Дао Дэ Цзин. Книга пути и благодати (сборник) (перевод Померанцевой Л.Е., Хин-шун Ян) - Хин-шун Ян

– Как знать – не обернется ли это счастьем?

Прошел год, хусцы глубоко вторглись в пределы пограничной полосы. Молодые и сильные взяли луки и устремились в бой. Из каждых десяти погибло девять. И только этот человек по причине хромоты остался жив. Та к счастье оборачивается несчастьем, а несчастье – счастьем.

А как бывает, когда прямыми речами нельзя помочь делу? Собравшись строить дом, Га о Янтуй спросил совета у плотника.

– Рано, – отвечал тот, – дерево еще живое, насыплешь на него земли – оно обязательно прогнется.

– Нет, – возразил Га о Янтуй, – когда дерево сохнет, оно становится прочнее, когда глина подсыхает, она становится легче. У нас же легкая глина окажется над крепким деревом. Поначалу будет вроде и плохо, зато потом хорошо.

Исчерпав все доводы, плотник выстроил дом, как приказал Га о Янтуй, и дом вскоре обрушился. Это и называется «слова прямы, но бесполезны».

А как бывает, когда совершил преступление, а достоин награды? Или имеешь заслуги, а достоин наказания?

Симэнь Бао правил в Е. В амбарах не имел запасов зерна, в казне – денег, в арсеналах – оружия, чиновников не собирал для отчета. Люди жаловались на него Вэнь-хоу. В конце концов Вэнь-хоу сам поехал к нему в уезд – все оказалось так, как говорили люди. Тогда Вэнь-хоу сказал Симэнь Бао:

– Ди Хуан поручился за тебя, а ты, управляя Е, все развалил. Есть что сказать – говори, а нет – велю тебя казнить.

– Я слышал, – отвечал Симэнь Бао, – что для вана главное – рост населения, для бавана главное – рост вооружения, а в гибнущем царстве главное – богатые арсеналы. Ныне ван желает стать баваном, поэтому я и стремлюсь к тому, чтобы у народа был запас продовольствия. Прошу разрешить подняться на стены и ударить в барабан. Латы, оружие, зерно, рис – все немедленно будет здесь.

Симэнь Бао поднялся на стены и ударил в барабан. При первом же ударе люди надели латы и, взяв кинжалы и самострелы, вышли из домов. При следующем ударе барабана они уже прибыли, ведя за собой волов, груженных зерном.

Симэнь Бао продолжал:

– У меня с народом уговор: не иметь в государственных амбарах запаса зерна ни на день. Раз обманешь – потом уж не поверят. Янь постоянно вторгается в города Вэй. Прошу позволить атаковать Янь – с тем, чтобы вернуть отторгнутыe земли.

Получив дозволение, он атаковал на севере Янь и, подняв войска, вернул захваченные земли.

Это и называется «свершить преступление, а быть достойным награды».

Будучи правителем Восточного надела, Цзе Бянь подал доклад, в котором говорилось, как можно поднять доход государства в три раза. Имеющий отношение к этим делам чиновник просил наградить Цзе Бяня. Но Bэнь-хоу сказал:

– Земли мои не расширяются, население не множится – как же поднять доход государства?

– Зимой, – отвечал Цзе Бянь, – можно заготавливать лес, а весной – сплавлять его по реке и продавать.

Вэнь-хоу возразил:

– Весной народ все силы отдает пахоте, летом – прополке, осенью – жатве, зимой же у него дел нет. Заготавливать зимой лес – означает использовать народ, не давая ему отдыха. Люди надорвутся, и, хотя доход и будет увеличен в три раза – зачем он будет нужен тогда?

Это и называется «иметь заслуги, а быть достойным наказания».

Мудрый правитель не прельщается неправым приобретеньем, преданный слуга не ищет неправой выгоды. Добродетельный не ранит жизнь страстями, знающий не жертвует долгом ради выгоды. Мысли мудреца простираются далеко, а мысли глупца – коротки.

Преданный слуга стремится возвысить добродетели своего господина, а лицемерный – расширить его земли. Достигший вершин славы – погибает, исчерпавший человеческие возможности – терпит поражение.

