НП-2 (2007 г.) - Гурин Максим Юрьевич "Макс Гурин (экс-Скворцов)" (мир бесплатных книг .txt) 📗
Я пописал немного текст, он всё-таки упорно не шёл, и поехал на Бутырскую улицу, в редакцию газеты «День», куда меня обещали взять корреспондентом с лёгкой руки моего родственника Жени Шпакова. Им как раз нужен был человек, который бы постоянно ездил по городам и весям за оклад 600 $ (больше чем мне платили в «Слабом звене») + гонорары. Это мне весьма улыбалось. Ведь я ни на секунду не забывал, для чего вообще всё это затеяно; для чего страдания Да, Лариссы, да и мои, что греха таить, тоже J. Мне необходимо было далее расширять «агентурную сеть».
Практика, и, в частности, практика моих отношений с Лариссой, показывала, что мои расчёты верны. Действовать надо именно через Нижнее Сердце. Это правильно. Это возможно. Это эффективно. Главное – самому не увлекаться остротой чувств, что, конечно, сложно, ибо чувства действительно очень остры – что вы хотите, блокбастер – это блокбастер, а тем более с мелодрамой в одном флаконе – гремучая смесь J.
Как, почему, зачем, что оправдывало меня в своих же глазах – отсылаю вас опять же к главе VIII. Нельзя же всё время пережёвывать одно и то же! Я же, чай, не корова вам всё-таки J! (Да и даже если Священная ( ш утка юмора J ).)
Моя интернет-вербовка шла полным ходом. Мы довольно трогательно переписывались с Евой из Тель-Авива, которую я перевёл с «евпатия», где всё это могла бы читать Ларисса, на своё личное «мыло»; с Настей из Новосибирска мы переписывались в открытую, и, кстати, Ларисса уже стала довольно часто со мной заговаривать о том, что Настя в меня влюблена и неужели же, мол, я этого не замечаю. Только вот Оксана Дубровская, девушка-психолог из Томска, весьма успешно держала дистанцию, хоть, впрочем, и не пропадала совсем (спустя пару лет, уже летом 2005-го, когда Оксана перебралась в Москву, она сама разыскала меня, и мы совершили с ней пару весьма милых прогулок – в продолжении я заинтересован уже не был – так что совсем из моей жизни не уходит ничего и никогда J. Так-то вот…). Короче говоря, подобная работа в газете «День» очень мне тогда подходила.
В качестве моего вступительного взноса мы договорились с ними о том, что через неделю я принесу им материальчик для рубрики, точного названия каковой я не помню, но что-то вроде «живёт такой парень». Я собрался сделать интервью с Андреем Родионовым, который в то время работал в красильне музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко. О том, что, де, живёт такой себе парень, красильщик, отец не то троих, не то уже четверых сыновей, но вот, мол, он – не только красильщик, а ещё и не самый неизвестный поэт, русский Эминем и всё такое. Я даже действительно поехал к Андрею в красильню и довольно много всего записал в блокнотик про то, какие бывают типы красок, типы тканей; как начиналась его литературно-музыкальная деятельность – в своё время я работал в отделе информации «Независимой газеты» и пользоваться блокнотом умел хорошо. Не помню, выпили мы с ним в тот раз водки или нет. Оставалось, короче, тупо сесть с этим блокнотом за компьютер и сделать, собственно, материал, то есть работы от силы часа на полтора, если даже не будет никакого настроения. Однако судьба опять распорядилась иначе.
Как вы уже знаете, на 10-е апреля был намечен фестиваль «Правда-матка – 2003», и в тот же день где-то в центре города должна была состояться презентация некой книжки «Вторая Голгофа», о которой больше я не знал ничего: ни кто автор, ни о чём книга (где-то чуть более чем через полгода эту книгу мне буквально вручила в метро какая-то бабушка. Оказалось, книга о Соловках, точнее, о располагавшемся там «исправительном» лагере).
С тех пор, как в октябре 2000-го года я вернулся из Австрии, куда меня пригласили в составе ансамбля спонтанной импровизации «е69», я начал осмысленно вводить в обиход литературной тусы Москвы такой способ организации культурного досуга распиздяев от искусства как литературно-музыкальный перформанс, к весне 2003-го года московские литераторы стали воспринимать музыкальное сопровождение своих виршей чем-то само собой разумеющимся – то есть мне, таким образом, опять глобально всё удалось (и, как водится, хуй кто упоминает в связи с этим теперь моё имя). Но как известно, стихи всё-таки писать проще, чем быть хорошим музыкантом. Я позволяю себе это говорить потому, что объективно доказано, что я умею хорошо делать и то и другое (что, опять же, никого ни к чему не обязывает J). Поэтому, сколь ни вращай, а хороших музыкантов существенно меньше, чем неплохих поэтов, хотя и с последними, прямо скажем, не густо. Почему так происходит?
