Книга 22. Язык духовных миров (старое издание) - Лайтман Михаэль (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Выходит, что намерение его — выйти из себялюбия, а не желание получить еще большее наслаждение. Его просьба связана не с тем, что материальные наслаждения не удовлетворяют его, и он ставит себе цель получать большее наслаждение, чтобы его эгоизм выиграл еще больше. Но буквально наоборот: он вообще хочет выйти из своего эгоизма.
И единственная причина, по которой он хочет просить Творца, чтобы вывел его из эгоизма и дал ему свет веры, состоит в том, что он — йехуди и обязан выполнять Тору и заповеди, потому что Творец заповедал нам выполнять Его желание. И он видит, что нет у него желания отдавать Творцу, и все заботы его, как и у всех народов мира — только любовь к себе. И это дало ему толчок просить возможность быть йехуди, а не одним из народов мира.
Но надо помнить, как указывается выше, что невозможно почувствовать существование Творца без того, чтобы человек ощутил наслаждение. Но наслаждение это, которое приходит к нему, приходит не напрямую. То есть, у него не было намерения получить его, но оно пришло к нему и так: ведь это естественно, что, когда он чувствует, что стоит перед Царем, он ощущает величие Царя, и в этой мере он получает наслаждение.
Из вышесказанного следует, что не может быть, чтобы человек стоял перед Царем и желал аннулировать себя по отношению к Нему и вместе с тем ощущал бы неприязнь. Если человек видит, что, когда он начинает работать ради отдачи и чувствует, что из-за отмены себя по отношению к Творцу он ощущает неприязнь, он должен сказать, что это не свойство Творца, но это ощущение пришло к нему, чтобы узнать, что значит «Шхина в изгнании» или «Шхина во прахе».
И это подходящее время для молитвы Творцу, чтобы приблизил его, потому что иначе он видит, что нет у него никакой возможности своими силами выйти в духовное. Он чувствует, что все органы тела сопротивляются его намерению служить Царю и отменить собственную сущность, настолько, чтобы все стремления были направлены лишь к одному — служить Царю. И тогда он называется «нуждающийся», когда нет никого в мире, кто бы мог помочь ему, кроме Творца.
Но что касается недостатка, надо различать в нем несколько особенностей, чтобы он был достоин наполнения, когда человек молится Творцу о помощи:
а) Человеку чего-то не достает, но он не чувствует этого недостатка. Например, глава семьи из шести человек живет в двухкомнатной квартире. А его друзья с такими же большими семьями живут в трехкомнатных квартирах. Но он довольствуется тем, что у него есть и не чувствует недостатка, не прикладывает усилий, чтобы получить еще одну комнату. На такой недостаток нет места молитве и нет места ответу на такую молитву — по правилу «нет света без желания к нему, как нет наполнения без недостатка».
б) Человек чувствует недостаток и пытается наполнить его, но после некоторого потраченного на удовлетворение своих нужд времени, он видит, что не может достичь нужного так уж легко. Он приходит в отчаяние и сам себя уговаривает, что нет ему нужды быть среди самых уважаемых в народе людей, и достаточно ему того, что есть у него. А природа человека такова, что лень помогает ему оправдать недостаток приложенных усилий. И поэтому он сейчас спокоен, и нет у него никаких забот, потому что он не желает сейчас ничего.
Но ведь прежде, чем прийти к полному отчаянию, он вкладывал много усилий, чтобы достичь необходимого. Таким образом, ему каждый раз приходят мысли о том, чего ему недоставало и от чего ожидал получить наполнение. И сколько вложил сил, чтобы достичь желаемого, словно само наполнение побуждает его сейчас вернуться и начать работу сначала.
Тогда приходит человек к такому состоянию, что просит у Творца забрать у него все мысли, побуждающие его испытывать недостаток и прикладывать усилия. Он молится Творцу, чтобы не появлялось никакой неудовлетворенности в его мыслях, и что все, чего он желает сейчас достичь — это состояния, чтобы все было у него хорошо, т.е. чтобы не чувствовал никакого недостатка.
Получается, что наполнение, которого он ожидает — чтобы не было ощущения недостатка. И это все, чего он хочет — насладиться от неощущения недостатка. И он надеется сейчас, что это будет у него самое лучшее состояние в его жизни.
