Что ответить дарвинисту? Часть I - Рухленко Илья (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные TXT) 📗
Тем не менее, гены, ответственные за эхолокацию, у дельфинов и летучих мышей имеют явное сходство по большому числу участков. Настолько, что эти гены более схожи у дельфинов и тех летучих мышей, которые имеют эхолокацию, чем у летучих мышей, имеющих эхолокацию и летучих мышей, не имеющих её. Поэтому если бы какой-нибудь генетик взял бы для измерения степени родства участки ДНК, содержащие именно эти гены, то у этого генетика получилось бы, что некоторые виды летучих мышей и дельфины происходят от общего предка, в то время как другие виды летучих мышей имеют вообще других предков.
Понятно, что этот факт ну никак не ожидался в рамках дарвинизма, и прямо опровергает тезис о случайности эволюции (случайности мутаций). Потому что в рамках современной теории эволюции, крайне мала вероятность, чтобы при независимом построении сложного признака, эволюция в точности повторила одни и те же случайные мутации. Тем более, не в каком-то одном месте, а сразу во многих участках разных генов. Ну а когда речь начинает идти уже о двухстах генах (!), показывающих четкое сходство нуклеотидных последовательностей (с аналогичными генами совершенно других живых существ), то можно считать, что вывод о «неслучайности случайностей» в данном случае доказан.
Вся ирония ситуации состоит в том, что такие участки генетического сходства всегда трактовались дарвинистами, как происхождение от общего предка. Но в данном случае допускать наличие общего предка (между выборочными видами летучих мышей и дельфинами) ни в коем случае было нельзя. Потому что это значило бы вступить в очередной филогенетический конфликт. Во-первых, против целого ряда других генетических фактов, полученных на другом наборе генов, и «говорящих нам», что дельфины и летучие мыши – не имели близких общих предков. Во-вторых, еще и против явного морфологического различия между летучими мышами и дельфинами. И в-третьих, против общепринятых схем эволюции этих биологических таксонов.
Пресловутым «горизонтальным переносом» этот факт тоже не объяснить. Потому что обнаруженное генетическое сходство имеет чересчур массированный характер. Здесь сходство демонстрируют сразу сотни генов, причем не абы какие, а именно те, которые ответственны за обеспечение слуха. Поэтому если бы в данном случае кто-нибудь решил выдвинуть версию о случайном «горизонтальном переносе», то пришлось бы объявлять миру об открытии горизонтального переноса уже не отдельных генов, а о переносе сразу всех генов слухового аппарата. Понятно, что такой случайный «горизонтальный перенос» (слуховых аппаратов сразу целиком) от одного животного к другому – это фантастика чистой воды. Поэтому версию «горизонтального переноса генов» в данном случае никто и не озвучил.
Какой же выход нашли из всего этого дарвинисты? Может быть, они отказались от своих теоретических эволюционных схем, придя к выводу, что с этими схемами что-то не так? Нет, что Вы. Разве такое вообще возможно?
Верующие дарвинисты просто сделали следующее заключение:
– Ах, оказывается, одни и те же вызовы среды всё-таки могут закреплять одни и те же мутации в одних и тех же генах! (даже если этих генов – две сотни).
То есть, естественный отбор, оказывается, обладает способностью «отлавливать» именно одинаковые мутации, чтобы в совершенно независимых эволюционных случаях создавать сложные признаки одинаковым генетическим способом. Даже столь серьезный признак, как способность к эхолокации, «завязанный» сразу на множество генов. Видимо потому, что «гипотетическое пространство возможных решений» для возникновения соответствующего признака настолько строго ограничено, что здесь могли закрепляться только строго определенные случайные мутации (а другие вообще не закреплялись). Еще раз отметим, что подобные вещи до этого считались невероятными (и правильно считались), а вот теперь сразу стали считаться вероятными.