Ну, наверное, в первую очередь потому, что музыка всегда изначально требовала большей усидчивости, плохо совместимой со столь любимой литераторами вечной «пьянкой-гулянкой». Вы скажете, да ведь как раз о музыкантах-то в этом плане и ходят легенды! А я скажу вам, э-э-э-э-э… не всё так просто J. Во-первых, хороших музыкантов гораздо меньше, нежели людей, полагающих себя таковыми J. Во-вторых, музыканты успевают и то и другое, изначально же концентрируясь только на занятиях. Иначе они не стали бы музыкантами, что мы и видим на примере многих литераторов (прозаики в этом плане безусловно более усидчивые люди J).
Да и как быть Поэту усидчивым, если стержень, извиняюсь, Музы его – это, в первую очередь, истерическое и категорическое неприятие Мира, Толпы и всего того, что требует хоть каких-то усилий в деле преодоления собственного эгоистического «я». Примерно об этом, собственно, и сура «Поэты» в Коране, со многими аятами коей я при всём желании не могу не согласиться (уж слишком много лет я провёл в «Вавилоне», оказавшись там, прямо скажем, в самом его основании).
Так или иначе, ещё в самом первом своём перформансе «69», о котором более подробно рассказано в главе I второй части данной саги, я осознанно перестал выступать как поэт, сконцентрировавшись на музыкальном сопровождении, раз и навсегда решив, что пусть уж лучше читает тот, кто не может ничего большего.
А что тут, собственно, мочь, – возможно спросят тут некоторые из вас, – тем более, если это импровизация, – садись да бряцай себе по струнам, клавишками или барабанам. Но тут-то и начинаются сложности. Ведь для того, чтобы всё это было искусством и обладало хоть какой-то эстетической целостностью, не говоря уж о ценности J, это должно быть слаженно. Договориться же о какой бы то ни было структурированности с немузыкантами весьма затруднительно, потому что этому, опять же, надо долго и усидчиво учиться. Какие тогда варианты?
Простые. Неизменным, неприкосновенным источником-стержнем становится сам Текст и манера чтения, подстраиваются уже музыканты. Но, опять же, не все музыканты являются одновременно и поэтами, и количество людей, на которых можно тут положиться, сразу сокращается практически, как это ни смешно, до меня J. Поэтому-то «Правда-матка – 2003» структурно была организована так: поэт начинал читать, где-то на третьей строчке я подхватывал на клавишах подходящий бас, успевая за пару строчек врубиться в ритмику текста и темп речи автора, дальше вступал на барабанах Игорь Марков, которому все эти поэты были, конечно же, именно что, простите за каламбур, по барабану, но с коим мы зато очень много играли вместе и что именно делаю с басом я – он понимал хорошо. Мы образовывали с ним такую вполне себе плотную, но разрежённую ритм-секцию, на которую уже накладывался терменвокс Яны Аксёновой и вторые клавиши в лице её тогдашнего бой-френда по прозвищу Атом из «Dup TV». Короче говоря, внешне всё выглядело вполне себе пристойно и гладко, в очередной раз оправдывая внутреннюю установку администрации клуба «Дом», что лохов к себе на сцену они не пускают.
Поскольку, повторю снова, всем музыкантам, кроме меня, всё это мероприятие не упёрлось, в общем-то, на хуй (да и я делал это, в общем-то, нехотя, потому что этот перформанс, изначально задуманный мной, с моим названием, на сей раз, в общем-то, делал Рафиев, с чем я смирился только потому, что голова моя была в тот период всецело занята революционной борьбой и тем, что в течение лета мне придётся ехать на Голгофу, вскрывать себе вены во спасение этого грёбаного мирка, от каковых перспективок моё материальное тельце, Пластмассовая Коробочка, конечно, была не в восторге), и все они – Марков, Яна и Атом – участвовали во всём этом, в общем-то, из личного расположения ко мне, то я обещал им «гарантию» в 300 рублей (смешные деньги конечно, но хоть что-то). А по 300 рублей, в свою очередь, я им обещал потому, что Рафиев божился и клялся, что мы «поднимем», по его словам, хотя бы тысяч пять. Дурак я дурак, всё время из жалости в последний момент верю людям, а правдой меж тем всегда оказывается то, что изначально предвидел я.