Т.е., если друг придет к нему и спросит его: «Чего тебе не хватает? Я постараюсь наполнить твое желание». То он отвечает ему: «Поверь мне, что я нахожусь сейчас в таком состоянии, что не испытываю недостатка ни в чем и хочу сейчас только покоя, чтобы не беспокоится ни о чем. И я только стесняюсь тебе сказать, ведь ты, несомненно, пришел, чтобы доставить мне наслаждение, но я скажу тебе правду: и ты тоже мешаешь моему покою тем, что я должен прикладывать усилия и думать, как говорить с тобой. Таким образом, я скажу тебе по-правде: уйди отсюда и сделай мне одолжение — передай всем нашим друзьям, чтобы не приходили навещать меня. Если они видят, что я не нахожусь среди них, то это по причине, что все хорошее, что я чувствую в своей жизни — это покой от всех забот».
И конечно, когда человек молится о таком недостатке, чтобы Творец наполнил его, как он может получить наполнение на подобную молитву, построенную на отчаянии и лени. Ведь он хочет, чтобы Творец помог ему, дав возможность пребывать в лености. Такой недостаток не может быть наполнен, т.к. из этого ничего невозможно выстроить. А все молитвы должны быть только на созидание, а не наоборот. Мы должны просить об исправлении мира, а ленью его не исправишь.
в) Человек чувствует свой недостаток, и все его мысли о лени и отчаянии не могут наполнить его, а поэтому он пытается найти способы, как достичь требуемого. Выходит, что он молится Творцу о наполнении недостатка, потому что желает исправления мира. Он видит, что в состоянии, в котором он находится, все его строения подобны построенным из кубиков играющими маленькими детьми, которые они затем разбрасывают и строят еще раз. И от каждого построения они получают удовольствие.
Подобно этому он смотрит на материальную жизнь. Т.е. как из детских игрушек невозможно построить мир, так же и из материальных наслаждений не будет созидания мира, который, конечно, сотворен для какой-то цели, а не создан для маленьких детей. Если так, как может он согласиться оставаться в обществе детей?
И поэтому дети смеются над ним, что он не хочет играть с ними, и они не понимают его. Почему? Они думают о нем: «Наверное, нет в нем ощущения жизни и он не знает, что жизнь дана нам, чтобы наслаждаться. А он не от мира сего и словно хочет устраниться от жизни и уйти в пустыню».
Но он не может им ответить ничего, потому что нет у него общего языка с ними. Но вместе с тем он страдает от своего недостатка, от того, что хочет удостоиться духовной жизни. И из сказанного следует, что только в случае третьего недостатка надо сказать, что просьба его называется молитвой, потому что он просит наполнения с целью исправления мира, чтобы была возможность достигнуть цели Творения, которая заключается в желании Творца насладить свои творения. И он верит, что причина скрытия и незнания, существующего в мире, в том, что нет у нас келим-желаний, соответствующих желанию, исходящему от Творца — желанию отдавать.
И поэтому он просит у Творца, чтобы дал ему желание отдавать, а это можно достичь посредством ощущения величия и важности Царя. Вместе с тем, если «Шхина в изгнании», т.е. когда он ощущает вкус праха в работе на отдачу, как можно продолжить эту работу? И потому молитва в таком виде принимается.
И из сказанного можно выяснить вопрос из Зоар: «Что подразумевается, когда говорят, что необходимо покрыть голову и закрыть глаза, словно стоишь перед лицом Царя». Известно, что головой называется разум человека. И глаза тоже считаются качеством разума, как написано «глаза общества», что означает «мудрецы общества».
А покрытие и скрытие означают, что не следует обращать внимание на то, что говорит разум. И когда человек стоит в молитве, он должен верить, будто стоит перед Царем, и, даже, когда он еще не ощущает Царя, он должен молиться, чтобы Творец дал ему силу веры, чтобы почувствовать, что он стоит перед Царем. Он хочет такую силу веры, чтобы была похожа на знание, чтобы тело получило такое ощущение веры, словно он видел Царя и восторгался Им. Именно о такой вере он молится.