Заключение

Те, кто составляли эти трактаты, в качестве главного взяли дао и дэ, в качестве основы и утка – людские дела. Наверху исследовали небо, внизу – землю, внутри – общий закон [внутреннего соответствия]. Хотя и не смогли извлечь самую сердцевину сокровенного, однако постарались обозреть начала и концы. Они обобщили главное, не оставили без внимания обычное. Но в словах трудно вскрыть первозданную чистоту и простоту, проникнуть в великий корень. Боясь, что люди по своему неразумению не смогут их понять, [авторы] много говорят, пространно изъясняются. А кроме того, еще опасались, что люди покинули корень и устремились к верхушкам, и потому если говорить о дао и не говорить о делах правления, то не сможешь идти в ногу с современностью; но, если говорить о делах правления и не говорить о дао, тогда нет возможности странствовать вместе с изменениями [371].

Составили двадцать глав: «Об изначальном дао», «О начале сущего», «Небесный узор», «Очертания земли», «Сезонные распоряжения», «Обозрение сокровенного», «О душе», «Коренная основа», «Искусство владычествовать», «О запутанности имен», «О единстве обычаев», «Отзвуки дао», «Общие суждения», «Толкования к речам», «Военная тактика», «О горах», «О лесах», «О людях», «О долге службы», «Великий род».

«Об изначальном дао». Благодаря этой главе постигаем, что первоначальное дао обитает в шести пределах, содержит в себе в хаотическом единстве тьму вещей, является образом Великого Единого. Глава помогает проникнуть в глубину глубочайшего мрака, чтобы парить в краю пустоты и небытия; опираясь на малое, обнимать великое; хранить узкое, чтобы управлять обширным. Она дает людям знание о счастье и несчастье, проистекающих из положения впереди или позади; о пользе или вреде состояния действия или покоя. Тот, кто истинно познал ее устремления, приобретает широкий взгляд. Захочешь внять одной речи – и станешь чтить природу (небо) и дорожить естественностью; захочешь вникнуть в другую – и научишься презирать вещи и ценить себя; захочешь постигнуть третью речь – и отрешишься от вещей и вернешься к своей природе. Овладевший главным смыслом этой главы поддерживает гармонию пяти внутренних органов, сохраняет эластичность внешнего покрова, следует [внутренним] законам и не расстанется с ними всю жизнь. Он откликается на тьму превращений, проникает в сотни изменений, и делает это так легко, как будто катает шарик на ладони. Всего этого достаточно ему для наслаждения.

«О начале сущего». Эта глава рассматривает полный цикл изменений, выясняет суть бытия и небытия, исследует изменения тьмы вещей, обнаруживает единство смерти и // жизни, заставляет людей отрешиться от вещей и возвратиться к своему естеству, вникает в содержание «милосердия» и «долга» [372], постигает законы тождества и различия, исследует универсальность высшего блага, познает законы изменений и превращений: пытается выразить в словах сердцевину сокровенного, постигает основу творения изменений.

Глава «Небесный узор» говорит о гармонии эфира инь и ян, закономерностях смены солнца и луны, чередовании сезонов «открытия» и «закрытия» [373], смене на небосводе звезд и созвездий; о том, как познать последствия «следования» или «противодействия», избежать несчастий от нарушений табу, как откликаться на движение времен года, ориентироваться на постоянство пяти духов [374]. Она побуждает людей следовать небу и не нарушать его постоянства.

Глава «Очертания земли» исчерпывает всю протяженность с севера на юг, охватывает всю ширь с востока на запад, определяет расположение гор и холмов, местоположение рек и горных потоков, говорит о «хозяине» тьмы вещей, дает знание о множественности живого, исчисляет горы и пучины, перечисляет дальние и ближние пути, создает целостное представление о мире, давая людям власть над вещами, освобождая от страха перед необычайным.

«Сезонные распоряжения» говорят о том, как следовать небесным (природным) сезонам, исчерпывать силы земли; опираясь на меру, вершить необходимое; согла совать все это с человеческими установлениями. «Сезонные распоряжения» берут за основу двенадцать разделений [375], [составляющих цикл], который кончается и вновь начинается, вращаясь без конца. Следуя ему и опираясь на него, познают истоки счастья и несчастья. Держаться чего-либо или отказаться от него, начать или кончить – на все есть драконовы запреты [376]. Для приказов и распоряжений также есть сезонные сроки. Все это сказано затем, чтобы те, кто управляет, знали, как приниматься за дело.