• Пророчество (в том числе и записанное) — это в конечном итоге не плод воли человеческой (даже несмотря на «…рассудилось и мне…»).
• Пророчество, тем не менее было изречено человеком, то есть человек тоже принимал участие в появлении пророчества.
• Вовсе не всякий человек способен произнести пророчество (и стать автором Библии), а только святой, то есть специально отделённый Богом для подобной цели. Ведь все же знают, что «святой», это не синоним понятия «безгрешный», но означает специально отобранный для каких либо действий предмет или личность.
• Изречения пророков, то есть их слова (!), а не идеи или намерения, являются результатом движения Духа Святого.
Таким образом, само определение понятия «богодухновенность» указывает на то, что этот процесс был уникальным.
Именно в свете этого определения становится особо нелепым следующий миф:
3. Миф о богодухновенности переводов Писания.
Пророк был движим Духом Святым, как специальный Божий человек. Но нигде в Библии ничего подобного не сказано о переводчиках или толкователях Писания.
Мы и сегодня можем встретить в России христиан, которые в ужасе схватятся за сердце, если сказать им, что Синодальный перевод Библии — не богодухновенен.
— Как же так? — воскликнут они, — Ведь мы же уверовали, читая этот перевод. Ведь подействовал же через него Дух Святой!
Всё правильно! Подействовал!
Вот только вы перепутали два важных понятия: «богодухновенность» и «действенность».
То, что Святой Дух на основании неидеального перевода или несовершенного толкования (проповеди) возрождает сердце грешника говорит не о богодухновенности, а о действенности!
Богодухновенность — это термин, относящийся к способу появления Библии, а действенность — это термин, который описывает эффективность Писания.
Перевод по определению не может быть богодухновенным, так как его составляли не пророки под непосредственным водительством Духа, а верующие переводчики, которые могли ошибаться.
Но Дух Святой может использовать и слабый перевод во славу Божью. Только вот нельзя от него ожидать такой же безошибочности и непогрешимости, как от оригинального текста Писания.
В связи с этим совершеннейшей нелепицей выглядит следующее мнение-миф.
4. Миф о богодухновенности Септуагинты.
Некоторые полагают, что Павел, когда писал: «Все Писание богодухновенно и полезно» (2 Тим. 3:16), — имел в виду исключительно Септуагинту.
Странно, что этого мифа придерживаются даже весьма образованные люди. А равно, с этой точкой зрения были согласны Августин Блаженный и Ириней Лионский (хотя Иероним, к примеру, этого утверждения не разделял). К слову сказать, подчас их извиняет то обстоятельство, что они также путают богодухновенность с действенностью и авторитетностью.
Основой для этого мифа стало так называемое «письмо Аристея», где приводится легенда о том, что каждый из семидесяти переводчиков работал над всем текстом, находясь в изолированной келии, но перевод у всех получился идентичным.
Павел не мог считать Септуагинту (перевод Ветхого Завета на греческий язык) богодухновенным Писанием, потому что верующие евреи не считали ее таковой (кроме Филона Александрийского, которого сложно назвать ортодоксальным верующим). Семьдесят толковников никогда не назывались пророками.
Ироним Стридонский, будучи переводчиком, писал: «Иное дело быть пророком и иное быть переводчиком» (Против Руфина,II,26, цит. по http://krotov.info/library/bible/comm3/septuagi.html). А идею о разных кельях переводчиков считал басней.
Сегодня мы знаем, что так называемое «письмо Аристея» — не что иное, как псевдоэпиграф, то есть произведение, написанное под чужими или вымышленными именами. И уж конечно, странно строить богословие о богодухновенности на псевдоэпиграфе, равно как и на любом другом небиблейском источнике.
Однако немало вреда нам может принести и ещё один миф.
5. Миф о степенях богодухновенностито есть о том, что одна часть Библии «более богодухновенна, чем другая».
Так, якобы, Евангелие от Иоанна более богодухновенно, чем Песнь песней, или Послание к Римлянам более богодухновенно, чем Откровение.
Тут надо заявить, что апостол Павел не знал подобной концепции. Для него «Всё Писание» было богодухновенным и полезным для научения и т. д.
Говорить о том, что одна часть Писания менее или более богодухновенна чем другая, это всё равно что заявлять, будто правая часть живота будущей матери менее (или более) беременна, чем левая!
6. Миф о том, что без понятия богодухновенности всем будет лучше
Самые миролюбивые из либералов сегодня призывают всех успокоиться и просто согласиться, что без доктрины о богодухновенности Писания всем станет проще жить и легче дышать.