На самом деле, факт столь удивительной «генетической конвергенции» объясняется в миллион раз правдоподобнее, если признать, что за формирование сложных биологических устройств ответственны отнюдь не случайные мутации, а что-нибудь более предсказуемое. Например, разумный дизайн. Где сходство генов, ответственных за эхолокацию (у столь разных организмов, как летучие мыши и дельфины), объясняется просто применением сходных инженерных решений при создании сходных функциональных устройств.
Поразительно, но дарвинисты эту гипотезу (столь очевидно напрашивающуюся в данном случае) почему-то вообще отбрасывают, да еще и обзывают псевдонаукой. И предпочитают считать подобные совпадения (тысяч нуклеотидов) результатом работы не разумного «генного инженера», а следствием одинакового естественного отбора, произведенного на одни и те же гены, в которых произошли одни и те же случайные мутации. При этом они продолжают спокойно называть себя учеными, а не разносчиками невероятных небылиц.
Но самое смешное здесь в другом. Дело в том, что биологи, обнаружившие факт совпадения (специфических) генов у совершенно разных организмов, и решившие объяснить этот большой сюрприз результатом «обширной генетической конвергенции»… тем самым нанесли страшный удар по своим «братьям меньшим» – по дарвинистам-проповедникам, активно проталкивающим свой дарвинизм в широкие народные массы. Разнообразные «народные просветители», кажется, уже уверили народ в том, что генетические факты всё-таки доказывают происхождение биологических таксонов от общих предков… И тут авторы статьи о летучих мышах и дельфинах, во-первых, «обрадовали» самим фактом установления «генетической конвергенции», а во-вторых, предположили, что этот феномен, может быть, гораздо шире распространен в природе, чем принято было думать (Parker et al., 2013).
Ну и что теперь прикажете делать среднему дарвинисту-проповеднику? Ведь теперь практически любой факт генетического сходства – уже не является серьезным доказательством именно «эволюции от общего предка». Ибо этот факт может оказаться отнюдь не «свидетельством происхождения от общего предка», а просто следствием «одинакового давления естественного отбора, произведенного на одни и те же гены в строго ограниченном пространстве возможных мутаций». То есть, следствием генетической конвергенции (или генетического параллелизма). В общем, попробуй теперь разберись, где здесь генетически доказанная «эволюция от общего предка», а где просто результат «генетической конвергенции».
Более того, после такого страшного удара по молекулярной филогении, к дарвинисту-проповеднику, рассказывающему о том, что «генетика уже доказала эволюцию», теперь ведь обязательно подойдет какой-нибудь коварный креационист, и нагло заявит, что никаких «общих предков, доказанных генетическими исследованиями», на самом деле, не существовало вовсе. А есть лишь факт наличия «генетической конвергенции». Который можно, конечно, объяснить тем, что «одинаковое давление естественного отбора отбирало одни и те же случайные мутации в одних тех же генах»… но гораздо правдоподобней объяснить этот же самый факт – результатом применения сходных инженерных решений при создании сходных функциональных устройств (каким-то разумным агентом).
А теперь давайте вспомним еще и про другие филогенетические конфликты, на которые уже натолкнулась филогенетика. Причем (еще раз) филогенетика стала наталкиваться на такие факты всё чаще. Тем чаще, чем больше генетических данных становится доступно для анализа.
Например, при исследовании генома бделлоидной коловратки [57] вдруг оказалось, что помимо генов животных, у неё присутствуют: 1) гены бактерий, 2) гены растений, 3) гены грибов (Gladyshev et al., 2008). Понятно, что проще всего это интерпретировать, как явное свидетельство прямого дизайна организмов (методами генной инженерии?). Однако дарвинисты предпочли списать такие вещи на «массовый горизонтальный перенос генов». То есть, коловратки просто взяли и заимствовали (самостоятельно) сотни генов у растений, грибов и бактерий, причем заимствовали способом, пока неизвестным современной науке. Видимо, коловратки – это такие талантливые генные инженеры. Интересно, что авторы оригинального исследования, похоже, сами испугались своих удивительных результатов, и бросили это дело, проанализировав всего 1 % генома бделлоидной коловратки. А жаль. Сколько еще «открытий чудных» (наверное) готовили явить миру остальные 99 % генома коловратки.
